не рвался – глушь, комары, озеро ледяное, развлечений никаких. А сейчас и штата на комбинате всего двадцать человек, и здания в доме отдыха давно разрушились, коммуникации «отрезали» за неуплату.

Дима нашел в деревне женщину, которая когда-то работала там поваром. Та проворчала:

– Да сразу было ясно, что долго не продержится. Какой только дурак придумал строить в лесу, да когда дороги нормальной нет? Сколько раз было: распутица, даже ЗИЛ проехать не может – нам готовить, а продукты не подвезли. Макароны постным маслом заправляли, хлеб выдавали по крошечной пайке, как на войне.

– А кто туда ездил в основном?

– Народ с трикотажного комбината по бесплатным путевкам, кому еще?

Полуянов пообщался и с подростками местными, порасспрашивал их про парнишку, что вроде жил в заброшенном доме отдыха в момент убийства. Ему описали:

– Городской. Но не хлюпик.

– А выглядел как?

– Да обычный. Как все. Белобрысый. Рыбу еще ловил на Монаховом.

– Вы общались с ним?

– Ну… пытались нагнуть. Чего он на территории нашей? Но чувак бешеный. Орать начал, ножом размахивал: «Мне терять нечего, всех вас порешу!»

– Правда, что ли, киллер?

– Да не, трепался. Но что с придурком связываться?

– А откуда он вообще про это место проведал? Если сам не отсюда?

Парни хохотнули:

– Нам откуда знать?

Но один добавил:

– Я вроде и раньше его видел, только более мелкого. Давно, года четыре назад. Когда дом отдыха еще работал, он с родаками приезжал. С отцом рыбу ловил на озере. Я показывал им, где лучше червей копать.

– Может, и имя вспомнишь?

– Да мы не знакомились, так, трепанули просто. Вроде батек его Саня называл. Или Савва. А может, Сема. Не помню. Но точно на «С».

Негусто. Однако Полуянов все равно отправился в Курск.

На трикотажном комбинате его отшили сразу:

– Списки, кто в Монахово отдыхал? Смеетесь? Зачем нам их хранить, давно уничтожены.

Да если б и были: в один заезд в дом отдыха прибывало до ста человек. Как среди них искать мальчика лет двенадцати с именем на букву «С»? Ну, или «А» – если он Александр?

Однако координаты нескольких бывших сотрудников смог раздобыть.

Что ищет свидетеля убийства, признаваться не стал. Придумал наспех легенду: пишет, что детский отдых в России в загоне. Хочет послушать ребят, кто раньше в Монахово с родителями бывал.

Вышел в итоге на несколько семей. В одной из них имелся сын-подросток по имени Степан. Под описание совсем не подходил (щуплый брюнет-очкарик), но Дима все равно взялся расспрашивать: как ему отдыхалось, чем занимались, что запомнилось.

– Скука там была смертная, – скривился парень, – сети нормальной нету, даже по мобильнику не потрепаться – сплошное кваканье. Кормежка фуфло, на озере комары огромные, как птеродактили.

– Зато рыбы много.

– Не, рыбалка – это тоска.

– Но кто-то ловил?

– Да были мазохисты. Все погрызенные возвращались. С парой чахлых карасиков.

– Можешь кого-то по именам вспомнить?

– Зачем вам?

– Про походную романтику хочу написать, – улыбнулся Полуянов. – А ты, как я понимаю, ее не разделяешь.

– Ну, Санька с батей вечно там торчали. У них одних реально клевало. На костре потом рыбу жарили, угощали.

– А как найти этого Саньку?

– Да никак. В Москву он подался.

– Сколько лет ему?

– Шестнадцать вроде. Или семнадцать.

– Учиться поехал?

– Не, сбежал. У него дома хрень. Батя умер, мать запила. Отчима притащила. Саня с ним воевал, выжить пытался. А когда не получилось, сам свалил.

Полуянов побывал в семье, поговорил с матерью (пусть время утреннее, та уже была выпивши).

– Не знаю про него и знать не хочу, – сказала решительно. – Неблагодарный. Учиться не хотел, по дому тоже не помогал. Хотя кормили, одевали.

Дом запущенный, во дворе мяукает тощая кошка.

– Но сын ваш, получается, даже школу не окончил? Чем он в Москве занимается?

– Да хрен знает. Пусть хоть сдохнет.

Дима, когда вернулся в Москву, попытался найти Александра Кононенко (фамилию теперь знал). К беспризорникам присматривался, на вокзалах расспрашивал, со знакомой инспекторшей по делам несовершеннолетних поговорил. Та посоветовала искать в детприемниках. Дима в некоторые съездил – но Кононенко там не засветился. Журналист попытался обаять сотрудниц, попросил: «Если вдруг привезут, обязательно дайте знать».

Ему обещали. И даже спустя пару месяцев позвонили:

– Есть такой.

Помчался немедленно. Но приехал как раз к разбору чэпэ – Кононенко умудрился сбежать. Как в приключенческом фильме: решетку на окне отжал, спустился со второго этажа по простыням, через забор перемахнул (колючей проволоки не испугался).

– Что ему не хватало? – возмущались сотрудники. – Отмыли, откармливали.

А та сотрудница, что была в сговоре с Полуяновым, призналась:

– Я сказала Саше, что с ним известный журналист поговорить хочет. Он в эту ночь и исчез…

Дальнейших попыток найти Кононенко Дима не предпринимал.

А вскоре в деле Рокотова открылись новые обстоятельства.

В Курской области задержали серийного убийцу по фамилии Кудряш. Тот почти пять лет орудовал в средней полосе России. Жертвы исключительно женщины, от совсем девчонок до сорокалетних. Детали преступлений различались, но почерк в целом один. Нападал всегда в пустынном месте. Оглушал. Насиловал. Убивал. И тщательно заметал следы. Половой акт совершал в презервативе. Тело хоронил, а предварительно полностью раздевал.

До масштабов украинского маньяка Сергея Ткача (тот, по разным данным, совершил от восьмидесяти до ста убийств) дело разрастись не успело. Все-таки времена другие. Но прежде чем Кудряша поймали, за его преступления успели осудить двоих.

В отличие от Ткача Кудряш за славой «лучшего среди убийц» не гнался. Признавался в эпизодах только под гнетом улик.

Одному из неправедно осужденных повезло – молодой, брюнет. А на теле жертвы обнаружили седой волос, явно ему не принадлежащий. Адвокат с самого начала в улику яростно вцепился. Пока следствие да суд, – не помогло. Но когда Кудряша поймали, юрист смог добиться повторной экспертизы. Идентичность установили, серийника раскрутили на признание. Парня освободили и даже компенсацию ему выплатили.

Дима загорелся. Деревня Монахово находилась примерно в тех краях, где действовал Кудряш.

Он взялся написать про серийника для «Молодежных вестей». Получил доступ к уголовному делу. И выяснил: за день до убийства Нины Кудряш засветился всего в двадцати километрах от Монахово. Попросился на постой в частный дом в соседней деревне. Провел там сутки, а куда отправился дальше, хозяин понятия не имел.

Дима написал несколько жалоб и на волне хайпа (хотя слово это в те времена в моду еще не вошло) добился, чтобы расследование по делу Рокотова возобновили.

Кудряша начали прижимать, и он в конце концов признался: шел в тот день по лесу. Увидел у пруда женщину. Одну. Да голую. Беременные