бодяга тут же зашипела, запенилась, кубок моментально нагрелся. Прекрасно, в теплой бурде жемчужина растворится быстрее. Я поставил его на пол, бросился в будуар и...

Кража удалась

Йес! Стилет у меня!

Кража не удалась

Ну и ладно, хрен с ним, с браслетом. Кинув кинжал в мешок, я вернулся в общую комнату, схватил кубок и внимательно посмотрел на него. Фиг поймешь, успела ли жемчужина до конца раствориться. Если нет, проглочу остатки, чтобы не оставлять следов преступления. Хотя, суда по тому, что нектар уже перестал бурлить, все в порядке.

Не прошло и полуминуты, как вернулась Маури с весами в руках.

— Еле нашла, — быстро проговорила она. — Чаша упала и застряла за сервантом.

Ага. Уж кому об этом знать, как не мне.

Забрав у нее весы, я зажал их в вытянутой руке и принял позу, в которой, по моему представлению, должен был изображаться Колеор.

— Хватит дурачиться, пей наконец! — Жрица уже злилась не на шутку.

Отсалютовав ей кубком, я залпом выпил зелье и бросил на нее беглый взгляд. Надо было видеть лицо этой волчицы! На губах змеилась высокомерная улыбка, в миндалевидных глазах светилось торжество. Было в них и кое-что еще: сытое удовлетворение собственника. Самодовольство победителя. Это продолжалось лишь краткий миг, через секунду она снова смотрела на меня с беспокойством и нежностью.

— Выпил? — опять нетерпение в голосе. — Поставь кубок и встань вон туда.

Она кивком головы указала на пустой угол комнаты. Закинув мешок за спину, я замер там, где велела жрица.

— Надолго это?

— Через полчаса оживешь, — заверила она. — Дознаватель как раз успеет уйти.

Верить ей я не спешил. По моим прикидкам, стоять мне тупым каменным изваянием часа два, не меньше. Иначе есть риск, что очухаюсь в дороге, еще до того, как меня поместят в сокровищницу. Маури не могла такого допустить.

Ритуал прошел быстро. Жрица возвела взгляд к потолку, вскинула вверх руки и вдруг проговорила речитативом, почти пропела, заклинание на незнакомом языке. Уже в процессе его в теле появилось странное ощущение полужжения-полущекотки. Казалось, весь организм зашумел. Каждая клеточка зашевелилась, перевернулась и закристаллизовалась. Покосившись в сторону, я тут же сообразил, что так и застыну с косыми глазами, и поспешил вновь посмотреть на жрицу. Вовремя: веки зачесались, отяжелели. Секунду спустя я вдруг почувствовал, что не могу вздохнуть. На миг меня охватила паника, но быстро стало понятно, что дыхание мне и не требуется. Сердце в последний раз стукнуло и остановилось. Наступила тишина. Я превратился в камень.

Не знаю, сколько прошло времени, пять минут, десять. Видеть я мог, но только прямо и словно через полупрозрачную ширму — все было мутно, нечетко. Слышал тоже с трудом. А вот мозги работали нормально, мыслить ничего не мешало.

Маури исчезла из поля зрения, но вскоре появилась. Ее лицо расплывшимся пятном белело передо мной, на нем явственно читалась злость и насмешка.

— Украл-таки кинжал, гаденыш, — слова звучали глухо, будто издалека. — Так и знала. Но не стоит радоваться раньше времени, теперь ты в моей власти, милый... Колеор.

Я поздравил себя с тем, что мои выводы оказались правильными: жрица сделала из меня статую второго близнеца. Забавное совпадение, ведь мой ник, Гермес — тоже имя бога, отвечающего, в том числе, и за торговлю.

Похоже, потеря стилета совсем не печалит жрицу: надеется вернуть его, вселившись в меня в сокровищнице. Ага, помечтай, детка.

Подумалось — печальной была бы моя участь, если бы я не подслушал ее разговор с Фергусом. Не будь я каменным, наверняка невольно бы поежился и покрылся мурашками при этой мысли.

Неожиданно Маури отвернулась от меня.

— Госпожа, пришли проверяющие из королевской службы, — прозвучал голос Райны.

Жрица исчезла, по всей видимости, вышла в сени. Послышался глухой бубнеж, они о чем-то поговорили, но слов разобрать я не мог. Через минуту дверь скрипнула, и в поле моего зрения появился коренастый крепыш в латах.

— Господин агент, — мягко зашелестела Маури. — Я везла эти статуи в подарок его величеству, но моя повозка сломалась. Добрые люди помогли мне затащить изваяния сюда, но я ума не приложу, как повезу их в город.

— Не переживайте, добрая госпожа, — пробасил крепыш, с нескрываемым восхищением глядя на нее, — я помогу вам. Какие прекрасные скульптуры! Его величество, безусловно, будет рад получить такой подарок, да еще столь вовремя, прямо к Семи Ветрам.

— В этом и дело. Их необходимо доставить до праздника, ведь эти боги — его покровители.

— Конечно-конечно, — похоже, на мужика эликсир магнетизма тоже действовал нехило. — Буду счастлив помочь. Немедленно распоряжусь доставить эти шедевры в королевское хранилище.

— Ах, как вы добры, милый господин агент, — всплеснула руками жрица, и крепыш расплылся в счастливой улыбке.

— Нет проблем, — он махнул рукой, откуда-то сбоку ко мне подбежали два парня, схватили (видимо, за плечи и ноги, видеть я их не мог, чувствовать — тоже) и потащили на улицу. Будь такая шняга в реальной жизни, они бы даже поднять меня не смогли. Но в Мидкоре ощущения, связанные с весом и тяжестями, были совсем иными.

Меня осторожно погрузили в крытую повозку, уткнув носом в пол, да еще сверху положили близнеца. В таком положении мне пришлось ждать не меньше получаса, пока не пришел агент. Я слышал, как он давал распоряжения кучеру. Наконец все уселись, и повозка тронулась.

Лежал я неустойчиво. Е-мое, а вдруг расколюсь на части?!

Видимо, помощники агента тоже обеспокоились сохранностью презента, потому что сели с двух сторон и уперлись в меня ногами. Этого я не почувствовал, но грязный ботинок перед глазами радости жизни не прибавил. Никакого почтения к богам!

Очень скоро повозка съехала с грунтовой дороги на мощеную и затряслась по камням. Я этого, естественно, не чувствовал, но моя картина мира изрядно тряслась. Вместе с грязным ботинком, подпрыгивавшим прямо перед носом.

О том, чтобы кое-что обдумать, как я собирался, не могло быть и речи. Закрыть глаза я тоже не мог: каменные веки этого не предусматривали. Поэтому просто уткнулся взглядом в пол, пытаясь собрать воедино обрывки разбежавшихся мыслей.

Несколько раз повозку слегка заносило на поворотах, из чего я сделал вывод, что мы едем по городским переулкам. В ушах гулом стоял цокот лошадиных копыт по камням. Через полчаса непрерывной тряски мы наконец остановились, помощники агента вышли.

— Поближе