Девушка так и застыла на месте. То, что сказал Адамc, было настолько логично, настолько мудро, что она удивилась, почему подобные мысли не пришли в голову ей самой.

— Я... я даже...— Она попыталась как-то отреагировать, но Грегори и так понимал, какие чувства она испытывает.

— Вы, Патриция, подсознательно пытаетесь понравиться ему, доказать, какая вы замечательная. Хотите показаться независимой, но на самом деле заискиваете. Вы не должны так поступать, вы ведь не трусиха.

— Нет, не трусиха,— машинально повторила девушка.

— Значит, не дайте ему победить. Сумейте противостоять, защищайте свою позицию. Вы взрослая, уверенная в себе молодая женщина. Будьте самой собой, тогда он начнет считаться с вами.

— Мистер Адамc, вы просто гений, — не смогла она сдержать своих эмоций.— Вы помогли мне посмотреть на ситуацию с другой стороны.

Поддавшись мимолетному импульсу, она чуть-чуть придвинулась к мужчине и поцеловала его в щеку:

— Спасибо вам, — выдохнула она, снова садясь ровно.

Грегори никак не отреагировал на ее поцелуй, только чуть наклонил голову. И в этот момент девушку осенила неожиданная мысль, и она резко повернулась к нему:

— Мистер Адамc! — Ее тон был шутливым.— Но вы понимаете, что, сказав то, что вы сейчас сказали, вы лишаете себя работы? — Мысль о том, что Грегори не будет с ней на юбилее отца, заставила ее почувствовать себя очень одинокой и совсем потерянной. Чтобы не допустить этого, она добавила излишне строго: — И все же вы должны... должны пойти.

— Должен? — Грегори резко повернулся к ней.

— Должны, должны, — от смущения и неловкости затараторила она.— Я ведь заплатила за вас.

Господи, что я сказала, мысленно спохватилась она, но Грегори уже оскорбился.

— И за свои деньги, дорогая, — голос мужчины звучал угрожающе и цинично,— вы хотите получить товар. Не волнуйтесь, я не собирался подводить вас. Я прекрасно сознаю, что должен вам.

— Извините... Я...— попыталась смягчить ситуацию Патриция, но Грегори не дал ей договорить.

— Вы заплатили, я отработаю.

— Отработаете...— беспомощно повторила она.

— Да, я буду там, где обещал.

Он протянул руку и открыл Патриции дверь так резко, словно хотел показать, как сильно хочет избавиться от нее.

— Я пойду, дорогая, — издевательским тоном говорил он. — Туда, куда захотите. Я буду стоять с вами рядом, буду улыбаться. Буду с вами танцевать. Вы ведь заплатили!.. И никто из гостей не узнает, насколько далек этот пошлый фарс от истины. Каково мое истинное отношение к вам...

Патриции было бы легче, если бы он просто вытолкнул ее из машины. Водопад обидных слов ранил в сто раз больнее. Как оплеванная, она ступила на тротуар, а мужчина моментально захлопнул за ней дверь и рванул с места.

— Грегори!..— в никуда позвала она, наблюдая, как машина уже заворачивает за угол.

Все сложилось, как она хотела, но в душе росла какая-то пустота и безысходность. Вдруг перед глазами ее все поплыло. Ночной пейзаж смазался, словно кто-то пролил воду на картину, написанную акварелью, и Патриция поняла, что плачет.

8

— Вы что, так и собираетесь молчать всю дорогу?

— Прошу прощения, что не принадлежу к категории болтливых попутчиков, — сухо отрезал Адамc, явно давая понять Патриции, что менять стиль своего поведения не намерен.

— Вы просто дуетесь на меня из-за инцидента во время нашей последней встречи! Но вы тогда не так поняли меня, у меня и в мыслях не было обидеть вас. В общем, можете думать что угодно, но, чтобы не портить друг, другу настроение по дороге, давайте будем хотя бы взаимно вежливы.

Патриция достала из сумочки сиреневый шифоновый шарф и повязала его вокруг головы, затянув узлом на затылке, потом надела темные очки и откинулась на сиденье. Машина уже катила по пригороду Лондона, оставляя позади шумный город, суету и нервозность столичной жизни.

Этот день начался для девушки с сюрпризов. Когда Адамc заехал за ней в условленное время, о котором они предварительно договорились по телефону, Патрицию неприятно удивил его внешний вид. Вместо щегольского костюма, в которых она привыкла видеть его, Грегори был одет в линялые голубые джинсы, клетчатую рубашку-ковбойку и синий джемпер, тоже изрядно ношенный. И хотя эта одежда шла ему, как, впрочем, любая, какая-то частица его светского лоска была утеряна безвозвратно. Это был одновременно он и не он, словно его близнец, двойник, но из совершенно другого мира.

Второй сюрприз был из числа приятных. Для поездки Грегори выбрал не просто дорогой, а суперсовременный ярко-красный «феррари», как раз такой, о котором мечтала Патриция.

— Вы же как-то говорили, что используете подобные машины для развлечения? — с тщательно скрытым удовольствием и ощущением хотя бы маленькой, но победы, спросила она.

— Я подумал, что предстоящее событие стоит того, чтобы чуть-чуть изменить свои принципы. Все-таки у вашего отца юбилей.

— Да, и мне приятно, что для вас это не простая формальность.

Машина уже мчалась по сельской местности. Вдоль дороги простирались заливные луга, словно ковром покрытые дикими нарциссами. Где-то вдали паслись стада овец. Грегори снизил скорость.

— А почему, собственно, мы так медленно едем? — поинтересовалась Патриция, любуясь окрестным пейзажем. — Я, честно говоря, ожидала ощутить на себе сводящее с ума чувство скорости.

Грегори обернулся и удивленно приподнял брови.

— Например, двести миль в час по скоростному шоссе? Вы так себе это удовольствие представляете? — как-то странно спросил он и снова стал сосредоточенно следить за дорогой.

— Ну хотя бы сто сорок...

— Мне по собственному опыту известно,— как-то отрешенно произнес он, — что, когда летишь навстречу смерти, закупоренный в металлической коробке, понимаешь, что в жизни есть вещи поважнее скорости и победы.

Девушка поняла, что он имеет в виду ту самую катастрофу, которая положила конец его карьере гонщика.

— Но вы же, слава богу, совсем не пострадали и вели себя так...— начала было Патриция.

— Хладнокровно, вы имеете в виду, — перебил ее Грегори. — Как писали газеты, — цинично продолжал он, — «ни один мускул не дрогнул на его лице». Хотите знать правду, Пат? — резко повернулся он к девушке. — Хотите знать правду о том, что я пережил тогда?

— Хочу, конечно, — то ли смущенно, то ли испуганно пробормотала она.

— Я просто не верил, что я жив. Мой мозг, блокируя стрессовое состояние, просто не давал мне до конца осознать, что произошло. Я стоял и тупо смотрел, как красным кровожадным огнем полыхает машина, из которой я, выбрался несколько мгновений назад. Я не понимал, почему я остался цел и невредим. Почему жизнь выбрала меня, чем я лучше других, заслужил ли я, чтобы мне так повезло, честно ли это...