зубцов стены висели два бревна, связанные между собой канатами. Сарацины их подготовили для того, чтобы они защищали от нападавших и камней, которые те метали. Но то, что они соорудили для своей защиты, по Божьему промыслу, обратилось им же во вред. Ибо когда упомянутая башня была подведена к стене и канаты, на которых висели бревна, были перерезаны баграми, франки приспособили эти бревна в качестве моста, хитроумно перекинув их из башни на вершину стены.

9. Тем временем на стене запылала одна каменная башня, в которую наши орудия метали горящие головни, и огонь мало-помалу охватил все дерево внутри, от чего повалил такой дым и пламя, что никто из защитников города уже не мог оставаться там.

10. Вскоре, в полуденный час, франки славно вступили в город{330}. Это был день Венеры{331}, тот самый день [недели], в который Христос спас весь мир на кресте. Тогда со звуком труб все наши пришли в волнение и, немедля подняв на вершине стены знамя, с криком «Помоги нам, Боже!» отважно бросились в атаку. Все язычники были приведены в ужас, и их отвага быстро обратилась в беспорядочное бегство по узким улочкам города{332}. И чем быстрее они бежали, тем быстрее их преследовали.

11. Граф Раймунд и его люди, мужественно штурмовавшие город с другой стороны, ничего не знали об этом до тех пор, пока не заметили, как сарацины начали спрыгивать с вершины стены{333}. Увидев это, [люди Раймунда] в великой радости изо всех сил поспешили в город и вместе с остальными без устали преследовали и убивали нечестивых врагов.

12. Тем временем некоторые из них — арабы и эфиопы, — бежали и укрылись в Башне Давида, другие же заперлись в Храме Господнем и в храме Соломона. Под их сводами они подверглись яростной атаке; и не было больше места, где сарацины могли бы укрыться от [наших] мечников{334}.

13. Многие из тех, кто во время бегства взобрался на крышу храма Соломона, были перебиты из луков и попадали с кровли вниз. В самом храме было обезглавлено около 10 тысяч. Если бы вам довелось находиться там, то ваши ноги до самых лодыжек были бы погружены в кровь убитых{335}. Что бы я мог еще рассказать? Никто из них не выжил. Не пощадили ни женщин, ни детей{336}.

Глава 28

О грабеже, учиненном христианами

1. Вы бы весьма удивились, если бы увидели, как наши щитоносцы{337} и пехотинцы, из тех, что победнее, раскрыв коварство сарацин, вспарывали им, уже мертвым, животы, дабы извлечь из их утроб безанты{338}, которые те, когда еще были живы, проглотили своими омерзительными глотками. Поэтому по прошествии нескольких дней наши свалили трупы в огромную кучу и сожгли их дотла, чтобы в пепле быстрее отыскать упомянутое золото.

2. Танкред же стремительно ворвался в Храм Господень и вынес оттуда множество золота, серебра и драгоценных камней. Но [впоследствии] он возместил это, вернув в священное место награбленное либо же равное [похищенному] по стоимости. Впрочем, в Храме в то время не совершалось никаких богослужений, поскольку сарацины суеверным обрядом отправляли здесь свой идолопоклоннический закон; христианам сюда входить они не дозволяли.

3. С мечами обнаженными народ наш по городу рыскал,

Никого не щадя, даже тех, кто о пощаде молил.

Толпы валялись людей, подобно гнилым яблокам.

Упавшим с сотрясаемых веток, и желудям, с дуба сбитым{339}.

Глава 29

О пребывании христиан в городе

1. После этой резни наши врывались в дома горожан, расхищая в них все, что могли обнаружить. И [делалось это] столь разумно, что любой, будь он богатым или бедным, кто первым вступал в дом, ни в чем от других не терпел обиды и сам никому не вредил; дом же или дворец и все, что в нем находил, принимал как свое собственное, распоряжался им и владел. Такое вот они сообща установили право владения. Поэтому многим беднякам довелось стать богачами.

2. Затем все — и клир, и миряне, — направились к Гробу Господню и славному Храму Его и громогласно пели Господу новую песнь{340}. Преисполненные радости, они, раздавая милостыню и вознося смиренные молитвы, посетили святые места, к коим так долго стремились{341}.

3. О, сколь это было желанное мгновение! О, время, среди прочих времен достойное памяти! О, подвиг, стоящий превыше всех остальных деяний! Воистину [это] было столь желанным, поскольку все, кто исповедовал католическую веру, в душе своей всегда желали, чтобы место, в коем Творец всего сотворенного, обратившись из Бога в человека, в своем безграничном милосердии рождением, смертью и воскрешением принес роду человеческому жертву спасительного возрождения, было очищено от соприкосновения с населявшими его язычниками, которые так долго оскверняли его своими суевериями; дабы верующие в Господа и вверяющие себя Ему вернули этому месту прежнее достоинство.

4. И [время сие] воистину было памятным и по праву достойным, ибо все, где Господь Бог наш Иисус Христос, как человек пребывая на земле среди людей, жил и учил, было восстановлено для славной памяти и возвращено правоверным. Я полагаю, что Господь через народ свой, столь Им любимый, взращенный, близкий и предопределенный к этому, пожелал свершить сие дело, дабы до конца времен оно памятно звучало и оставалось на устах народов по всему миру.

Глава 30

О выборе короля и патриарха и о находке креста Господня

1. В год одна тысяча сотый, если отнять один год,

От рождения Девой Господа, пришествием своим восславившегося,

Пятнадцатый день июля Феб уже осветил,

Когда могучие франки доблестью Иерусалим захватили

И Готфрида вскоре правителем отечества избрали.

Готфрида, за его знатное достоинство, рыцарскую доблесть, строгую умеренность, равно как и за изысканность манер, весь народ войска Господня избрал в Святом городе правителем{342} государства, дабы он хранил его и управлял им{343}.

2. В то же время в церкви Гроба Господня и в Храме Его были размещены каноники для служения Ему{344}. Патриарха решили не назначать до тех пор, пока не узнают от папы римского, кого он посоветует поставить во главе{345}.

3. Между тем около 500 турок, арабов и черных эфиопов, укрывшихся в Башне Давида,