– Подъем! – громко скомандовал он.

Солдаты нехотя стали подниматься с нагретой солнцем земли. Сейчас, после вкусного и сытного обеда, многим захотелось немного подремать.

– Романов! – окликнул он Павла. – Возьми Воронина, и выдвинитесь вперед. В бой с противником не вступать, группу не обнаруживать!

– Есть выдвинуться вперед! – отчеканил Романов. Закинув за плечи автомат, он махнул рукой Воронину, и они выдвинулись вперед. Группа медленно тронулась вслед за ними. Они прошли километров пять, когда к Александру подбежал Воронин.

– Товарищ сержант! Впереди – немцы! – чуть ли не прокричал он, переводя дыхание.

– Что орешь! Сколько немцев, и что они делают? – произнес с некоторым раздражением Тарасов. – Ты что, немцев ни разу не видел?

– У них, похоже, что-то с машиной случилось, вот они и возятся около нее. Их всего трое.

– А где Романов?

– Он остался около дороги, следит за ними.

– Семенов! Остаешься за меня, – выкрикнул Тарасов и, забросив за плечо автомат, направился вслед за Ворониным.

Вскоре они услышали голоса и были сильно удивлены. Люди, одетые в немецкую полевую форму, разговаривали на украинском языке.

– А может, это наши бойцы? – прошептал ему в ухо Воронин. – Может, они тоже, как и мы, выходят из окружения?

– Погоди, – прошептал ему Тарасов. – Нужно разобраться, что это за люди. Если это наши красноармейцы, то почему они в немецкой форме? Что-то здесь не так, Воронин.

Они легли на землю и медленно поползли в сторону Романова, который лежал за кустом и следил за дорогой.

– Кто это, немцы или наши? – тихо поинтересовался у него Тарасов. – Почему они говорят не по-немецки?

– Я сам ничего не пойму, товарищ сержант. Вроде бы наши, украинцы, но в немецкой форме. Вон видите того, что стоит справа, маленький такой. Он только что рассказывал тем, двоим, что лично повесил в Ровно трех коммунистов.

– Выходит, это не наши красноармейцы. Я слышал от комбата, что у немцев есть специальное подразделение, составленное из русских и украинских эмигрантов. Они специально забрасывают их в тыл Красной Армии для уничтожения старших офицеров. Понял? О чем еще они говорили?

– Я особо не прислушивался, товарищ сержант. У них полная машина каких-то ящиков, – в ответ прошептал Романов. – Они здесь с самого утра загорают. Пробили сразу два колеса, одно уже сделали, а сейчас ждут, когда заклеится второе. Что будем делать?

– Брать, – убедительно произнес Тарасов. – Ты возьми на прицел этого высокого, а я этих двоих. Только смотри, Романов, не промахнись. Начнем по моей команде. Понял?

Романов кивнул. Тарасов отполз от него метров на двадцать в сторону и, укрывшись за большим пнем, передернул затвор автомата. Убедившись, что Павел готов к бою, он толкнул в бок Воронина. Тот снял с себя гимнастерку и, подняв руки вверх, вышел на дорогу.

– Хальт! – закричал один из солдат и, взяв в руки винтовку, поднялся с земли. Вслед за ним поднялся и его товарищ. Третий – водитель – продолжал копаться в двигателе машины, не обращая внимания на своих товарищей. Воронин остановился, а затем устало сел на землю, продолжая держать поднятые вверх руки.

– Ну что, краснопузый, попался! Никак думал, что на своих бойцов нарвался? – произнес, тот, что маленького роста, и громко засмеялся. Он передернул затвор и направил винтовку на Воронина. – Иди сюда ко мне, я с тобой сейчас быстро разберусь! Чего сидишь? Что, ноги от страха не держат?

Взглянув на товарища, он направился к красноармейцу.

– Ты, главное, не переживай, москаль, мы убьем тебя быстро, без мучений, – он остановился и обернулся назад. – Данилко! Ты только посмотри, как я сейчас замочу этого краснозадого!

Тарасов плавно нажал на курок автомата. Солдатик, видимо, так ничего и не понял. Он упал лицом в траву все с той же глупой улыбкой. Водитель автомашины попытался схватить лежавший рядом с ним автомат, но это ему сделать не удалось. Пуля попала в бедро и, похоже, перебила кость. Третий, кого звали Данилко, бросился бежать вглубь леса. Тарасов хотел срезать его из автомата, но мешал автомобиль. Пока он его обходил, тот скрылся в густых кустах. Почему в него не стрелял Романов, Тарасов так и не понял. Краем глаза он увидел, как из кустов выскочил Павел и бросился вслед за солдатом. Раздалась очередь, затем вторая. Минуты через две из кустов показался Романов. Воронин с интересом посмотрел на него.

– Ты, почему не стрелял? – спросил его Тарасов. – Почему ты снова не выполнил мой приказ?

– Простите, товарищ сержант, побоялся испортить машину. А вдруг среди наших бойцов есть водитель? Чем идти пешком, можно поехать на машине. А этого, что побежал, я завалил. Если не верите, можете сходить и посмотреть.

Тарасов со злостью посмотрел на Романова. У него просто не было слов, чтобы высказать ему все, о чем он думал в этот момент.

– Смотри, Романов, доиграешься ты у меня, – с угрозой в голосе произнес Александр.

Пока они разговаривали, к ним подошли и другие бойцы их отряда. Бойцы залезли в кузов автомашины и стали взламывать ящики. В них оказались артиллерийские снаряды.

– Водители есть? Что молчите? Значит, нет. А саперы есть? Еще раз,– саперы есть? – поинтересовался у них Тарасов. – Неужели и саперов нет?

– Есть, – произнес один из бойцов и вышел из строя. – Я сапер.

– Тогда – минируй машину, – приказал ему Тарасов. – Сможешь сделать так, чтобы машина взорвалась, когда в нее сядут фашисты?

– Могу, товарищ сержант.

– Вот и приступай. Нужно грохнуть так, чтобы многие услышали этот взрыв.

– Сделаем, товарищ командир.

Александр подошел к раненому солдату и, опустившись на колено, задал ему вопрос:

– Кто ты? Почему на тебе вражеская форма?

Раненый солдат сморщился, то ли от боли, то ли от заданного вопроса. Александр расстегнул на его кителе карман и достал документы. Он развернул их, документы были на немецком языке. Выругавшись, он отбросил их в сторону.

– Ты что, не понял, о чем я тебя спросил или мне еще раз спросить об этом? Говори, сволочь!

Солдат сделал попытку отодвинуться, однако у него это не получилось. Лицо его исказила гримаса боли. Он застонал.

– Я из украинского батальона «Роланд»1, – произнес он. – Скажите, вы не убьете меня?