– Неправда! Вы не знаете, кто такой Пират! Мы его только десять минут назад так назвали. Ну какой он: маленький черненький или большой белый?

– Знаю! Знаю! Большой белый! – закричала Рыкова.

– Угадала, – неохотно признала Катя. – А уши у него какие?

– Такие! Такие уши!

– Да не можешь ты ничего знать! Ты только путаешь. Ладно, мы пошли, – буркнула Катя. – Вика, идем!

И они пошли. За ними бежала Рыкова и кричала:

– Знаю я! Вон у Пончиковой спросите! Пончикова, мы Пирата видели? Да?

– Да! – сказала Пончикова.

– Скажи «нет», или я с тобой дружить не буду! – пригрозила Алена.

Опять поставленная перед необходимостью выбора, круглощекая Пончикова издала неясный звук, вырвалась и, размахивая пакетом с бутербродами, побежала к школе. За Пончиковой мчалась Рыкова. Алена тоже хотела за ними побежать, но вспомнила, что не доспорила с Катей, и заспешила за сестрами.

Они проискали Пирата еще полчаса, но нашли только Мальчика, Малыша и Табуретку. Все трое выглядели довольными, сидели и облизывались, а Малыш к тому же еще и чесался задней лапой.

– Может, они его съели? – предположила Вика.

– Ага. И твоими ключами закусили, – сказала Катя и, заявив, что замерзла, отправилась домой.

Алена пошла вместе с ней. По дороге они встретили Совенко и его бабушку. Бабушка выглядела победительницей, Совенко, напротив, имел унылый вид. Перед ними какой-то папа, белый от злости, тащил за ухо подростка, который, видимо, и был таинственным маньяком.

– И что с ним теперь будет? – спросила Алена.

– Я, кажется, знаю, что с ним будет. А потом знаю, что будет с Совенко, потому что это парень из шестого класса! – сказала Катя.

При входе на улицу Виноградную она заметила в траве знакомый желтый шнурок.

– Ой, смотри! Наши ключи! – закричала она. – Они у Пирата соскочили и все время тут валялись!

– Подумаешь, поискали немного! – сказала Вика и дальше к дому поскакала уже по-лошадиному, переходя с рыси на галоп. Это означало, что у Вики хорошее настроение.

В последний день года на балконе зашевелилось таинственное нечто. Оно вздыбилось, начало вздыхать и стучать в стекло, требуя, чтобы его впустили. Это в своем спальнике проснулся готовившийся к походу Петя. Он запрещал, чтобы балкон закрывали, но его все равно закрывали, потому что никто не хотел мерзнуть. Прямо в коконе спальника Петя запрыгал в ванную, и оттуда сразу стали доноситься громоподобные звуки, фырканье и плеск воды. Казалось, в ванной заперся не подросток, а огромный грозный прапорщик по фамилии Перебийнос.

Из ванной Петя появился уже со спальником на плече и стал, бродя по дому, всех будить.

В большой комнате мерцали лампочки на сосновых ветках и покачивались от далекого сквозняка вырезанные из бумаги игрушки.

– Карапузы, все вставайте и штанишки надевайте! – повторял Петя себе под нос.

Первым делом Петя пошел будить Вику. Вика ночевала во временно освободившейся комнате Пети. Стуку Пети отозвались три шпингалета, которые сам же Петя прикрутил к своей двери. Теперь все эти три шпингалета играли против него самого.

– Вставай! – крикнул Петя через дверь.

– А остальные уже встали? Когда все встанут, скажи! – отозвалась Вика.

Голос у нее был ясный, бодрый, и Петя понял, что она собирается дрыхнуть еще полчаса. Чем честнее голос, тем больше надувательство. Когда Вика действительно собиралась вставать, она говорил всегда вялым голосом, ворочалась, вздыхала, скрипела кроватью.

Петя невольно ощутил себя в роли папы, которому вечно приходилось всех будить. Он еще раз стукнул ладонью по двери и отправился поднимать Алену. Алена вскочила сразу – точно на втором этаже кровати встал поплавок. И сразу же легла. И сразу же опять вскочила. Петя дождался, пока на лестницу свесятся ноги, потому что, пока ноги не свесились, гарантий устойчивого результата не было.

Шкаф, на котором спала Катя, был таким высоким, что Петя не сумел бы коснуться Кати, даже подпрыгнув. И уж конечно веревочную лестницу Катя затаскивала к себе.

– Меня не будить! Я сама встану по будильнику! – крикнула сверху Катя. Даже не открывая глаз, она ухитрялась контролировать все, что происходит в комнате.

– Сейчас шесть тридцать! – сказал Петя.

– Нет! Шесть двадцать восемь! – поправила Катя.

Саша и Костя лежали вповалку на одной кровати. Ночью у Кости произошла небольшая авария, и он перебрался к Саше. Видимо, во сне они долго отвоевывали друг у друга одеяло, потому что оно совсем вылезло из пододеяльника. Сейчас одеяло валялось на полу, Костя был обмотан пододеяльником, а Саша укрыт подушкой.

Наконец защелкали шпингалеты. Это поднялась Вика и сразу же принялась кормить своих японских мышек. Она делала это всегда очень ответственно: терла им морковку, капала жидкие витамины. Петя наклонился и ловко поймал за хвост белую с черными пятнами мышь, бежавшую по покрывалу кровати. Японские мыши были хрупкие, и безопасно ловить их можно было только за хвосты. Поймав мышь, Петя как трофей вернул ее Вике:

– Это не та, что вчера сбежала?

Вика переживательно вскрикнула, но потом деловито взяла мышь и оглядела ее со всех сторон.

– Нет! Сбежал Помпей, а это Афродита! Наверное, она отправилась искать Помпея!

– Как ты их отличаешь?

– Ну по пятнам же! И потом посмотри на мордочку! Помпей романтичный, умный, а Афродита просто рыночная торговка! – объяснила Вика, возвращая мышь в клетку.

– Ха! Из тебя со временем выйдет прекрасная свекровь! У тебя правильно расставлены приоритеты! – заявил Петя.

Вика что-то буркнула, пинцетом накладывая мышкам корм. Своим суперзаботливым отношением к мышкам Вика всегда очень веселила Катю, которая кормила своих крыс обычно так: клала сверху клетки недоеденную котлету или пюре из тарелки и пальцем проталкивала все сквозь прутья.

Крысы прыгали снизу, зубами вцепляясь в еду на лету. Им надо было успеть раньше их супруга-повелителя Шварца, который в прыжке отбрасывал жен движениями профессионального баскетболиста и подпускал их к еде не раньше, чем в него самого уже больше ничего не лезло.

– Что ты творишь?! Ты даешь крысам жирные котлеты и пюре с подливкой! Такая нагрузка на печень! – в ужасе вскрикивала Вика.