– Ты так думаешь? Но ведь он пока что даже не хочет выходить из своей коробки.

– Он привыкнет. Давай поднимемся на второй этаж. В следующие недели у нас еще будет полно времени, чтобы исследовать сад.

У меня не было никакого желания возвращаться в дом. Мне хотелось побродить по высокой траве, помять ее в руках, затеряться среди кустарников и деревьев и хотя бы на минуту забыть о пережитом шоке.

– Пошли, – сказал Джек.

Я последовала за ним, и мы закрыли за собой дверь кухни. Ступени, ведущие на второй этаж, были старыми и расшатанными, древесина в некоторых местах истончилась.

– Некоторые ступени нужно заменить, – заметил Джек. – Возможно, нам даже придется реставрировать всю лестницу. Нужно найти хорошего реставратора, который сможет придать ей первоначальный вид.

– И на все это хватит тех пятнадцати тысяч фунтов, которые мы отложили, да? – Я-то думала, что мы сэкономим кучу денег, купив более дешевый дом, но они таяли прямо на глазах: новая мебель для кухни, переделка ванной комнаты на первом этаже, реставрация оконных рам…

– Да, – сказал Джек. – Плюс те пять тысяч, которые нам должен твой папа.

– Да. – Я чувствовала себя немного виноватой из-за этого долга. – Я уверена, что мы их скоро получим. – Тогда я убедила Джека снять эти деньги с нашего общего счета, пообещав, что папа отдаст их до лета.

– Не переживай об этом.

Джек взял меня за руку и повел по длинному коридору второго этажа. Я повернула выключатель на стене, но свет не зажегся. При закрытых дверях, в темноте, не видно было, куда идти. Я нашла другой выключатель, нажала на него, и на этот раз коридор осветился бледно-золотистым светом. Черно-белые фотографии в рамочках были развешены на стенах, а на деревянных полках было полно стеклянных банок с нитками для вышивания всех вообразимых цветов.

– Ты помнишь, я говорил, что она была портнихой? – пояснил Джек. – Очевидно, она собирала овечью шерсть с ограды из колючей проволоки у ручья, а потом красила ее и пряла.

– Это мило, и в другой ситуации я, вероятно, оценила бы это. Но сейчас я бы предпочла, чтобы она захватила свои вещи с собой. Такое ощущение, словно она все еще здесь живет. Просто мурашки по телу.

– Это ненадолго, Амелия, – успокаивал меня Джек. – Уверен, они скоро все увезут.

Но на самом деле я злилась не столько на хозяйку дома, сколько на себя и, быть может, немного на Джека.

– А это главная спальня, – пояснил он, открывая дверь, перед которой мы стояли.

Да, на туманных фото в его айфоне она выглядела о’кей. Как и в большинстве комнат этого дома, наверху были деревянные балки, выкрашенные в черный цвет. Потолок был скошен с одной стороны, два окна низко расположены. Тяжелые темно-синие портьеры из бархата свисали до самого пола. Между коробками и сумками, загромоздившими комнату, проглядывал темно-синий изношенный ковер. Благодаря двум окнам эта комната, даже при тяжелых старомодных портьерах, была самой светлой в доме. Но мне не хотелось спать здесь сегодня, да и вообще когда бы то ни было.

– Подойди сюда – тут чудесный вид из окна. – Мы приблизились к окну, и я попыталась взять себя в руки. Мы с Джеком команда, и нам нужно сплотиться перед лицом самого большого предприятия, в которое мы когда-либо пускались. Он раздвинул портьеры, и, взглянув на неухоженный сад, я заметила, что в его дальнем конце протекает широкий ручей, сверкающий на солнце. За ним лежало поле, на котором паслись овцы. – Вот что мы будем видеть, проснувшись, – сказал он. – Никаких шумных соседей, никаких поездов, с грохотом проносящихся мимо, никаких пьяных драк на улице, будивших нас по ночам.

Я улыбнулась и взяла его за руку.

– Какой потрясающий вид, да?

– Обалденный.

Мы прошли через лестничную площадку к ванной комнате. Я вспомнила белоснежную ванну на львиных лапах и старинные краны и раковину в Аркадия-Коттедж. Интересно, будет ли эта ванная комната такой же? Когда я зашла туда, то с трудом смогла скрыть горькое разочарование. Лимонного цвета ванна, унитаз и раковина почему-то были собраны в одном углу. Пол был покрыт синим линолеумом. Большие эстампы с цветами были наклеены на стены, а на маленьком окошке висели потрепанные синие занавески. Трубы были скрыты деревянной обшивкой, но от этого они только больше привлекали к себе внимание.

– Немного устарело, – заметила я.

– Да, нужно слегка переделать, – согласился Джек таким тоном, словно это пустяки, работа на полдня.

Я мечтала о ванне на львиных ножках, о ванной комнате, в которой можно расслабиться, а не об этом убогом месте, наводящем тоску.

– Тут есть еще одна комната, – сообщил Джек, выходя из ванной. Он снова пересек лестничную площадку и попытался открыть дверь. Ему не удалось открыть ее до конца, так как комната была заполнена швейными машинками, манекеном и прочими принадлежностями ремесла портнихи. – Можно устроить здесь кабинет – или то, что взбредет нам в голову.

Я сунула голову в дверь, чтобы получше рассмотреть.

– Хорошее маленькое окно, и размер у комнаты достаточный, – сказала я. – Она идеально подошла бы для кабинета.

Была еще одна комната, почти такая же большая, как главная спальня. Тут можно разместить гостей, естественно, когда мы смахнем паутину и покрасим стены.

Приставная лестница вела с площадки на чердак, и дверца была открыта.

– Ты там был?

– Еще нет. Хочешь подняться? – спросил Джек.

– Может быть, позже, – ответила я. – Думаю, на сегодня мне хватит приключений. Ну что, выпьем, чтобы отпраздновать?

– Непременно, – поддержал он, и мы начали спускаться по деревянной лестнице.

– Итак, что ты думаешь? – спросил он.

– Кое-что мне нравится. – Я заставила себя улыбнуться. И нечего винить Джека: ведь при желании я могла бы настоять на том, чтобы посмотреть самой. Но я решила довериться своему чутью, и вот куда оно нас привело.

На кухне я достала из сумки бутылку шампанского и налила в две кружки – единственные емкости, которые мне удалось найти.

– За новую жизнь! – сказала я, поднимая кружку.

Джек чокнулся со мной своей кружкой.

– Ты счастлива, не так ли? – спросил он.

– Конечно, – солгала я.

Мы здесь всего несколько часов, а я уже скучаю по нашей квартире. По мягкому изношенному ковру под ногами. До меня начало доходить, что Карли и Сунита больше не смогут заскочить ко мне. Мы сами сделали свой выбор – я сделала. Но теперь я уже не знала, не совершили ли мы ужасную ошибку.

– Здесь просто… все по-другому, не правда ли? И нужно так много сделать.

– Мы это сможем сделать, – заявил Джек.

– Мы – ты имеешь в виду…

– Мы – это значит мы.