— А что, это должно быть весело.

— Ты что? — испугалась Образцова, вытаращив серые глаза. — Они же скидывают людей в открытое море! А забирают только через несколько минут! Пока развернутся, пока обратно приплывут, пока каждого посадят… Ужас. Вы успеете семь раз утонуть!

Димка беспечно рассмеялся.

— Какая ты у нас пугливая! Забыла, что я занимаюсь плаванием? Да и Катя так просто не утонет, я тебе гарантирую. То, из чего она сделана, — не потопляемо.

— Ах, так! — обозлилась я и дала ему затрещину.

— Блин, я имею в виду воду! — потирая затылок, оправдывался он. — Из воды ты, Катя, состоишь, из воды! На восемьдесят процентов. Как вода может утонуть, по-твоему? Это каламбур.

— Ага, — вновь влезла Юлька со своим пессимизмом (или реализмом?), — а то, что люди тонут, это как? Каламбур?

Димка сел поудобнее, представив себя профессором в стае глупеньких студенточек, которым нужно разъяснять каждую ерунду.

— Юля, люди глотают воду, оттого и тонут. Захлебываются, понимаешь? А если набрать в легкие воздуха побольше, за пару минут, на которые спасатели бросают пассажиров поплавать в открытом море, пойти ко дну нереально. Водная масса имеет большую плотность, она тебя вытолкнет наружу. Ладно, — без перехода добавил он, — я пойду занимать места на «банане», а то там уже очередь, — и ушел.

— Димон дело говорит, — подал голос Мишка, до этого читающий газету. Я сперва решила, что статья шибко интересная, потому что, поухаживав за девушками, Лисовский как уткнулся в нее, так и не отрывал глаз, ан нет, оказалось, он все слышал. Теперь он смотрел на Юльку нежным взором и успокаивал: — Утонуть очень сложно, особенно когда вокруг толпа народа и спасатели на катерах. Так что ничего с твоей Катькой не случится. Если бы море и твоя подруга выступали на ринге, то ставку я бы сделал, несомненно, на последнюю. Катя у нас большая драчунья, и в борьбе с любой стихией она, безусловно, одержит победу.

— Спасибо, Михаил, что вы в меня верите, — немного ядовито сказала я, потому что слова «у нас» чрезвычайно резали слух. Когда это я «у них» стала, а? Очень уж рьяно парни пытаются втесаться в нашу компанию.

— Пожалуйста. — Он улыбнулся, а Образцова успокоилась и, достав из сумки расческу, со словами: «Ты такой лохматый» стала причесывать блондина. Тот отозвался на это елейной улыбочкой от уха до уха и даже улегся поудобнее, чтобы ничто не мешало ловить кайф.

Я была шокирована и успела подумать о том, что у них и взаправду дело идет быстрее, чем у нас с Димкой, и, может, не зря Юлька про свадьбу говорила, но тут вернулся сам Каретников, и мне уже стало не до них. Мы сначала искупались, затем пошли в палатку за мороженым.

— Ты какое любишь?

— Всякое. Давай шоколадное.

Он купил нам два шоколадных, и парочка начала медленно, с упоением поедать лакомство.

— «Банан» — это не совсем свидание, как считаешь? — хитро прищурился он, кусая вафельный стаканчик. — Давай Мишку с Юлькой отправим в кино, раз они так приобщены к искусству, а сами нырнем к нам в квартирку? Там очень уютненько, музычку можно врубить или телик позыркать. А, Кать?

Я снова-таки нахмурилась.

— Ты уверен, что зовешь меня к себе лишь с тем, чтобы послушать музыку? Музыку я, конечно, люблю, а вот от других услуг, пожалуй, откажусь. Для серьезных отношений мы живем слишком далеко друг от друга. — Тут меня осенило мыслью, что я даже не знаю, где он живет. Этот вопрос я ему и задала.

— Я живу в Краснодаре, здесь у меня лишь парочка родственников.

— Вот, а я живу в Московской области. Чуешь разницу?

— Да брось ты. Хочешь, я к тебе перееду? Или ты ко мне? А вообще я зову тебя в гости просто поужинать и пообщаться. Я не собирался к тебе приставать. Прекрасно вижу, что ты не из таких.

— Да-а? — Я начала усиленно тереть свой лоб, благо стаканчик шоколадного мороженого к тому времени, как он закончил разглагольствование, был уже благополучно слопан. — Стерла?

— Что стерла? — не догнал бойфренд.

— Надпись «дура» со своего лба? Иначе с чего ты взял, что я в это поверю?

Я перестала тереть лоб, тогда он пальцем ткнул мне в место над бровью:

— Восклицательный знак остался!

— Да неужели? — Я засмеялась. За такие проделки я могу и побить, но парню повезло, что я — настоящий ценитель чужого чувства юмора. Уж сколько раз я проделывала этот номер с мнимым стиранием надписи, никто еще не упоминал про восклицательный знак.

Время подошло, и мы присоединились к очереди на посадку. Всего желтых «бананов» было три, на каждом — по четыре сидения. Нам повезло, что мы пробились в первую группу, а то жди потом, когда все вернутся и начнется новая посадка.

Садясь на «банан», который уже прикрепили канатом к катеру со спасателем у штурвала, я очень удивилась, заметив впереди себя женщину в черно-белом купальнике, ту самую, на чью жизнь пару дней назад покушалась Юлька. Белое прямоугольное пятно на животе не то что не загорело, а наоборот, теперь еще сильнее бросалось в глаза, так как остальное тело, вместо коричневого, каким оно предстало пред нами в прошлый раз, стало уже темно-коричневым, как у негра.

— Здрасьте, — узнала меня женщина. Я ответила смущенным кивком. Перед ней сидела девчонка, а сзади меня с большой охотой устроился Дмитрий. Вроде как контролировал, чтобы я не свалилась раньше времени. Только зачем для этого так сильно ко мне прижиматься, скажите на милость?

— Не маньячь! — выдала я свежеиспеченное словцо, а Каретников со всей серьезностью ответил:

— Я не маньячу, мне просто холодно! Могут меня спасти твои тридцать шесть и шесть, — пропел он часть припева одной замечательной песни. Интересно, автор придумывал текст, как и мы, сидя на «банане»?

От этих мыслей меня отвлек сильный рывок вперед — это катер тронулся в путь. Я вцепилась когтями в черно-белую негритоску впереди, а она охнула, схватившись за девчонку. Той хвататься было не за кого, потому она просто завизжала и замахала руками во все стороны.

Первую минуту ничего сверхъестественного не происходило, мы просто все дальше удалялись от берега, но тут женщина повернулась ко мне и с вселенским ужасом в голосе закричала:

— Боже, это он! Взгляните туда! Он никак не оставит меня в покое! — Она отцепила одну руку от девчушки и ткнула в «банан», движущийся параллельно с нашим с дистанцией в три метра. Я послушно уставилась туда, куда указывал палец, не ожидая, однако, увидеть ничего страшного, как вдруг… Это был он! Парень, убивший Алексея Корчагина возле бара «Сильвестр»! Несмотря на жаркую погоду, все похолодело у меня внутри. И тем не менее я еще могла как-то держать себя в руках, пока женщина не добавила слова, вызвавшие у меня одновременно трепет и сильнейшее недоумение: — Ему нужна карта!

— Что?! — рыкнула я, и здесь подлые организаторы пляжных развлечений решили, что уже пора выбрасывать нас в море. Катер резко вывернул влево, и мы с громкими писками оказались в воде. Впрочем, я даже не нахлебалась, так как на пассажиров в строгом порядке перед выездом надевают спасательные жилеты.