Вика растерялась. Похоже, она давно перешла ту черту, которую сама для себя и провела. Она ведь не хотела, чтобы Виталик стал ее парнем — а он уже, похоже, стал. Он был знаком с ее родителями и приглашал на обед к собственным.

А что последует дальше: предложение руки и сердца?

— Ну, как-то все быстро развивается… — произнесла неуверенно Вика.

А Виталик, пощекотав ее руку, спросил:

— Разве тебе со мной плохо? Разве я тебе не нравлюсь? Разве нам что-то мешает?

Нет, ей не было с ним плохо. Нет, нельзя было сказать, что он ей не нравился, даже наоборот.

И да, им что-то мешало. Вернее, кто-то — Виктор Титов.

Внезапно Вика поняла: если так пойдет и дальше, то Титов будет определять все в ее жизни. Его ведь корежит оттого, что Виталик стал ее другом? Значит, она должна познакомиться с его родителями.

И, возможно, не только это.

Вике было понятно, что она на свой страх и риск играет с огнем, однако ей надоело постоянно озираться, задаваясь вопросом о том, как же отреагирует на это Титов. Поэтому она приняла предложение Виталика и сообщила своим родителям о том, что намерена познакомиться с родителями своего друга.

— Отлично! — заявил обрадованный ее словами отец. — Виталий — прекрасный выбор! Не то что этот безмозглый качок, которой раньше около тебя увивался…

— Паша! — произнесла укоризненно мама, и Вика ощутила тяжесть на сердце — отец явно имел в виду Игоря.

Вика долго после этого разговора ворочалась в постели, не в состоянии заснуть. Конечно, знакомство с родителями Виталика вовсе не означает, что она станет его невестой и тем более женой и что она навсегда будет только с ним.

Она в любой момент может порвать отношения.

Только вот зачем? С Виталиком было так… приятно. Только вот она его не любила ничуточки. Возможно, как друга, как старшего брата, как доброго советчика.

Но не как мужчину. Потому что сердце ее было занято Игорем. Только Игорь был мертв. Его убил Виктор Титов.

А что, если принять предложение Виталика и, посвятив его во все кошмарные перипетии последних недель и месяцев, обратиться к его тетке-адвокату?

А затем Титов вырежет под корень всю семью Виталика?

Вика нервно усмехнулась и, отбросив одеяло, медленно подошла к окну. Она загадала: если Титов сейчас, в два тридцать семь ночи, в промозглый ноябрьский день, стоит на пустынном перекрестке и таращится в ее окна, то она откажется от того, чтобы рассказать Виталику все.

А если его нет, то она сделает это прямо завтра. Точнее, уже сегодня.

Вика отбросила штору и, затаив дыхание, взглянула на обратную сторону улицы. И радостно выдохнула — Титова там не было. Там вообще никого не было!

Значит, решено, она посвятит в эту кошмарную историю Виталика и попросит его подключить к делу свою тетку-адвоката и…

В этот момент около светофора метнулась тень, и Вика, к своему ужасу, чувствуя, как волосы на голове у нее встают дыбом, заметила вынырнувшего из тьмы Титова. Тот, приложив к глазам прибор ночного видения, смотрел в ее сторону. И еще до того, как он успел полностью поднять вверх руку с оттопыренным большим пальцем, Вика отшатнулась от окна, судорожно задергивая занавеску, которая снова зацепилась кольцом за кольцо и не поддавалась.

Не в состоянии зашторить окно, Вика выбежала на кухню, окна которой выходили во двор, спустила жалюзи и, опершись локтями на скользкую клеенку кухонного стола, принялась в темноте ждать рассвета.

Она так и задремала, положив голову на кухонный стол, где ее и обнаружила мама, немало этому удивившись.

— Дочка? Что ты здесь делаешь? Почему ты не в кровати? — спросила она.

— Да просто пошла ночью воды выпить, как-то опустилась на стул и задремала, — соврала Вика.

Мама, поцеловав ее и зевнув, шутливо сказала:

— Ты что, сомнамбула у нас, что ли? Живо в кровать! Можешь еще часик понежиться!

Вика отправилась в кровать, однако заснуть не могла, ворочаясь с боку на бок и думая о том, что же означает этот знак судьбы: посвящать ей Виталика в свои неурядицы или нет?

Так и не придя к окончательному выводу, Вика в тот день ничего Виталику не сказала, решив, что ночью еще раз устроит «гадание» и что его результат будет окончательным и пересмотру не подлежащим. Однако в последующую ночь она, несмотря на то что была уверена, что проснуться в темноте для нее не составит труда, утомленная прежней бессонной ночью, заснула, едва положив голову на подушку, и открыла глаза утром оттого, что ее трясла за плечо мама. На перекрестке было полно людей.

Вика дала себе зарок, что примет решение в грядущую ночь, однако этому не суждено было сбыться. Потому что когда она после школы пришла домой, то застала маму пьющей валерьянку и отца, курящего в своем кабинете, хотя он, во-первых, в это время должен был быть еще на работе, а во-вторых, в квартире никогда не курил.

— Она должна знать! — заявил отец, бросаясь к Вике.

Но мама, преграждая ему дорогу, заявила:

— Нет, Паша, нет! Наша дочка не должна видеть этой мерзости!

Ничего не понимая, Вика прошла к себе в комнату — похоже, у родителей опять какие-то неурядицы. Что же, пусть разбираются между собой.

Закрыв дверь, она подошла к письменному столу и увидела лежащий на нем большой, серой бумаги, конверт с надписью: «Вся правда о нашем мальчике».

Вика стопроцентно помнила — когда она уходила из квартиры утром в школу, никакого конверта на столе у нее не было. Так откуда он мог тут за прошедшие часы вдруг взяться?

Она прикоснулась к конверту, вдруг понимая, что почерк ей знаком. Она видела его, причем уже много раз. Только вот когда?

И вспомнила, чувствуя, что сердце уходит в пятки, — во время занятий с Титовым. Это ведь его почерк!

Значит, он побывал в их отсутствие в квартире. Только как? Ну конечно, когда он жил у них, то ему дали ключ, естественно, им возвращенный после переезда в общежитие универа, куда устроил его отец. Но ведь Титову не составляло никакого труда сделать копию ключа, на это требовалось не больше четверти часа.

Вика похолодела — это значило, что Титов в любое время дня и ночи мог свободно проникнуть в их квартиру и учинить здесь все, что заблагорассудится. Вика судорожно подумала о том, что надо уговорить родителей поставить изнутри квартиры металлический засов, возможно, даже два.

Открывать или нет? «Вся правда о нашем мальчике». Какой такой мальчик имелся в виду? Неужели псих Титов решил опорочить посмертную память Игоря?

Вика решительно надорвала конверт и извлекла оттуда пачку глянцевых, большого формата, черно-белых фотографий. Она присмотрелась — и хмыкнула. Похоже, на нем кем-то (самим Титовым, кем же еще?!) были запечатлены во всех пикантных деталях интенсивные любовные игры, одним из участников которых был, вне всякого сомнения, Виталик.