Кит последовал за женой в спальню с восхитительной львиной грацией. Его плавные движения поневоле привлекали внимание. Он поднял журнал с прикроватного столика и раскрыл его, попутно сбрасывая на пол декоративные подушки. Мелани заставила себя прикусить язык, чтобы не напоминать лишний раз про скамеечку в изножье, куда их полагалось складывать, а молча вытащила из комода ночную рубашку и, только натянув ее через голову, наконец расстегнула бюстгальтер. Кит наблюдал за женой, наверняка недоумевая, откуда вдруг такое стеснение. Она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос Знала только, что не хочет показаться перед ним голой. Возможно, дело было в том, что он сказал о Теннисон. Или в том, как смотрела на него Шарлотта – уже практически как на свою собственность. Или просто в том, что Мелани чувствовала себя старой и обрюзгшей.

– Да, она всегда производила впечатление. Я помню. – Мелани взяла свой ноутбук и направилась к двери.

– Ты же вроде говорила, что устала?

– Вспомнила, что обещала Эмме посмотреть приложение для планирования свадеб, которое она хотела купить. Не хочу тебе мешать стуком клавиш.

Он снял футболку и бросил на пол. Мелани и тут промолчала. Надев очки для чтения и даже в них оставаясь все таким же привлекательным, муж раскрыл журнал.

– Можешь остаться. Я все равно собирался пока немного почитать.

То есть ни он, ни она не так уж и устали. И все же…

Кит приспустил очки и бросил взгляд поверх них.

– Зачем ей приложение?

Мелани пожала плечами.

– Наверное, нужно. Организатор свадьбы будет там все помечать.

– Почему тогда он сам его не купит?

– Кит, я не знаю.

– Во сколько вообще все это выльется?

У Мелани внутри все сжалось Она боялась этого разговора. Не то чтобы ей хотелось ухнуть все их пенсионные накопления на свадьбу Эммы, однако предварительный поиск информации за последние несколько недель ясно показал, что бюджет составит никак не меньше двадцати пяти тысяч. Кит никогда не скупился для детей, но и он выйдет из себя, узнав, в какую сумму это обойдется, – даже если все будет «чем проще, тем лучше», как пожелала дочь. Та же понятия не имела, что сколько стоит. Это выяснилось, еще когда они покупали платье на выпускной. «Простое» в ее понимании вовсе не означало «дешевое».

– Не могу сказать точно. Не волнуйся, Эмма сказала, что хочет скромную, элегантную свадьбу.

Кит со вздохом вернулся к своему журналу, давая понять, что разговор окончен. Мелани прошлепала босыми ногами в гостиную, потом в кухню, обогнув все еще не просохшее пятно на ковре, оставленное собакой Теннисон. Включила свет и чуть не вскрикнула – за кухонной стойкой сидел Ноа.

– О господи…

– Привет, мам, – проговорил тот с набитым ртом, чавкая хлопьями из миски.

– Я думала, ты у Мэтта.

– Мне там стало скучно, и я решил вернуться домой.

– Мог бы и предупредить, а не вламываться среди ночи. Ты же знаешь, у отца есть оружие…

Ноа поднял брови.

– Как все прошло?

– Было очень мило. Лучше бы ты остался, а не променял праздник сестры на что-то, как оказалось, скучное.

– Ну, мам, не мог же я пропустить кикбол. Я ведь лучший в команде!

Запрокинув миску, Ноа допил остатки молока и насыпал себе еще этой дряни, которой, если не следить, наверняка бы безнадежно испортил все зубы. Единственная уступка в диете сына, которую мать вынуждена была сделать. Не все битвы можно выиграть.

– И самый скромный тоже, – отозвалась она, доставая из шкафчика тонкую фарфоровую чашку и зажигая огонь под чайником.

– Чего только Эмма так рано собралась замуж? Странно, правда?

Ну хоть кто-то с этим согласен. Мелани весь вечер дожидалась замечаний, что невеста еще слишком молода, однако никто и словом не обмолвился на этот счет. И вот наконец голос разума – от подростка, который нюхает свои носки, прежде чем надеть, и питается исключительно хлопьями и конфетами с арахисовым маслом.

– Твоя сестра влюблена, – ответила Мелани, зачерпывая немного ромашкового чая заварочным ситечком.

Ноа закатил глаза.

– Лично я никогда не женюсь. Чтобы какая-то цыпочка указывала мне, чего делать?

– Говори, пожалуйста, правильно, – сделала замечание Мелани и тут же пожалела об этом. Первый содержательный разговор с сыном за последние два месяца – нет, обязательно нужно включить строгую училку, как когда-то ее собственная мать.

– Чтобы какая-то женщина указывала мне, чего делать? – «поправился», ухмыльнувшись, тот.

Мелани усмехнулась.

– У тебя уже есть одна такая.

– Туше.

Он шумно выхлебал из миски остатки и рукой вытер стекающее по подбородку молоко. Мелани подавила порыв подняться и оторвать бумажное полотенце. Хочет быть неряхой – на здоровье!

– Эмма рассказала, как миссис Джейни бухнулась в торт. Жаль, я пропустил.

Мелани строго посмотрела на сына.

– Вообще-то это было довольно опасно.

Тот беззаботно пожал плечами.

– Эмма говорит, мама Эндрю притащила с собой собачку в сумке. Встречал эту дамочку на выпускном – прямо вся из себя. Словно она какая-то знаменитость.

И снова – наконец кто-то увидел то же, что и Мелани. Чего, правда, Ноа не знал – Теннисон всегда была такой. Причем наполовину она просто играла роль, боясь, что кто-то увидит ее настоящую под тщательно залакированной поверхностью. Ту девочку, с которой росла Мелани, – носящую брендированную одежду из секонд-хенда, заглядывавшую на территорию загородного клуба через изгородь, так и не севшую в школе за руль, лишь бы не ездить на подержанном маленьком «фордике»…

Однако ничего этого сыну Мелани не сказала, ограничившись коротким:

– Верно, та еще штучка.

– И что, она теперь будет, типа, на Рождество приходить и все такое?!

В голосе Ноа прозвучал ужас, который был не чужд и ей самой. Свадьба пройдет, однако Теннисон после этого никуда не исчезнет. Она переехала в Шривпорт – зачем, не совсем понятно, – и Эмма с Эндрю будут жить где-то у нее на задворках. А там, глазом не успеешь моргнуть, наступят праздники, на которые принято собираться всей семьей. Мелани попыталась представить Теннисон сидящей с ними за столом на День благодарения или как они бок о бок на вечерней рождественской службе поют «Тихую ночь»… А уж когда внуки пойдут… Боже правый, только подумать – они обе станут бабушками, соперничающими за право первой подержать маленький комочек счастья в пеленках! Просто ад на земле!

Впрочем, все и так к тому идет. Мелани стареет и толстеет, у мужа наготове запасной вариант, дочь выходит замуж, а Теннисон становится членом семьи. Прибейте меня кто-нибудь.