— Премного благодарен.

Наверное, нуждался. Иногда он с визгом отвечал:

— Убери это сейча-с-с-с-же! — и жидкие его волосья гневно подпрыгивали на голове.

— Сахарок доставай, вон там, в шкафу, — певуче сказал Яков Андреич, убирая деньги в карман. — Чашки бери, наливай заварку…

Яна послушно выполняла команды хозяина квартиры, в то время как ей хотелось поскорее уйти и заняться делом. Яков Андреич прекрасно это понимал, но вопреки своим принципам — напоить гостя бессменным зеленым чаем — поступать не собирался.

— Чаек у меня хороший, с жасминчком, — приговаривал он, глядя, как из заварника стекает в его чашку бледная зеленоватая жидкость.

Гадалка наполнила чашки кипятком и присела за стол. Отхлебнув чаю, она подумала: «Это все равно, что пить одеколон», — но такое замечание вслух привело бы к полному разрыву столь выгодных отношений с Яковом Андреичем, поэтому, в очередной раз поступившись своими жизненными правилами и вкусом, Яна снова смолчала.

— Аппетит у тебя плохой, — заметил старик, видя, как Милославская цедит из чашки неприятную ей жидкость. — Сейчас я тебе его подниму.

«О Боже! — подумала гадалка. — Что он еще придумал?!»

Яков Андреич на миг скрылся в другой комнате и вскоре вернулся оттуда с какой-то толстой книгой.

— Вот, — сказал он, — справочник. Свежайший.

Милославская смотрела на собеседника удивленно.

— Тут ты найдешь информацию о местонахождении твоего «Паруса», — старик похлопал по книге — и других ЧП.

— Но вы же сказали, что они работают, скорее, нелегально…

— Они зарегистрированы по одному виду деятельности, а большие деньги зарабатывают, вероятно, другим — вот что я хотел тебе сказать, милая. С твоим опытом ты уже должна была прочитать это между строк.

— Да, конечно, — тихо проговорила в ответ Милославская.

Яков Андреич протянул ей справочник.

— Это редкость, — сказал он. — Просто так на лотках не валяется. Я только-только приобрел. Выпускается, кстати, нелегально, — старик закрякал.

— Как же я вам благодарна! — восторженно произнесла в ответ Яна, принимая книгу и прижимая ее к себе.

Аппетит у нее после этого не разыгрался, зато вкус притупился, потому что голову снова обуял рой мыслей. Она механически большими глотками допила чай и встала со своего места.

— Ну что же, теперь-то вы меня отпустите? — улыбаясь, спросила она хозяина, который тоже опустошил свой бокал.

— Куда же я денусь, — тоже с улыбкой ответил он и развел руками. — На, — Яков Андреич протянул гадалке все то же полотенце, — руки-то вытри.

— Спасибо, — подавляя протестующий дух, ответила Милославская и выполнила указание.

— Ну, я пойду? — спросила она.

— Да-да, идем, провожаю, — ответил хозяин и зашаркал вслед за ней шлепанцами.

Расставшись с Яковом Андреичем, Милославская заспешила где-нибудь уединиться с полученным справочником. Ей не терпелось поскорее пролистать его, найдя строчку с наименованием «Парус». Минутах в десяти ходьбы от дома старика находился небольшой тихий сквер, где и решила обосноваться на время гадалка.

Она торопливо шагала по тротуару, никого и ничего не видя перед собой. Яна шла бы еще быстрее, если бы ее не отягощала ноша: кейс и довольно тяжелый справочник.

Мимо летели по шоссе троллейбусы, автобусы, автомобили, но Милославской казалось, что вокруг совершенно тихо, потому что она ничего не слышала, кроме собственных мыслей. В ее мозгу уже выстраивались кое-какие планы дальнейших действий, и она даже не заметила, как налетела ненароком на пожилого прохожего, обругавшего ее весьма нецензурно.

Через пять минут Яна свернула на более тихую улочку, спускающуюся к тому самому скверу. Дома на этой улице были частные, в основном старенькие, у одного из них на старом бревне сидели скучающие старушки, еще издалека увидевшие идущую им навстречу отрешенную Милославскую, принявшиеся пристально наблюдать за ней и проводившие ее любопытными взглядами.

— Сумасшедшая какая-то, — сказала одна из них.

— Пьяна поди, — не согласилась другая.

— Они теперь не пьют, колют себе чего-то, — высказала свою версию третья.

Темы обсуждений современной молодежи старушкам хватило до позднего вечера. Спасибо Яне Борисовне, развлекла.

Густая зелень парка наконец впустила в себя гадалку и сомкнула за ее спиной свои ветви. За деревьями тут давным-давно никто не ухаживал. Они разрослись, сучья их высоко поднялись над аллеями и местами сомкнулись между собой, образовав длинные полукруглые живые арки, в которых копошились птицы, перепрыгивающие с ветки на ветку.

Молодая поросль тоже так густо заселила сквер, что кое-где сквозь нее ничего невозможно было увидеть: ни соседнюю тропку, ни дорогу, которая шла мимо парка. Поэтому днем, в жару, любой чувствовал тут себя весьма комфортно, а вечером — жутковато. Наверное, в иной ситуации и Милославская тоже. Однако сейчас это место показалось ей самым подходящим — немноголюдно и довольно тихо.

Попетляв по нескольким дорожкам, Яна отыскала наконец скамейку, всерьез удивившись, что она оказалась в таком месте редкостью. То ли местные власти сидели сложа руки, то ли местное ворье слишком старательно эти руки прикладывало…

Скамейка находилась во вполне уединенном месте. Ее окружали несколько кленов и затерявшаяся среди них молодая липа, от которой приятно пахло медом. Только начинавшие гудеть комары были единственной неприятностью.

С чувством облегчения Милославская опустилась на лавку, положила рядом с собой пакет с кейсом, на всякий случай придерживая его, и открыла оглавление справочника.

Сначала она старательно его изучила, хотя прыгающие нервы и заставляли ее двигаться вперед без оглядки, потом начала листать страницы в поисках сведений о «Парусе». Попутно нашла для себя много интересного, на чем решила позже, возможно, дома перед сном, остановиться подробнее.

Итак, заветное слово мелькнуло среди прочих.

— Ага-а! — со злостным удовлетворением прошептала гадалка.

Она вперилась пальцем в найденную строку, словно та пыталась от нее убежать, и вслух стала читать написанное. Проходившая мимо женщина с улыбкой оглянулась на нее.

В справочнике Яна нашла не только адрес интересующей ее фирмы, но подтверждение того, что Алексей Михайлович Воробьев, действительно, имел к «Парусу» непосредственное отношение.

— Думаю, долго держать книгу будет неприлично, — сказала себе гадалка и решила переписать все, что ее заинтересовало насчет «Паруса», в свой блокнот. И вообще, она всегда предусмотрительно «размножала» ценные сведения.

Для удобства Яна положила на колени кейс и принялась переписывать. Буквы выходили кривые, поскольку поверхность все же была не слишком ровной, но в ее рабочем блокноте редкая запись оказывалась аккуратной, хотя гадалка в вопросах порядка и была весьма щепетильной.