«Вот ведь паскудство! – хлопая себя по правому бедру, подумал Стас. Кобура отсутствовала, он оставил ее в Управлении вместе с форменной одеждой. – И это когда пистолет больше всего нужен!» Догадавшись, о чем думает Крячко, Харитон, ощерившись, съязвил:

– Что, мент, «пукалку» дома забыл?

И без всякой паузы набросился на Крячко. Рост Харитона сантиметров на двадцать превышал рост полковника, но хорошая реакция помогла Стасу вовремя отреагировать. Поднырнув под правую руку, он сцепленными ладонями нанес удар по спине противника. Харитон будто и не почувствовал удара. Он начал разворачиваться и в развороте засветил Крячко правой рукой в челюсть. Скользнув по щеке, кулак остановился на шее. Стас отдернул туловище назад и послал ответный удар. Кулак вписался в правый бок. Харитон схватился за печень, дважды глубоко вдохнул и снова пошел в атаку.

На этот раз в ход пошли ноги. Мысок ботинка ударил Крячко по правой голени. Стас дернулся, но устоял. Понимая, что у Харитона преимущество и в росте, и в весе, он старался избежать навязываемого ему ближнего боя. Но противник тоже не в первый раз в драке участвовал. Ему ближний бой нужен был просто позарез. Еще он понимал, что долго их потасовку втайне не удержишь. Кто-то обязательно услышит шум или вспомнят, что один из оцепления давно не давал о себе знать, и тогда Харитону не уйти. С диким отчаянием он продолжил борьбу.

Крячко – мужик крепкий, но против мускулатуры Харитона устоять не смог. Тот подмял под себя Стаса и, не давая возможности пошевелиться, нанес серию ударов по голове. Последний пришелся прямо в висок. Голова Крячко дернулась и впечаталась в булыжник, которым была выложена опалубка вокруг сарая. Охнув, он закатил глаза и отключился.

Харитон скатился с полковника. Тяжело дыша, подполз к стене, выглянул из-за угла. В задней части двора было тихо. «Вот и хорошо. Натаха их удержит», – подумал он, пробираясь к забору, а вот перескочить через него незаметно не удалось. Пока Харитон боролся с Крячко, Гурову надоело уговаривать Наталью, он подозвал двух бойцов Ищенко и приказал ломать дверь. Спустя минуту доступ в дом оказался свободен. Людям Ищенко достался осмотр первого этажа, Гуров же пошел наверх. Это он увидел, как Харитон перебирается через забор. Он же заметил фигуру Крячко возле сарая. Лев бросился вниз и помчался к сараю, на ходу отдавая распоряжение насчет Харитона.

Через несколько минут все было кончено. Парни Ищенко притащили в дом упирающегося бандита, сам Ищенко держал под наблюдением Наталью, а Гуров привел в чувство своего напарника. Эмоционально Станислав пострадал куда сильнее, чем физически. Еще бы! Отметелить сотрудника полиции, полковника, оперативника по уголовке! Такого Крячко Харитону прощать не собирался. Он бросал в его сторону злобные взгляды, пока Гуров не увел задержанного в подогнанный людьми Ищенко «воронок».

Провести допрос задержанного решили в официальной обстановке. Конечно, был риск, что Харитон, имевший опыт предыдущих задержаний, потребует адвоката, но это риск оправданный. Харитон должен был поверить, что все достаточно серьезно, иначе от него ничего не добиться, а Гурову во что бы то ни стало нужно было узнать имя девушки, погибшей такой страшной смертью.

Пока Харитона грузили в полицейский «уазик», Наталья стояла на крыльце и наблюдала за действиями полиции. Когда за ее приятелем закрылась дверь, она вдруг бросилась к Гурову со словами:

– Харитон не мог навредить той девушке! Прошу вас, поверьте мне! Харитон не из тех, кто обижает женщин!

– Разберемся, – сухо пообещал Лев, сел в машину и вслед за «воронком» направился в сторону столицы.

