Кафе «Радужные крылышки» было еще меньше, чем пресловутый «Сиреневый колокольчик», так, небольшой бар с тремя столиками и длиннющей стойкой. Здесь без конца играл музыкальный автомат в виде репейника, мелодии следовало выбирать, сгибая стебли с головками. Кармин заказал для Маши оранжевые булочки с джемом, похожим на земляничный, стакан воды и настой медовых споров, сладкий, густой и очень холодный. Немножко отталкивал его угольно-черный цвет, но если вообразить, что это новый сорт кофе, можно сделать пару глотков.

— Если тебя спросят, кто ты, отвечай, что ты — Жука Листогон и ждешь меня, пока я на очистке, чтобы отправиться домой, поняла?

— Что за Жука Листогон, откуда вы ее взяли?! — поразилась Маша.

— Просто поверь мне, так для тебя безопаснее. — С этими словами он ушел.

Голодная Маша погрызла булочки, потом начала тянуть через трубочку настой медовых споров, от скуки рассматривая посетителей. Музыкальный автомат играл до странности знакомые мелодии, похожие на классику, только очень однообразные — одна музыкальная фраза повторялась до бесконечности, во всех вариациях. Посетители все прибывали, скоро стало очень душно от цветочных духов, и хозяйка открыла дополнительные окна в крыше кафе. Девочка давно отдохнула и теперь немного злилась на то, что ей приходится ждать Кармина.

— У вас не занято? — вежливо спросил ее человек в ядовито-зеленой ветровке с пышными рукавами.

— Нет, садитесь, я просто жду, когда меня заберут, — ответила Маша и уткнулась в стакан с приторным питьем.

К незнакомцу подошел какой-то мужчина в лиловом пиджаке, по которому пробегали голубые сполохи. Они сели напротив девочки и негромко заговорили о делах. Невольно Маша вынуждена была слушать их скучный и малопонятный разговор. Они явно только что побывали в книгохранилище и теперь делились впечатлениями. Когда они упомянули имя «Болт Тесный», Маша насторожилась.

— Я же говорил, этот доходяга отказывается от всех интервью, он напуган До смерти.

— Это всего лишь маска, — прошипел зеленый. — Ему обещали заплатить, но он получил только половину. На какие доходы он сейчас живет, ты подумал?

— Может, огородом? — пожал плечами Лиловый. — Какое мне дело? Главное, чтобы он молчал о своей связи с Ягиком.

— Ягику не жарко и не холодно от этого, а Болт сделал заказ через товаропровод на большую партию карандашей и бумаги. Как оно тебе?

— Рисует со скуки, к чему ты клонишь?

— Он создает новый мультфильм, — Зеленый выпил залпом стакан с темно-красной жидкостью.

— Ну и что?

— Если художник творит — пусть в лачуге, пусть в изгнании, пусть всеми забытый — он создает то, что его волнует в данный момент больше всего.

— А что его волнует? — продолжал недоумевать Лиловый.

— Изобретение.

Лиловый поскреб пальцами короткую бороду, та хрустела так, что Маша невольно поморщилась. К счастью, собеседники абсолютно не обращали внимания на свою соседку.

— Это не понравится нашему Сладкому, — наконец, с некоторой долей опасения, сказал Лиловый. Тут Маша не выдержала и прыснула. Пришлось сделать вид, что она поперхнулась сладким настоем.

— Девочка, тебе водички дать? — с раздражением спросил Зеленый.

— Нет, спасибо, сейчас пройдет, ой… — Маша уронила трубочку и поспешно нырнула за ней под стол. Мужчины продолжили шептаться:

— Если мультфильм об истории изобретения увидит свет, Сладенький нас скормит своему ручному Плотоядному ходильнику Кусачке.

— Здесь сидела девочка, — вдруг услышала Маша голос Кармина 212.

— Я тут! Я трубочку уронила, найти не могу! — сказала она, вылезая из-под стола.

Кармин вывел Машу из кафе, запустил летающий диск и спросил:

— Куда летим?

— На Остров Белых песков.

— Уверена?

— Абсолютно!

Диск привычно поддал под ноги, но Маша уже стояла на нем уверенней и балансировала без помощи Кармина. Она не обернулась ни на книгохранилище, ни на покрытые красно-оранжевыми лесами холмы и долины Острова Красных листьев, смотрела только перед собой, на приближающуюся серебристую гладь Великого Океана да на мерцающие огромные звезды, ее губы улыбались и что-то шептали, но что, Кармин не мог расслышать — она репетировала встречу с неудачливым мультипликатором.

Остров Белых песков не был цветущим садом, как другие. Чахлые пальмы и заросли кривых кактусов, единственная немощеная дорога среди низких лачуг с длинными узкими верандами, а на горизонте ветер играет белой пылью, сбивая ее столбом, закручивая смерчи.

— И что мы ищем в этой дыре? — саркастически осведомился Кармин, остановив диск.

— Где дом Болта Тесного? — шепотом спросила Маша у шапочки колокольцев. Кармину она предпочла не отвечать — тот в последнее время очень изменился, относился к ней снисходительно, так, словно он что-то про нее знает, но делиться этим не собирается. Интересно, что он замыслил, про какой «вариант» упоминал?

Путеводный лучик послушно протянулся вдоль дороги, разбитой и пыльной. Люди в яркой, но поношенной одежде оставляли свои дела и толпились на покосившихся верандах, глядя на гостей. Маша невольно горбилась под чужими взглядами и заставляла себя идти строго по синей ниточке путеводного луча. Кармин тоже напрягся, от его обычной расслабленно-ленивой походки не осталось и следа, сейчас он больше напоминал солдата, чеканящего шаг. Наконец, резко вильнув, лучик уперся в самую жалкую из лачуг, построенную из некрашеных сухих досок грязно-серого цвета, единственное окно было закрыто непрозрачным рифленым зеленоватым стеклом. За домом притаился небольшой огородик — Маша, как ни старалась, не смогла определить, на что похожи чахлые кустики рассады.

Девочка осторожно постучала в крепкую и новую дверь, составлявшую контраст с убогим жилищем. Когда ей никто не ответил, она постучала сильнее, затем приложила ухо к двери, но ничего не было слышно.

— Кармин, отойдите, это он вас испугался! — крикнула Маша охраннику. Тот криво ухмыльнулся и сказал:

— Сомневаюсь, что я настолько ужасен. Скорее всего, его нет дома.

— Где Болт Тесный? — спросила Маша у фонарика. Лучик протянулся по дороге обратно.

— Черт, — девочка села на ступеньки, — он в городе.

— Пойдем искать?

— Нет, — Маша содрогнулась, вспомнив любопытных горожан, — он вернется когда-нибудь. Лучше подождать.

— Он мог покинуть остров.

— Очень сомневаюсь, насколько мне известно, он опасается покидать остров. — Маша прислонилась спиной к теплой стене домика. Пахло старым деревом, сухой древесной пылью, нагретой полынью и совсем немного — морем. Жар поднимался от земли и приливал к щекам, волосы моментально вспотели у корней. Девочка прикрыла глаза.