инфекционными заболеваниями, даже если вы верите, что их вызывают духи, а не вирусы. Вот некоторые из принимаемых мер: каждый больной отправляется на карантин в дом, стоящий далеко от других домов; выжившие после эпидемии (если такие есть) должны ухаживать за больными; передвижение жителей пораженной деревни ограничивается; все полностью воздерживаются от сексуальных отношений; запрещается есть гнилое или копченое мясо; общепринятый похоронный ритуал, при котором покойный лежит в открытом гробу и все по очереди подходят к нему для последнего «любовного прикосновения», отменяется[40]. Кроме того, запрещаются танцы. Традиционные меры предосторожности, предпринимаемые ачоли, скорее всего, внесли свой вклад в подавление вспышки в Гулу – вместе с мерами Министерства здравоохранения Уганды, «Врачей без границ» и ВОЗ.

– Нам есть, чему поучиться у этих людей, – однажды сказал мне Барри Хьюлетт, когда мы встретились в Габоне, – в плане реагирования на эпидемии.

– Современное общество потеряло доступ к древним, во многих случаях написанным кровью традиционным культурным знаниям, – добавил он. – Вместо этого мы рассчитываем только на врачей и ученых. Молекулярная биология и эпидемиология полезны, но полезны могут быть и другие виды знаний.

– Давайте послушаем, что говорят люди. Давайте узнаем, что происходит. Они уже давно знакомы с эпидемиями.

Хьюлетт – добродушный человек, профессор Университета штата Вашингтон с двадцатилетним опытом полевой работы в Центральной Африке. К тому времени, как я встретился с ним на международной эбола-вирусной конференции в Либревиле, мы уже оба побывали в другой деревне, пострадавшей от болезни, – Мбомо, расположенной в Республике Конго на западном краю национального парка Одзала. Мбомо находится недалеко от реки Мамбили и комплекса Моба-Баи, куда я ездил вместе с Билли Карешем, пытавшимся подстрелить транквилизатором гориллу. Вспышка во Мбомо началась в декабре 2002 г., – скорее всего, среди охотников, которые разделывали зараженных горилл или дукеров, – и распространилась по крайней мере на две соседние деревни. Между нашими поездками была серьезная разница: Хьюлетт побывал там во время эпидемии. Когда он вел свои расспросы, обстановка еще была накалена до предела.

Одного из первых пациентов, как узнал Хьюлетт, забрали из деревенской больницы, потому что его семья не поверила в диагноз Эболы и предпочла обратиться к традиционному целителю. После того как этот пациент умер дома, не получив медицинской помощи (целитель ему тоже не помог), началось веселье. Целитель объявил, что этого человека убили с помощью колдовства, а виновник – его старший брат, успешный человек, работавший в соседней деревне. Старший брат был учителем, потом его «повысили» до школьного инспектора, но он не поделился своим богатством с родными. Как и в случае с эзанга у народа бакола на северо-востоке Габона, все снова свелось к зависти, враждебности и обвинениям в колдовстве. Затем умерли еще один его брат и племянник, после чего оставшиеся родные сожгли дом старшего брата в Мбомо и отправили целый отряд, чтобы убить его. Их остановила полиция. Старший брат, которого теперь считали злым чародеем, сумел избежать мести. А затем в деревне вообще все покатилось под откос – от невидимого ужаса умирали все новые жертвы, но не было ни лекарства, ни удовлетворительных объяснений, и дошло до того, что подозревать стали всех, кто хоть сколько-нибудь выделялся из толпы.

Еще одним ингредиентом опасного «коктейля», заварившегося в Мбомо и вокруг него, стало мистическое тайное общество La Rose Croix, которое более известно нам с вами как розенкрейцеры. Это международная организация, которая существует уже не одно столетие, в основном занимаясь эзотерическими исследованиями, но в этом регионе Конго у нее была очень плохая репутация – почти как у колдунов. Четверо учителей в одной из близлежащих деревень были розенкрейцерами, или кто-то считал, что они розенкрейцеры, сейчас уже не узнать, – и эти учителя рассказывали детям о вирусе Эбола незадолго до того, как началась эпидемия. Из-за этого некоторые народные целители заподозрили, что учителя заранее – сверхъестественными методами – получили сведения об эпидемии. С этим надо что-то делать, правильно? За день до приезда Барри Хьюлетта с женой в Мбомо всех четверых учителей зарубили мачете, когда они работали на своих огородах.

Вскоре после этого болезнь поразила уже стольких местных жителей, что колдовство перестали считать правдоподобным объяснением. Альтернативной версией объявили эпидемию, или опепе – в Мбомо этот термин (позаимствованный из кÓта, одного из местных языков) примерно соответствовал гемо, о котором Барри Хьюлетту рассказывали ачоли. «Эта болезнь убивает всех», – сказал Хьюлеттам один из местных жителей, а из этого следует, что колдовство здесь ни при чем: колдуны убивают только отдельных людей или их семьи[41]. К началу июня 2003 г. в Мбомо и окрестностях деревни было зарегистрировано 143 случая, 128 человек умерли. Смертность составила 90 процентов – это очень сурово даже по меркам вируса Эбола.

Хьюлеттов очень интересовали местные объяснения, и они внимательно выслушивали каждого пациента, так что они услышали много такого, о чем не расскажет ни один эпидемиологический опрос. Одна из жительниц Мбомо сказала им: «Колдовство не убивает без причины, не убивает всех и не убивает горилл и других животных»[42]. Ах да, снова гориллы. Вот еще один ингредиент «коктейля» из Мбомо: все знали, что леса вокруг усеяны мертвыми обезьянами. Они умерли в заповеднике Лосси. Они умерли, судя по тому, что увидел Билли Кареш, в Моба-Баи. Трупы животных валялись и в окрестностях Мбомо. А колдовство, как говорила местная жительница, на горилл не действует.

16

Когда альфа-самец гориллы умирает от Эболы, это происходит вдали от глаз ученых и медиков. В лесу нет никого, кто видел бы его мучения, не считая разве что других горилл. Никто не меряет ему температуру, никто не смотрит горло. Когда от Эболы умирает самка гориллы, никто не измеряет частоту ее дыхания и не проверяет кожу на характерную сыпь. От вируса, возможно, умерли тысячи горилл, но ни один человек не стал свидетелем их смерти – даже Билли Кареш, даже Ален Ондзи. Удалось найти лишь немногочисленные трупы, некоторые из них дали положительный анализ на антитела к Эболе. Случайные свидетели – на территории распространения Эболы и во время вспышек – не раз сообщали о трупах животных, но, поскольку лес – это очень голодное место, до большинства из этих трупов ученым добраться не удалось. Все остальное, что нам известно о действии Эболы на горилл, – косвенные данные. Немалые части некоторых региональных популяций, в том числе в Лосси, Одзале и Минкебе, бесследно исчезли. Но никто не знает, как именно Эбола действует на организм гориллы.

С людьми все иначе. Цифры,