По обыкновению, не делая переходов и пауз между темами, Лика раскинула руки, будто намеревалась заключить кого-то в объятия, и подошла к миленькому и действительно довольно миниатюрному родстеру, в котором по характерной маркировке даже непосвященный легко мог узнать легендарный «Ягуар».

Ярко-желтый силуэт, обтекаемый и плавный, вполне соответствовал ласковому прозвищу «цыпленочек».

«Лимонов пять-шесть», – машинально определила я, за последнее время уже привыкнув к тому, что автомобили меньшей стоимости на моем горизонте просто не появляются.

Отметив для себя, что машинка – из тех, которые вполне подходят для ускоренных ночных прогулок по городским магистралям, я подумала, что Лика как раз может оказаться тем эксклюзивным источником информации, из которого я почерпну недостающие сведения о своем клиенте.

– Симпатичный автомобильчик, – издалека начала я.

– Ага, – радостно отозвалась Лика, выруливая с обочины и пристраиваясь в тесный ряд медленно ползущих по центру машин. – И главное, желтенькая такая! Я специально просила. Это папа мне подарил. На юбилей. Мы с ним, еще когда я права получала, договаривались – пока учиться буду, на простенькой какой-нибудь покатаюсь, а потом он купит нормальную. И красивенькую чтоб. Желтенькую там или красненькую.

«Да, действительно, – мысленно иронизировала я. – Уж покупать машину, так чтоб нравилась. Неважно, «Ягуар» или «десятка», главное, чтоб красивенькая была. Не на черной же, в самом деле, девушке ездить».

– Даже привыкать пришлось, – тем временем продолжала Лика какую-то фразу, начало которой я, занятая своими саркастическими мыслями, как-то не уловила. – По сравнению с «Тойотой» это, конечно, другой уровень. Если хорошенько придавить, так она и три сотни спокойно выжимает, причем скорость даже не чувствуется. Почти.

– Гоняешь на ней? – поспешив воспользоваться этим благоприятным моментом, поинтересовалась я.

– Иногда. Если за городом или просто дороги свободные более-менее, тогда, конечно, прижимаю.

– Нет, я имею в виду настоящие гонки. Ты ведь знаешь, наверное, у нас тут по ночам такие заезды устраиваются! «Формула-1», ни больше ни меньше.

– А-а, ты об этом, – без всякого энтузиазма ответила Лика. – Нет, я туда не езжу. У них там свои заморочки. Лидеры, аутсайдеры. Свяжешься, потом расхлебывать замучишься.

– А что, проблемная среда? – навострила я уши.

– Не то чтобы прямо такая уж проблемная. Просто не мое. Они там друг перед другом выпендриваются, все выясняют, кто из них круче. Даже летальные исходы их не останавливают.

– А что, были и летальные исходы? – изумленно подняв брови, проговорила я.

– Было и так. И даже недавно. Стаська с Антоновым сцепился, ну тот и ответил. Как гоняться поехали, увел его за собой, да прямо под поезд и завел.

– Как это? – все больше удивлялась я.

– Да кто их там знает как. Мне девчонки рассказывали. Говорят, Химик, как всегда, с места в карьер рванул, но Стаська потом нагнал его. Ему отец недавно «Феррари» подарил, крутую такую, красную. У Химика «Порш», в принципе тоже неплохой, но «Феррари» есть «Феррари», сама понимаешь. В общем, девчонки говорят, что они с трассы вышли и погнали куда-то вбок вообще, а потом Химик сам не свой на старт вернулся, а Стаську на переезде по фрагментам собирали. Вместе с этой «Феррари» его.

– А Химик – это кто? – со всей возможной наивностью поинтересовалась я.

– Сергей Антонов. У него кличка Химик, потому что отец переработкой занимается. Завод в пригороде. Или два, не знаю. Знаю только, что производит всякие моющие средства и прочую дребедень по лицензии. Сдает куда-то, в торговые сети вроде. Они со Стаськиным отцом испокон веков враждуют, вот и сынки от традиции решили не отступать. У Стаськиного отца автосалоны, он тачки возит, и еще магазинов пара-тройка. Словом, автомобильный бизнес тоже доходное дело.

– Наверное, да, – не могла не согласиться я.

– Так вот, они с этим Антоновым по жизни конкурируют – у кого машина круче, у кого дом больше, все в таком духе. А Стаська к Сергею этому привязался. Сколько уж говорила ему.

– Подожди, а вы знакомы были?

– Были. Я поэтому и расспрашивала об этой истории. Жалко ведь. Он хотя и непутевый, Стаська-то, легкомысленный, но все равно. Как это – жил-жил, и вдруг на тебе. Жалко. Девчонки говорили, что перед гонками он то ли нанюхался чего-то, то ли принял чего возбуждающего. Говорили, что в тот раз он прямо чуть не подпрыгивал, до того бешеный был. Так и лез на рожон. Антонов, тот поспокойнее. Я, правда, сама с ним не общалась, но девчонки рассказывали. Обычно Стаська задирал, а тот как бы уже ответную реакцию демонстрировал. Вот и в этот раз тоже. Только тогда Стаська, похоже, Антонова по-настоящему довел, так что тот в ответ ему такое высказал – мало точно не показалось. В общем, не знаю я, что там было, я не присутствовала. Но факт, что теперь Стаськин отец во всем Химика обвиняет, говорят, даже задумал какую-то кровную месть. Вот тебе и гонки. Оно мне надо?

– А вообще кто-то видел момент катастрофы? – поинтересовалась я. – На каком основании Стаськин отец обвиняет именно Химика? Может, сынок его сам во всем виноват? Может, он просто с управлением не справился? Ты вот говоришь, он на тот момент под кайфом был. Ведь всякое может случиться.

– Это да. Аварию и правда никто не видел, только, наверное, машинист поезда. Но дядя Толя тот еще кадр. Если уж что в голову себе вобьет, ничем не вышибешь.

– Дядя Толя – это кто? – выразила недоумение я, ни на минуту не забывая, что не знакома ни с кем из фигурантов этой истории.

– Отец Стаса, Анатолий Дворжецкий. Он тоже очень настырный, своевольный. Если уж что решил, так оно должно и быть. Из кожи вылезет.

– То есть вполне возможно, что Химик и не виноват ни в чем?

– Наверное.

– Только это ни на что не повлияет?

– Наверное, нет.

– Нормально. А кто-нибудь пробовал поговорить с ним, разобраться? Вот хоть ты, например?

– А я здесь при чем? – изумилась Лика. – У них свои дела, у меня свои.

– Но как же так? Вот Стаса, ты говоришь, тебе жалко. А Химика этого неужели совсем не жалко? Ни капельки? Ты подумай, его ведь в смерти человека обвиняют. И возможно, совершенно напрасно.

Лика несколько минут молчала, хмуря бровки. Но, по-видимому, она не могла долгое время оставаться в унынии, и уже скоро девушка снова улыбалась, кажется, найдя компромисс.

– Но ведь реально он сделать ничего не может, – радостно проговорила она. – Ни в суд подать, ни дело уголовное завести. Ведь улик-то нет.

– Да, в целом, наверное, – промямлила я, опуская руки перед этой цитаделью оптимизма.

– А вот и твоя машина, – радостно воскликнула Лика, завидев невдалеке стройные ряды транспортных средств, выстроившихся внутри огороженного сеткой-рабицей пространства.