— Ну, смотри. Еще раз попадешься, конфискую весь товар и затребую в гильдии, чтобы тебе до гробовой доски дали черную метку.

— Простите, ваше добрейшество.

— Еще что-то пропало?

— Никак нет, мудрейший господин. Я же недавно прикупил медальон. — Брадис дрожащей рукой показал болтающуюся на шее побрякушку. — Очень сильный, он сообщает о любой попытке воровства. Без такого в моей профессии никак нельзя. Вот вам за беспокойство жир снежной свистяги — доспехи после него будут блестеть как новенькие. А этого воришку обязательно накажите, чтоб неповадно было.

Надули тебя с амулетом, рыжий, иначе как бы я подрезал твой кошель?

— Разберемся! — протрубил стражник и толкнул меня в спину. — Пшел!

Бежать от него я не видел смысла. Место мне незнакомо, а у этого блюстителя порядка атлетика наверняка прокачана получше моей. Да и куда бежать, если город закрыт?

Поэтому, когда мы достаточно отошли от торговца, у меня вырвалось привычное:

— Может, договоримся, командир?

— Это как же? — усмехнулся он. — У тебя ведь ни медяка. Нет, парень, придется тебе как минимум месяц изучать внутреннюю кладку башни Стонов в Мергусе. Или ты хочешь откупиться тем толстым кошелем, что стащил у бледнокожего?

Я округлил глаза.

— Каким еще кошелем?

— Тем, что у тебя из-за пазухи выглядывает. Давай уже, доставай. Или тебе помочь?

Глазастый, гад!

На экскурсию, предложенную стражником, да еще столь продолжительную, мне совсем не хотелось. Поэтому, прикинув возможные варианты, я нехотя достал свою добычу, протянул капитану и прошептал:

— Загрызись, опричник.

— Что ты сказал? — напрягся Селтербейер.

— Какая разница? Ты попросил, я отдал, вопрос исчерпан.

— А ты, как я погляжу, дерзкий. — Страж нахмурился, но как только кошель с белой птицей перекочевал к нему руки, его лицо сразу подобрело, и он заговорил по-дружески, будто мы давно знакомы: — Не переживай, парень, каждый зарабатывает как может. Ты воруешь, я ловлю. Считай, что ты оплатил ночь воровства без наказания плюс мой эскорт в придачу. Раз ты теперь мой подопечный, надо бы тебя проводить. Ты в каком шатре остановился?

— Не в шатре, а в доме жрицы Маури, я служитель культа Лейверос.

— Культ богов-близнецов? То-то я смотрю, вырядился как Колеор. Еще мешок на плечо и весы в руку, — стражник изобразил в воздухе весы Фемиды, — и будешь один в один как на фреске в храме праотца. Давно ты им служишь?

Какие же зануды эти служители порядка!

— Мне хватает — почти сутки.

— Да уж, опыта — телега, — хмыкнул капитан. — А до этого чем занимался?

— Ловил жемчуг на ферме Эферуса, — ответил я с раздражением. — Если хочешь узнать что-то конкретное, спроси сразу, зачем ходить вокруг да около?

Он оставил без внимания мое раздражение, лишь поднял палец и заговорил таким тоном, будто совершил великое открытие:

— А, теперь понятно. Получается, ты свеженький. Только явившийся из небесного тумана. И еще не знаком с нашим миром. А я-то решил, что ты специально разводишь этого мениольца, делая вид, что не знаешь о свойстве ресурсов.

— А они на самом деле исчезают после продажи? — воспользовавшись моментом, поинтересовался я.

— Не только при продаже. Боги распознают любую хитрость. Даже если ты якобы случайно потеряешь жемчужину, а какой-нибудь мениолец или олнейг «случайно» ее найдет, она вскоре превратится в пыль. Ресурсы другой расы можно только отнять силой, завоевать, или, например, украсть. Поэтому разбой и войны у нас никогда не заканчиваются. А не будешь воевать, враг станет сильнее тебя, вырвется вперед. И все, считай, не будет жизни ни тебе, ни твоим детям — никому, кто тебе дорог.

— Фермы можно захватить. Держи оборону и добывай ресы, в чем проблема?

— Защитить их практически нереально. На своей земле каждая раса имеет приличные бонусы, а на чужой — немаленький штраф. Так что только набеги, при обороне на чужой земле потери зашкаливают. Захватывать имеет смысл крепости и замки на нейтральных территориях, которые лежат между землями рас. Этим кланы таких как ты, Явившихся, и промышляют. А монархи приплачивают им за защиту рубежей.

То, что неписи не создают кланов, понятно. Но вот интересно, как они сами это объясняют? Ведь с их точки зрения они люди, такие же, как игроки.

— Ты хочешь сказать, что захватом замков занимаются только Явившиеся? А сами почему не захватываете?

— Потому что местные не бессмертны, как вы. К тому же, у нас и здесь дел хватает.

— Угу, например, собирать людей в резервацию у города и держать, как пленников, — съязвил я, — вместо того, чтобы просто открыть ворота.

— На это есть причина: нужно поймать убийцу.

— Не понял.

— Неуловимого убийцу из Монт Руала. Нам поступили сведения, что он стремится на праздник Семи Ветров. Спозаранку в лагере появятся специальные агенты короля, они будут проверять всех подозрительных. Большего рассказать не могу — государственная тайна. — Он остановился. — Все, парень, на этом наши пути расходятся. Мне прямо — в казарму, а тебе направо. Тут совсем близко, надеюсь, ни в какую историю не успеешь вляпаться.

За шатром на фоне темного неба действительно вырисовывался контур крыши дома Маури, слегка подсвеченный отблесками факелов.

— Не встряну. Даже если захочу почистить чьи-то карманы и погорю, то бояться мне нечего. Все уже оплачено, не так ли?

От такой наглости стражник дернул усами.

— Кхе... Нравишься ты мне, парень, — он широко улыбнулся и хлопнул тяжелой рукой по моему плечу. — Поэтому дам тебе еще совет. Напоследок. Не связывайся с этой жрицей. Если память мне не изменяет, она из олнейгов. Верно? А от них хорошего не жди, обязательно обведут вокруг пальца.

Интересно, очень интересно. Похоже, расы друг друга недолюбливают, и это еще мягко сказано.

— Спасибо, у меня своя голова на плечах.

— Ну, как знаешь. Бывай, парень.

Едва я повернул за угол, мое внимание привлекла толпа. Человек двадцать окружило стоявшего у плетня мужчину средних лет в балахоне до пят. Он был высок, худ, блестящие в свете факелов черные волосы волной ложились на плечи. На узком лице тревожно сверкали большие темные глаза, над верхней губой красовалась тонкая ниточка усов. Над головой светилось:

Кельмер, служитель

Удивительно, но он не походил ни на элгионов, ни на олнейгов, ни на мениольцев. Походу,