От Влада пришла смс-ка: «Прости, что так долго не появлялся, были дела. Я купил билеты на «Мельницу», это послезавтра. Ты пойдёшь со мной?». Неожиданно и приятно.

Небо расчистилось, и старые здания на компросе сразу будто обнажились. Компрос как древний мамонт, с почерневшими костями балконных балясин, постепенно начинал шевелиться. Видно было, что на теле мамонта есть грубые раны, но он живой, и просто готовиться встать и тяжелой поступью пойти куда-то на север. С утра был туман, но солнце греет всё сильнее…

«Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей,

И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…

Лукавый, смирись! Мы всё равно тебя сильней,

И у огней небесных стран сегодня будет тепло.»11

Варваре хотелось лететь. Странное ощущение, неужели она влюбилась? Когда же это было в последний раз, наверное, в школе. Когда нет ни поджимающих бабочек в животе, а есть только ощущение полета. Что-то чистое, неимоверное, не осквернённое ничем. Вот такие странные эпитеты крутились в голове. Она присела на скамейку на липовой аллее. Листочки начали пробиваться, такие маленькие, слабые, беззащитные. И я, такая обнажённая перед новыми чувствами, ведь они могут быть не нужны другому человеку.

Она написала: «Да, пойду обязательно. Позвони накануне». Она прибежала домой и открыла крышку ноутбука. Пока грузился редактор, строчки выстраивались сами по себе. Она даже не понимала, почему тема, которая случайно всплывала в разговоре, вдруг выплеснулась сразу готовыми предложениями. У вокзала прошлой осенью собирались коммунисты и протестовали против пенсионной реформы, а притащил её туда Женька. Сейчас это немного забылось, но Женька своими революционными разговорами поднял воспоминания. Она снова разместила статью на дзене.

Приведут ли митинги к революции?

Несколько месяцев назад у нас в городе состоялся митинг против пенсионной реформы, организованный коммунистами. Народу было немного, по моим прикидкам, порядка пары-тройки сотен человек.

Среди обычных речей по поводу как нас грабят, стали проникать и лозунги про инпичмент президенту и отставку правительства. А это значит, что движение против реформы переходит в политическое русло и остро встает вопрос именно о смене политического строя.

Мне запомнилось выступление журналиста Аркадия Кононова. Интересные мысли, что нам всё время будут давать какие-то подачки и ждать изменений кардинальных не нужно.

Также прозвучала информация, что журналистов перевели не на трудовые договоры, а на просто контракты по оказанию услуг. То есть, власть начала спускать на места указания, чтобы немного прикрыть «оголтелую» прессу на местах, которая не хочет петь в унисон центральным каналам. Журналист также усомнился в том, что забрасывание власти письмами поможет.

Нет, бюрократический аппарат, поддерживаемый денежными вливаниями, спокойно всё прожует. В качестве примера он привел себя — когда он писал письма, что против него действует ОПГ, которая хочет отобрать его пенсию, ему отвечали просто отписками, и только в одном месте ответили, что состава преступления ПОКА нет, то есть, и заниматься-то нечем.

Но самые интересные беседы произошли у меня уже с обычными людьми, участниками митинга.

Дама пенсионного возраста рассказала, что работала на кабельном заводе, сейчас там идёт дальнейшее разрушение всего. Закрывают профилакторий, а рабочие работают часть времени в цехе, а часть на проходной. Она недоумевала, как можно развалить такой огромный завод, неужели кабельная продукция никому не нужна (и тут же вспоминала, что в советские времена она нужна была в шахтерском деле, а шахты, как известны, закрываются повсеместно). Видно было, что человек очень болеет за своё родное предприятие, потому что, если кто не помнит уже, раньше в заводскую среду люди попадали с молодых лет, и все этапы становления проходили на своем родном предприятии. Это была и преемственность, и верность предприятию, и глубокая привязанность к коллективу.

Сейчас, как известно, менеджеры обычно пришлые, не понимающие либо вообще производства, либо им это предприятие до лампочки. А если не до лампочки, то, согласитесь, молодой менеджер 30 лет просто не в состоянии понимать производственные масштабы.

Недаром в Японии нужно идти к управлению с низов. Там не помогает то, что твои папа-мама капиталисты или давно работают в начальниках. Нужно понять производство именно с каждого станка. А если нет, то никак не объяснить рабочему, который кидает свой инструмент там, где стоял, потому что кончилась смена. То есть, рабочий перестал ощущать, что это предприятие — родное. И что от его личного вклада что-то зависит. Ведь все равно все барыши достанутся буржуям, да еще не местным (менеджмент приезжал туда вахтовым методом, то есть не только хозяева пришлые, но и начальники).

На митинге выступали молодые рабочие и просто студенты, они больше походили на рэперов и игрались своими яркими лозунгами. Осознание того, что ты реально живешь в классовом обществе, есть класс эксплуататоров, а есть класс, который подвергается эксплуатации, и власть выражает только интересы правящего класса, пока звучало нечасто.

А теперь приведу доводы людей, которых устраивает строй, власть, и кто не видит проблемы в увеличении пенсионного возраста.

Главное недоумение — а зачем выражать свое мнение, просто поговорить можно где угодно, если нет результата, то действия не нужны. Ну, на самом деле, это просто практический подход буржуазного мышления. Трудно спорить с теми же достаточно обеспеченными людьми, что их эксплуатируют и угнетают. У них вопрос — а зачем протестовать, ведь государство просто меняет условия игры, эти блага (пенсии, соцобеспечение), которые оно может давать, а может отобрать.

Я рассказала о волне протеста, организованной коммунистами. Но есть еще либеральные течения, которые борются за избирательные права, то есть демократию, как прописано в основном законе. Эти митинги обычно несогласованные и привлекают много молодёжи.

Все мы наблюдаем за этими митингами, просматривая ролики на YouTube.

Правда, в этом году организация митингов направлена за реализацию права каждого человека участвовать в выборах. О пенсионной реформе как-то забылось, потому что со стороны правительства и Президента была поставлена жирная точка в этом вопросе.

Несмотря на многочисленные аресты участников несанкционированных митингов, «как в Париже» не наблюдается. Можно сказать, это всё еще мирный протест.

Так выльются ли митинги в реальные забастовки или другие действия?

Глава 25

Всё-таки весна наступала. Люди шли, открывшись ветру нараспашку.

Варвара надела пальто-оверсайз и грубые ботинки. Почему-то всё в чёрном цвете. Чтобы не было мрачно, намотала ярко-оранжевый шарф.

Влад стоял около колонны, в чёрных очках. Вид такого загадочного кента. В остальном никаких изменений, обычные джинсы и пуловер.

— Привет! — подошла она, непроизвольно улыбаясь.

Вдруг откуда-то, как у волшебника, возник букетик подснежников.

— Они же