«Завтра будет новый день», – шептала ей мать в детстве, целуя на ночь. И, подложив под одеяло ее любимого плюшевого медвежонка, повторяла эту фразу как заклинание. Едва сдерживая дурацкое желание разреветься, Маэ поднялась к себе.

Во время очередной прогулки Эрван дважды ронял палку, и сейчас уронил ее снова. Какой-то любезный прохожий поднял ее и протянул ему с сочувственной улыбкой. Расстроенный, Эрван решил закончить прогулку. Теперь он ходил старческой походкой, подволакивая ноги, и это выводило его из себя. Встретив двух знакомых моряков, он едва ответил на их приветствие из страха, что снова уронит палку. Подумать только, что десять лет назад он мерил этот порт гигантскими шагами! Эрван чувствовал себя пленником в собственном теле, которое стало похоже на сломанный механизм и больше не слушалось его команд. Однако сегодня утром он почувствовал, что ему вполне хватит сил сходить посмотреть, как будут разгружать свежую рыбу. Он сам хотел убедиться в том, что уловы сильно уменьшились, судя по тем цифрам, которые показала ему Маэ две-три недели назад, а заодно переговорить с другими судовладельцами. Однако день, похоже, он выбрал неудачный. Эрвана окружало столько сочувственных взглядов, что ему захотелось немедленно вернуться домой. Вот только дома, привыкший всю жизнь работать по двенадцать часов в сутки и теперь приговоренный к бездействию, он смертельно скучал.

– Эй, Эрван!

Кто-то окликнул его, и он, остановившись, неуклюже обернулся. Человек, спешащий ему навстречу и улыбавшийся, был одним из его приятелей-рыбаков, который все еще выходил в море.

– Давно тебя не видно! Прячешься, что ли?

– У меня проблемы со здоровьем, – проворчал Эрван.

– Но ты неплохо выглядишь. Небось за тобой дочь ухаживает?

– Она слишком занята.

– Да, видно, как она все дни напролет крутится без устали!

Маэ хорошо знали в рыболовном мире Эрки, и ее популярность раздражала Эрвана вопреки его воле.

– Смотри, кто входит в порт: похоже, ее «Жабадао».

Глядя в море, моряк сложил руку козырьком, и Эрван повторил его жест.

– Да, точно, это наш траулер.

Он не мог не подчеркнуть принадлежность судна, отказываясь признавать, что полностью отстранен от собственного дела.

– Красивый корабль, – заметил старый приятель.

– Уж очень у него кричащая раскраска, – возразил Эрван, нахмурившись.

Вишнево-красный и зеленовато-синий цвета, в которые Маэ раскрасила все их траулеры, ему не нравились, поскольку таким образом она их присвоила.

– Капитан на нем по-прежнему Жан-Мари? Маэ повезло, он замечательный парень.

– Это я его нанял, когда он был совсем юнцом, – напомнил Эрван. – Очень способным, но мне приходилось его всему обучать.

– Ну, с тех пор он возмужал! Пойдем, я провожу тебя в бар, выпьешь кофе. Холодно сегодня…

Эрван не желал, чтобы его куда-то вели, он хотел идти сам, и эти слова вывели его из себя. Понимая, что поступает невежливо и опрометчиво, он отклонил предложение.

– Я возвращаюсь домой, – проворчал он. – В другой раз.

Он только что сознательно лишил себя удовольствия интересной беседы в тепле. Он бы мог узнать от этого знакомого, все еще работающего, много полезного и нового, – того, чем Маэ делилась с ним чрезвычайно скупо, как будто он вмешивался в чужое дело. Но, черт возьми, это было и его дело, хоть его и отодвинули в сторону! Направляясь к дому, он досадовал, что упустил удобный случай, хотя отказался лишь потому, что боялся выглядеть смешным. У него бы дрожала рука с чашкой кофе, и он обязательно пролил бы его, а при разговоре он бы кашлял и давился словами, которые застревали у него в горле – нет, в таком состоянии он не появится перед людьми.

Эрван уже издалека заметил перед домом женщину с маленьким мальчиком. Казалось, она кого-то ждет. Он с удивлением узнал в ней гостью дочери, которая приходила с сыном месяц назад. В первую секунду он хотел развернуться и уйти, но потом подумал: с какой стати? Почему он должен их избегать? Все равно Маэ скоро вернется и примет их, как в прошлый раз. А пока она не вернулась, он успеет задать несколько вопросов. Он подошел к женщине и приложил два пальца к козырьку.

– Что вам угодно?

– Я звонила, но никто не открывает. Мы пришли к Маэ…

Она помахала большим букетом цветов.

– Она скоро вернется. Входите.

Он толкнул ворота, повел их в палисадник и указал на вход в офис в торце дома.

– Думаю, вы знаете дорогу?

Все-таки он проводил их и остался вместе с ними ждать Маэ.

– Вы подруга моей дочери?

– Знакомая, – сдержанно ответила женщина.

– Не трогай это, малыш, – сказал он, видя, что Артур вертится около ноутбука.

– Да, успокойся и иди в сад!

– Холодно! – возразил мальчик.

Но все-таки он вышел, не закрыв за собой дверь, и Эрван закрыл ее сам.

– Очень милый у вас мальчик. Не знаю почему, но он мне сильно кое-кого напоминает…

Он обернулся и увидел, что Розенн смотрит на него выжидательно и с любопытством. Она открыла рот, но не успела ответить, потому что с улицы донесся голос Маэ, которая разговаривала с мальчиком. Она вошла, держа его за плечо, и выглядела очень раздраженной.

– Добрый день, – холодно бросила она Розенн. – Папа, ты не мог бы нас оставить? Это ненадолго.

Эрван был раздосадован: ему пришлось выйти, так и не удовлетворив любопытства.

– Я вас просила больше не приходить, что вы здесь делаете?

Маэ старалась говорить спокойно, чтобы не напугать мальчика, но у нее было только одно желание: выставить их вон.

– Зря вы так сразу, я пришла к вам, как к другу. И во-первых, я принесла вам это. Как видите, я возвращаю долги. Ну, это только начало, а потом вы поймете, что я человек слова.

Она достала бумажник, отсчитала пять купюр по двадцать евро и положила их на стол.

Маэ посмотрела на деньги, потом на Розенн.

– Вы собираетесь приходить пятнадцать раз подряд? – насмешливо спросила она. – Послушайте, я ни о чем вас не прошу. Если вы можете вернуть мне деньги, тем лучше, но сделайте это сразу, даже если это будет в следующем году!

– Я хотела только доказать вам, что я не обманщица.

– Да плевать мне на это! – взорвалась Маэ.

Маленький Артур молча посмотрел на нее, открыв рот, и его подбородок задрожал. Мальчик был совершенно ни при чем, не нужно было делать его свидетелем непонятной ему ссоры взрослых.

– И потом, – продолжала Розенн нерешительно, – скоро у меня появится возможность зарабатывать больше. Я нашла место в Динаре, в одном отеле с рестораном, открытым круглый год, и в рождественские праздники тоже. Я получу много чаевых! Клиенты всегда становятся щедрее, когда хорошенько выпьют. Моя единственная проблема – это Артур. Никто не согласился присматривать за ним, и мне придется оставлять его одного. И поэтому я опять пришла к вам с просьбой: не могли бы вы взять его дней на десять? Я приведу его к вам двадцать четвертого декабря и заберу второго января. И тогда я смогу купить ему подарок на Рождество, а вам – вернуть часть долга.