С Харитоном пришлось помучиться. Он оказался крепким орешком и поначалу даже почти не слушал Гурова. Его угрюмое молчание выводило полковника из себя. Он надеялся, что фотоснимки бывшей подруги развяжут Харитону язык, и уже не думал, что в смерти девушки виновен именно он. Лев намеренно несколько раз повторил это при Харитоне, но тот только хмыкал и сильнее замыкался в себе. В итоге положение спас случай. Как обычно, Гуров пытался разговорить допрашиваемого, рассказывая ему личные подробности о жизни жертвы. Как правило, это помогало, теория психологов о том, что чем больше убийца знает о своей жертве, тем сложнее ему становится принять роковое решение, работала и в случае со свидетелями. Пока следователь или дознаватель заставлял вспомнить дела и поступки некоего абстрактного субъекта, память никак не соглашалась работать, но как только абстрактный субъект начинал обрастать конкретными привычками и чертами характера, ситуация в корне менялась.

О девушке с лодки Гуров не знал ничего, поэтому принялся рассказывать Харитону то, что успел узнать про Наталью Рыкову и Светлану Волоцкую. Рассказал, как Крячко встречался с подругами Рыковой, слегка приукрасив причины их печали. Рассказал о неподдельном горе бывшей актрисы и о том, что, потеряв Светлану, она осталась совершенно одна. И много других подробностей из жизни погибших девушек. Не забыл упомянуть, что Наталья Рыкова собиралась стать врачом и была уже в двух шагах от исполнения своей мечты, так как проходила интернатуру в известной столичной больнице. Реакция Харитона его насторожила. Мышцы спины напряглись, пальцы рук, до этого выстукивающие нетерпеливую барабанную дробь, замерли на месте и сжались в кулаки, а посадка головы ясно говорила о том, что с этой минуты Харитон не пропустит ни одного слова, произнесенного Гуровым.

Лев снова обратился к нему с просьбой сообщить имя девушки, ее адрес и рассказать, как вышло, что она умерла в лодке, одолженной им у соседа. И снова ответа не дождался. Харитон просто сидел и молчал. Гуров пошел по второму кругу, даже пригрозил в случае отказа от сотрудничества повесить все четыре трупа на Харитона, настолько отчаялся получить сведения о неизвестной с лодки, и тут Харитон неожиданно спросил:

– Та девушка, которая хотела стать врачом, в каком институте училась?

– Я не знаю, – ответил Лев. – Интернатуру проходила в московской больнице.

– В какой именно?

Гуров ответил. Харитон еще немного подумал, а потом заявил, что готов назвать имя девушки и дать ее адрес в обмен на полное освобождение от дачи показаний где бы то ни было.

– Вам и этого будет достаточно, – угрюмо произнес он. – Если, конечно, здесь не лузеры сидят. Ну а если лузеры, то вам никакие показания не помогут.

– Послушай, ты, Наполеон хренов, – вспылил Крячко. – Не забывайся! Понадобятся твои показания, придешь и все расскажешь, а нет, так паровозом пойдешь.

– Остынь, Стас, – остановил его Гуров и отвел Крячко в сторону. – Не надоело по кругу ходить? Пусть говорит то, что готов сказать, а свою неприязнь можешь выплеснуть на кого-то другого. Ясно же, он – не тот, кого мы ищем.

– Все равно, пусть рассказывает все. – Крячко все еще злился на Харитона за нападение.

– Ты же не хуже меня понимаешь, что Харитон давать показания не станет. Он в зоне в авторитете, а ты предлагаешь ему ментам стучать?

– Эй, граждане начальники, кончай шептаться, – вмешался Харитон. – И ты, здоровяк, обиду придержи. Ты ко мне в дом без приглашения ввалился, я тебе в рыло заехал. Все по чести. И еще, скажу только раз, и вы, граждане начальники, запомните все слово в слово, так как больше не повторю: девицу ту, что вы в лодке нашли, я не трогал, но и чужой мне она не была. Только потому и дам вам на нее наколку. Девка она была правильная, есть за что уважать, и смерти страшной не заслужила. Кто ее жизни лишил, видно, знал о ней что-то, чего не знал я. По сути, мне без разницы. Только вроде как должок у меня перед ней теперь, лодку-то я ей подогнал. Значит, и под смерть подвел. Хреново, верно?