Марго вернулась, сняла пиджак и начала чистить апельсин ножом. В некоторых местах, где кожица была срезана до мякоти, сочились бледно-оранжевые капли. Она тут же слизывала их с руки и ножа. Когда плоть фрукта освободилась от защиты, Марго разделила апельсин на дольки и стала поедать их, запивая маленькими глотками ликера.

– Хочешь попробовать? – Она поднесла к моим губам одну дольку. – Обязательно жуй вместе с ликером.

Сок свежего апельсина разбавлял излишнюю сладость ликера, добавляя приятную кислинку.

Когда с десертом было покончено, мы вышли на улицу.

– Какая у тебя необычная машина, – сказала Марго, садясь в «Шевроле».

– Редкий экземпляр. Американский «Cavalier». Не новый, правда. Но мне нравится, – я погладил панель приборов стального друга.

Польщенный похвалой, «Шевроле» быстро домчал нас до апартаментов, где проживала Марго. Всю дорогу моя дама непринужденно болтала о достоинствах разных автомобилей, демонстрируя истинное знание вопроса, шутила и смеялась. «Надо же, – подумал я, – несколько рюмок текилы превратили неприступную королеву в обычную женщину! Интересно, какие еще ограничения снимает этот волшебный напиток из листьев голубой агавы…»

– Как ты думаешь, мистер Джек, зачем Бог создал людей сложнее, чем следовало бы, особенно запутав отношения между мужчиной и женщиной?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Почему в природе все проще и гармоничнее? Даже у маленьких птичек в Латинской Америке! В брачный период самцы прилетают к самке обязательно парой – один опытный, другой молодой. Вдвоем они распевают песни и танцуют перед серенькой самкой, пытаясь очаровать ее.

– Видимо, только два самца могут ее возбудить, – пошутил я.

– Видимо, – ответила Марго. – Если им это удается, то спаривается опытный самец, а молодой просто смотрит.

– Ты биолог? – спросил я, вспомнив прошлый рассказ про ящериц.

– Нет, смотрела с сыном передачу про брачные игры животных, вот и запомнила. Моя профессия, к сожалению, связана с деньгами и людьми. А знаешь, что самое интересное у этих удивительных птичек? Самка выбирает лучшего иногда из восьмидесяти пар.

– Повезло ей.

– Да, повезло, и никто из самцов не обижается. Таков порядок вещей в природе – продолжить род достоин лучший. Только люди постоянно обижаются друг на друга, потому что всегда чего-то ждут и боятся.

– Чего боятся?

– Многого. Например, разочарования. Или быть отвергнутым.

– Точно. Особенно этого боятся самцы, которым не везет в плане спаривания… – подметил я.

– Ты прав, особенно они, – весело подтвердила она. – До свидания, мистер Джек. Не провожай.

Фиолетовый мех коснулся моей руки.

– Спасибо за чудесный вечер.

– Может быть, все-таки проводить? – слабая надежда все еще теплилась в груди.

– Нет, а то еще захочешь выпить чашку кофе. Пока.

Дверца «Шевроле» неохотно выпустила Марго и закрылась. Потом неожиданно распахнулась вновь.

– Мне понравился твой сегодняшний наряд, ты сумел удивить. Спокойной ночи.

– И тебе. Буду ждать звонка, – многозначительно произнес я.

– Мужчина должен уметь ждать…

Дверь прищемила хвост последней фразы. Стройный силуэт в обтягивающих брюках исчез в подъезде. Она опять не оставила своего телефона! Видимо, еще не время, или я не ее «самец».

«Шевроле» разочарованно поехал домой.

Во рту остался привкус ликера и апельсина.

* * *

Пятница началась с аромата цитрусовых в салоне «Шевроле» – прозрачных воспоминаний вчерашнего ужина с королевой. Лишь это радовало, остальное раздражало. Затянутое облаками тяжелое молибденовое небо, суета и толкотня на дороге. Мир казался поношенным и облезлым, как старый плащ.

Ближе к полудню позвонил Алесандро и сообщил, что Барбара назначила встречу в ресторанчике на первом этаже торгового центра «Plaza».

– Ты не ошибся? Странное место для деловой встречи, – с тревогой поинтересовался я у Алесандро, когда мы оказались в ресторанчике. Пластиковые стулья и столики располагались прямо посредине торгового зала. Шум, гам, суета. Назойливый запах картофеля фри.

– Сначала это тоже показалось мне странным, но потом я догадался, почему она назначила встречу именно здесь, – ответил сыщик. – Она не дура. В таком месте незаметно не подкрадешься, а если потребуется, можно мигом скрыться в толпе покупателей. К тому же вокруг полно секьюрити.

– Она что, от кого-то прячется?

– Странный вопрос. Ты же знаешь ситуацию…

Мы сели за крайний столик.

– Будем надеяться, что она еще не продала акции, – сказал я.

– Думаю, нет. Иначе зачем встречаться? А вот, похоже, и она. – Он кивнул в сторону невысокой худенькой женщины с белой сумкой и поспешил ей навстречу.

Барбару можно было бы назвать привлекательной, если бы не воспаленные глаза, жирно подкрашенные тенями и невнятная прическа на голове. Во время разговора она часто оглядывалась по сторонам, мяла пальцами салфетку и иногда издавала нервные смешки.

Я чувствовал себя неловко, потому что не знал, как вести себя с женщинами «за сорок», какие им делать комплименты и о чем разговаривать. Вероятно, Барбара это почувствовала и подвинула свой стул ближе к Алесандро, который тут же воспользовался ситуацией. Он демонстративно снял темные очки, спрятал их в извлеченный из кармана футляр и уставился на Барбару бледно-зелеными глазами. Я давно подозревал, что этот фокус входил в его арсенал обольщения, но видел впервые. Алесандро называл свои глаза «нефритовыми», хотя, по-моему, они походили на незрелые томаты. Но, надо признать, на его смуглом лице смотрелись эффектно. Сыщик представился моим доверенным лицом, предложил вина. Его тонкие усы над верхней губой заострились, как у кота, намеревающегося стащить хозяйскую колбасу.

Переговоры начались.

Алесандро пустил в ход все свое обаяние – рассыпал комплименты, как цветные горошины, и с умным видом расписывал выгоды от продажи трех процентов. Кажется, даже говорил что-то про искусство! Я ограничивался поддакиванием и, чтобы как-то оправдать свое присутствие, наполнял вином их быстро пустеющие бокалы. Наконец Алесандро перешел к самому главному: назвал цену за акции. В ответ наша собеседница твердо сказала, что пока не станет продавать акции ни нам, ни Новому Боссу.

– Это мой единственный капитал в жизни, без него я буду никому не нужна, – она вздохнула, поставила на колени сумку, отделанную по бокам блестящими клепками. Я машинально отметил, что клепок двенадцать. – Хотя из-за этих акций я столько пережила, вы даже не представляете… – Она достала из сумки какую-то таблетку и проглотила, запив вином.

Рядом с нами раздались вопли и хохот. Барбара испуганно обернулась. За соседним столиком резвилась компания подростков. Барбара внимательно посмотрела на них, затем обвела взглядом вокруг и снова повернулась к нам.