был, и думал, что этот конфликт творился из-за мороженого. В детских мыслях всё было лаконично и логично: в тех странах жарко, мороженое на вес золота, вот и дерутся.

Так вот, там творился похожий беспредел. Можно запереться ночью на базу к потенциальному противнику, но только с кулаками, максимум с ножами. Портишь орудия, стащишь какую-нибудь кофеварку, без которой жизнь на базе сразу серая и невзрачная — и делаешь ноги, пока тебе все рёбра не пересчитали.

Ни они в тебя выстрелить не могут, ни ты в них. Потому что это сразу — война, и совсем другие последствия.

Чем-то похожим до этого занимались эйкины здесь, со своими грабительскими набегами.

Хойро тогда возмущался Тени Архайи на беспредел с их стороны, и Тень ответила, что политически не подкопаешься. А теперь что?

— Где свин? — я повернул голову, вырвавшись из размышлений.

Ведь время уходит, и надо сделать заявление туда, наверх. Неважно, кому, главное — это сама активность.

«На переговорах всегда проигрывают отсутствующие». Не знаю, откуда я вспомнил эту фразу, но она сразу возникла в голове.

— Вон он, тащит на верхнем балконе большой кувшин, — Крутыш показал в сторону вверх.

Я поджал губы, потом махнул головой Брутышу:

— Скажи Хойро, чтобы передал в свой Очаг о нападении эйкинов. Быстро!

Брутыш, видимо, так хотел реабилитироваться, что дослушивал поручение уже на бегу. Замечательно.

— Архар, нам бы в деревню вернуться, — сказал мне Шугабой.

Я поднял голову, не сразу поняв его слова. Просто в голове, как у меня часто бывало в такие моменты, уже включился третий или четвёртый слой размышлений.

Слова ордынца про деревню кое о чём напомнили. Эйкины летели по воздуху, мы сбили один из челноков. Там, наверное, куча ценного лута…

А вот второй челнок приземлился или нет?

Если челнок приземлился, то я на месте эйкинов уже выставил бы наблюдательный отряд рядом с базой сюнэ. За нами теперь будут наблюдать всегда.

Блин, а ведь в Патриаме всё намного легче. Ты знаешь раскладку на карте, у кого какие города, знаешь всех лидеров по именам, их характеры, и даже можешь предсказать реакцию на события.

Здесь же я не знаю ничего…

— Да драный мой пиксель, — я схватился за голову, которая, казалось, сейчас разорвётся.

Столько вопросов, и ни одного ответа!

Тут я с надеждой взглянул на Щекодава. Стоп, а ведь можно получить от него пару зацепок? Нет, конечно, навряд ли он мне весь расклад выложит, но помог же он в катакомбах.

Ордынец ждал от меня ответа, и пришлось возвращаться в реальность.

— Я бы с базы пока не выходил, — сказал я Шугабою.

— Почему? — ордынец с Крутышом спросили одновременно.

— Сдаётся мне, эйкины свои попытки не бросят, могут нас ждать в лесу. Охотников точно пошлют, если сами не рискнут. — тут я постучал по инвентарю, — У нас есть то, что перевешивает всё. Абсолютно всё! Блин, ну это как если в Патриаме тебе в руки «сердце города» вдруг упадёт…

— Архар, я в Патриам столько не играл, — ордынец покачал головой, — Ты про стрелу, да? Всё-таки права была Сова, что этой штуке цены нет.

— Есть, но человечеству её лучше не платить, — ответил я.

— Архар, — с восхищением просвистел Крутыш, — Офигеть ты круто сказал.

— Человечеству? — чуть охрипнув, переспросил Шугабой.

Я поджал губы, даже засмущавшись.

— Может, нам всё же безопаснее уйти отсюда? — спросил ордынец, — Если они знают, где нас искать, сконцентрируют силы для удара.

— Шуга, погоди. Эйкины почему-то не могут в полную силу махать кулаками. Я пытаюсь предусмотреть всё…

Тут нас отвлекло изменившееся освещение в пещере. Статуя Охрюнны словно посветлела, сквозь едва заметные трещинки в камне стало прорываться сияние.

Я вскочил. Мы с Изгоями стали с недоверием отступать назад.

— Это чего? — Шугабой, как обычно, адресовал вопрос мне.

Дожили. Я у них теперь всё тут знать должен?

Выручил свин, показавшийся из-за спины:

— О, зелёные жёлуди иметь прибытие к нам. Странно, почему-то это есть раньше…

У меня в голове прокрутилось колесо беспорядочных мыслей. Дружба, предательство, обида, отчаяние, злость…

— Зелёные жёлуди?! — переспросил я, готовясь к бою.

— А, рожи инопланетные, — Шугабой выхватил кистень, — Все вы одинаковые, планктон империалистический!

Хойро, повернувшись, замахал руками:

— Вы иметь тупость твёрже четвёртого хвоста Охрюнны! Это новички делать прилёт.

Глава 16

Статуя светилась всё ярче, позволяя лучше рассмотреть пещеру. Да-а-а, работы тут для Хойро ещё много…

Свин стоял, сначала повернувшись к статуе, а потом вдруг пошёл в другую сторону. Его пятачок дрыгался туда-сюда, руки нервно дёргали и заламывали бороду, и сам свин чуть не спотыкался.

— Эй, ты чего? — я бросился вслед за свином.

— Приход есть оттуда, — свин с волнением показал на небольшую штольню в стене пещеры.

Так и есть… Вход был обрамлён ржавыми балками, и из него лучился такой же белый свет, как и от статуи в центре.

Я с трудом вспомнил, что меня тоже вывели оттуда, причём последним. Наверное, мой прилёт был с запозданием из-за того, что Хранители Сюнэ и Человечества долго решали свои насущные вопросы.

Хотя, возможно, мой прилёт вообще был случайностью. Так-то меня отключить планировали.

Пока я вспоминал, мы стояли и ждали, глядя на белый лучистый свет из тоннеля.

Хойро вдруг задрожал, едва не прижавшись к моей ноге, и я спросил:

— Чего с тобой, воин Великого Очага Сюнэ?

Он сразу же перестал дрожать, и вытянулся по струнке. Слова произвели нужный эффект.

— Ты есть хитрец, Сюнэ Архайя… — Хойро тут же нервно зашептал, — Но я ещё ни разу не делать встречу игроков!

— В смысле?! — спросили мы все одновременно, от чего свин вжал голову в плечи.

— Грязные эйкины не делать шанса. Они всегда делать прилёт и делать ограбление… А бедный-бедный Хойро иметь прятки в вентиляции.

Он опять начал дрожать, и я толкнул его коленкой. Тут же свин обернулся, сверкнув на меня грозными глазами:

— Как иметь ты смелость?! Ты делать оскорбление! Я — воин Великого Очага…

Тут мой палец показал в сторону штольни, и свин, ещё больше побледнев, медленно повернулся.

В сиянии стали проявляться тени. Множество силуэтов двигались, настороженно осматриваясь и вздрагивая, когда касались друг друга. Это были новички, и появились