– Сейчас вы сами себепротиворечите, – вздохнул я, – если штучка существует в единичномэкземпляре и она была в руке трупа, то…

– Все дело в брелоке, – вскочилаМариша, – ну-ка опишите его!

– Зачем?

– Давай, Ваня, делай, что онаговорит, – неожиданно приказала Нора.

Я нахмурил лоб.

– Не хочу никого обидеть, но украшениеочень вульгарное. Пенис неприлично натурального вида, розового цвета, в золотойокантовке, он болтался у Вяльцева на петле для ремня и при каждом шаге бил его,пардон, по седалищу.

– Значит, Вяльцев украсил штаны брелокомв золотой оправе, – уточнила Нора, – так?

– Верно! – воскликнул я.

– Теперь опиши брелок в пальцахСони, – потребовала Нора, – подробно!

– Пенис, почти в натуральнуювеличину, – попугаем талдычил я, – очевидно, покрыт розовой эмалью, всеребряной оправе.

– Вот! – хором воскликнули обеженщины.

Я замолчал и уставился на Маришу и Элеонору,не понимая, почему дамы впали в такой раж.

– До него не дошло, – истерическивзвизгнула Мариша.

Нора помахала перед моим лицом рукой.

– Ваня! Внимание! Сосредоточься! У Андреяна жопе блестело золото! Рамка для брелока была выполнена из червонногометалла!

Я невольно поморщился. Не люблю грубыхвыражений. Жопа! Фу! Ну неужели нельзя подобрать литературный вариант!

– Створожь мозги! У Андрея брелок взолоте, а у Сони в руке была такая же штука в серебре! – рявкнула хозяйка.

– Вы уверены? – ахнул я.

Элеонора подперла щеку кулаком.

– Наряду с массой отрицательных качествмой секретарь имеет и положительные. Ты тщательно записываешь все проведенныебеседы и свои впечатления на диктофон. Я была очень предусмотрительна, когдаобучала Ивана Павловича. Слушай!

Хозяйка нажала на кнопку.

– …брелок в золотой оправе, –зазвучал в комнате мой искаженный звукозаписывающим устройством баритон, –размер примерно десять сантиметров.

– А теперь еще раз, – кивнулаНора, – внимание, новая запись.

– В пальцах зажат намертво, – сновазазвучал мой голос, – покрыт розовой эмалью, в серебряной оправе.

– Скумекал? – прищурилась Нора.

Я кивнул и попытался трезво оценить ситуацию.

– Но тогда получается, что брелоковсуществует два!

– Верно, – усмехнулась Нора.

– Мастер поклялся, что больше никомуподобное не сделает, – зачастила Мариша.

– Обманул, – предположил я, –наверное, прибамбас заметили окружающие, и Андрей дал телефон ювелира.

Марина слегка порозовела.

– Нет, он всем говорил, что это охранныйамулет, приобретенный за громадные деньги у храмового жреца в одном из скрытыхот глаз европейцев буддистских монастырей.

– Вот врун, – не удержался я откомментария. – Похоже, он лгал так же просто, как пил воду!

Щеки Марины приобрели оттенок молодой свеклы.

– Нет, это я соврала, выдала Андрюшеверсию про жреца, он падок на подобные вещи, сразу мне поверил, объявил брелокталисманом. Я хотела, чтобы при Вяльцеве постоянно имелось нечто, напоминающее емуобо мне. Он должен был носить его не снимая, а как добиться желаемого? Вот я исхитрила.

– Чисто женская позиция, – вздохнулаНора, – надеешься, что любимый бросит взор на побрякушку и вспомнит тебя.

– Мужчинам такое трудно понять, –кивнула Мариша.

Я с изумлением посмотрел на Нору. Неужели и уТерминатора случаются иногда приступы сентиментальности?

– Только я не учла одногообстоятельства, – грустно продолжала Мариша, – вчера вечером, совсемпоздно, мне позвонил Андрюша и в панике воскликнул: «Катастрофа!»

– Ты попал в аварию, – похолоделаМариша. – Господи! Ты ранен?

– Я потерял амулет, – трагическимтоном возвестил Вяльцев, – брелок исчез!

– Как же это случилось? – спросилаМарина.

– Не знаю, – чуть не рыдаллюбовник, – я был на вечеринке, дома разделся и вижу, нету брелока,оторвался от цепочки! Все! Теперь удача уйдет. О боги живых и мертвых, выотвернулись от несчастного, на мою голову дождем польются несчастья, придетболезнь…

Последние фразы явно были цитатами изочередной роли. Андрей частенько выдавал вслух написанный сценаристами текст, иМарина терялась, не понимая, сейчас любовник искренне говорит ей о своихчувствах или повторяет роль из сериала. Но вчера в голосе Вяльцева звучаланеподдельная тревога, даже страх. А сегодня его арестовали, вернее, задержали,но не в определениях суть, Вяльцев в милиции.

– Он верит в приметы, – ухмыльнулсяя.

– Актеры в большинстве суеверны, –серьезно ответила Мариша, – попробуйте полузгать на сцене или съемочнойплощадке семечки, выгонят мокрой тряпкой.

– Почему? – удивилась Элеонора.

– Сборов не будет, – пояснилаМариша, – а если уронить текст роли, то необходимо сесть на него, невзираяна грязь, дождь, снег и любые обстоятельства.

– Забавно, – ухмыльнулся я.

Мариша пригладила волосы.