— Подвижки в деле Валента. Уже еду к вам.

Несмотря на ранний час, в полицейском участке Травени кипела бурная деятельность: задержали подозреваемого. Его взяли у дома Валентов, когда он попытался проникнуть внутрь. Кристиан Лузар не подозревал, что за ним следят. Он был одним из трех поджигателей на строительном участке убитого.

«Да и профиль подходит», — подумала Тереза. Остальные двое — щуплая женщина и пожилой мужчина с рассеянным склерозом — на роль убийцы не тянули.

В очередной раз Хуго Кнаус утаил важную для следствия информацию: когда Тереза расспрашивала о трех подозреваемых, он даже не заикнулся, что двое поджигателей априори вне подозрений.

Тереза не понимала, связано ли это с легкомысленным отношением к служебным обязанностям, или все дело в желании выгородить местных жителей. Как бы то ни было, терпеть подобное и дальше она не собиралась.

Лузару было тридцать пять. Годы занятий альпинизмом и катание по крутым склонам не прошли даром. Упорство, пот и горные вершины вылепили его мускулистое тело. Кудрявые светло-каштановые волосы обрамляли лицо, на котором выделялись голубые, настороженно смотревшие глаза.

Тереза наблюдала за ним через приоткрытую дверь. Ему еще не объявили причину задержания, но, судя по всему, он и так догадывался.

Поджигатель, рыскавший около дома жертвы. Его жилистые руки альпиниста в полной мере демонстрировали недюжинную силу. Он, как никто другой, подходил под профиль человека, которого они разыскивали. И все-таки Тереза была уверена, что после лабораторного сравнения его отпечатков с теми, что обнаружили на теле Валента и около дома Кравина, Лузара придется отпустить. Это означало не столько то, что Лузар невиновен, сколько то, что он не убивал.

— Отпускай Лузара, — приказала она Марини.

— Почему? — удивленно спросил инспектор.

— Отпускай Лузара, но пусть он пройдет через комнату, где ожидает вдова. Ее веди ко мне и сделай так, чтобы эти двое встретились.

— Объяснений, полагаю, не будет?

— Для тех, до кого не дошло в первые два раза, повторяю в третий: отпускай Лузара!

Наконец Марини сдвинулся с места. Тереза в компании Де Карли и Паризи прошла в кабинет Кнауса. На мониторе мелькали изображения с камеры наблюдения: вдова Валента нервно грызла ногти и меряла шагами комнату. Вероятно, беспокоилась из-за того, что кто-то, покушавшийся на жизнь ее мужа, пытался проникнуть к ней в дом. А может, и нет.

Дверь отворилась. Показался Марини, а вслед за ним и Лузар. Лицо вдовы стало еще более напряженным, почти испуганным. Она сначала отвела взгляд, затем посмотрела в пол, когда Марини попросил ее следовать за ним. Скрестив руки на груди, она прошла мимо, даже не взглянув на Лузара. Поведение человека, спрятавшегося в футляр. Он же нервно засунул руки в карманы.

Не знает, что с ними делать, чтобы себя не выдать.

Лузар метнул взгляд на Марту Валент, а затем уставился в стенку.

Паризи оперся на спинку стула, на котором сидела Тереза.

— Комиссар, вы это видели? — прошептал он.

Тереза знаком попросила его замолчать. Движение Лузара не ускользнуло от ее внимания, но сейчас ее интересовало другое.

— Проксемика, — объяснила она своим людям, указав на монитор. — Наука о дистанции, которой придерживаются люди в обычной жизни. В этих сантиметрах кроется психологический смысл. Наш случай — не исключение. — Она посмотрела на подчиненных. — Марта Валент и Кристиан Лузар знакомы, хотя и пытаются это скрыть.

Об этом свидетельствовали те десять сантиметров расстояния, которые свел на нет сквозняк. Траектория, по которой двигались эти двое, чтобы разминуться в замкнутом пространстве, диктовалась не необходимостью, а неосознанным выбором. Так называемая фаза близости, которую мы выбираем для тех, кого хорошо знаем и кому доверяем, а не для ночных грабителей и уж тем более не для потенциальных убийц. Это дистанция близких объятий и дыхания сообща.

Тереза вспомнила, как яростно вдова крутила обручальное кольцо на пальце во время их первого визита. Это кольцо — теперь в том не было сомнений — скрепляло лишь видимость счастливого союза.

Вскоре в кабинет вошла вдова в сопровождении Марини. Де Карли и Паризи вышли, притворив за собой дверь.

— Вы с Лузаром любовники, верно? — без предисловий спросила Тереза.

Вдова открыла рот для ответа, но затем передумала, чтобы выиграть время и решить, стоит ли говорить правду или лучше соврать.

— Не ухудшайте свое и без того шаткое положение, — предупредила Тереза. — Нам все известно.

Теперь Тереза догадалась, почему от той цветущей и веселой женщины с фотографии осталась лишь тусклая тень. Заметив столь разительные изменения во внешности, Тереза было решила, что вдова больна. Теперь стало очевидно, что имя этой болезни — угрызения совести.

Глаза женщины заблестели от слез.

— Кристиан не убивал! — заплакала она. — И я тоже!

— Почему я должна вам верить? Один раз вы уже солгали!

— Я не могла сказать всей правды при сыне и свекрови!

— У вас была масса других возможностей это сделать. Главное — решиться. В конце концов, вы могли мне позвонить в любой момент.

Женщина теребила в руках клочок салфетки, от которой почти ничего не осталось. Тереза протянула ей новую и дала возможность выплакаться. Успокоившись, женщина покорно посмотрела на комиссара.

— Теперь все об этом узнают? — спросила она. — Я беспокоюсь из-за ребенка.

Тереза надеялась, что огласки удастся избежать.

— На данный момент об этом знаю только я, — сама не понимая почему, принялась она успокаивать вдову.

— Вы меня арестуете?

— Вы должны дать показания и подробно рассказать о ваших отношениях. Я имею в виду, подробно рассказать обо всем, что связано с этим делом.

— Но мы его не убивали!

— Марта, послушайте, я не сомневаюсь, что вы его не убивали. Но мне нужны доказательства, что вы не наняли для этого кого-нибудь еще.

— О боже!

— Мой сотрудник сейчас вас допросит.

— А Диего? Мне нужно забрать его из школы!

— Я думала, школу закрыли на несколько дней.

— Да, но учителя и родители одноклассников Диего заказали по моему мужу заупокойную мессу. Сын испугается, если не увидит меня около входа.

Терезе вспомнился маленький воришка лакричных леденцов.

— Его заберу я, — пообещала она. — Не волнуйтесь.

Около начальной школы в Травени образовалась самая настоящая пробка. Машины соревновались между собой, стараясь занять место поближе ко входу, и забрызгивали грязным снегом тех мнительных родителей, которые ожидали детей не в салоне авто, а под зонтами на улице.