Я понимающе кивнула. На самом же деле я ровным счетом ничегоне понимала.

— Лично я пошла работать в ВБ из-за моего папы, — призналасья. И тут же смущенно переключила свое внимание на обед. — Он и сам работал вВБ, в секретном отделе. Каждое утро он приходил домой и потчевал меня разнымидикими рассказами про людей, которых он арестовал или которым помог. В егоустах все звучало так восхитительно. — Я рассмеялась. — Про бумажную работу ондаже никогда не упоминал. Когда папа умер, я подумала, что так я смогу стать кнему ближе, вроде как постоянно хранить его в памяти. Глупо, да?

— Нет.

Пережевывая морковку, я опять подняла взгляд.

— Я просто должна была что-то сделать. Я целый год наблюдалаза тем, как моя матушка в кресле-качалке сидит. Она не сумасшедшая. Похоже, онапросто отказывается поверить в то, что папы больше нет. Если с ней общаться,она все время говорит что-то вроде: «Я сегодня приготовила банановый пудинг.Твой отец его больше всего любил». Она знает, что он умер, но просто не можетего отпустить.

Айви пристально смотрела в черное кухонное окно и, судя повсему, в свою память.

— Мой папа тоже вроде того. Он все время занимается тем, чтопомогает моей матушке перебиваться. Терпеть этого не могу.

Я аж жевать перестала. Немногие вампиры могли себе позволитьостаться в живых после смерти. Одних только мер предосторожности противсолнечного света и страхования ответственности вполне хватало, чтобы выселитьбольшинство семей на улицу. Не говоря уж о постоянном обеспечении свежей крови.

— Я с ним почти не вижусь, — добавила Айви, переходя нашепот. — Знаешь, Рэчел, я этого просто не понимаю. У отца еще целая жизньвпереди, а он не позволяет матушке получать необходимую ей кровь от кого бы тони было еще. Когда он не с ней, он лежит без чувств на полу от потери крови.Спасая ее от окончательной смерти, он убивает себя. Одному человеку мертвоговампира не обеспечить. И они оба это знают.

Разговор принял откровенно неловкий поворот, но я уже немогла его бросить.

— Быть может, он так поступает, потому что ее любит? —задумчиво предположила я.

Айви помрачнела.

— Какая же это любовь? — Медленно и изящно она скинула однуногу с другой и встала. А затем с картонной коробочкой в руках исчезла вкоридоре.

Внезапное безмолвие забарабанило мне по ушам. Я удивленновоззрилась на пустой стул. Айви ушла. Как она могла так просто взять и уйти?Ведь мы разговаривали. И разговор был слишком интересным, чтобы его бросать.Тогда я соскользнула со стола и со своим обедом в руках последовала за Айви вгостиную.

Айви с видом полной беззаботности развалилась в одном изсерых замшевых кресел, положив голову на один толстый подлокотник, а ногисвесив с другого. Я неуверенно затопталась в дверях, застигнутая такойкартинкой врасплох. Слишком уж Айви походила на львицу в берлоге, насытившуюсяочередной жертвой. «Что ж, — подумала я, — она вампирша». Какого вида я еще отнее ожидали?

Напоминая себе, что Айви уже не практикующая вампирша и чтомне не о чем беспокоиться, я осторожно пристроилась в кресле напротив нее. Насразделял кофейный столик. Горела только настольная лампа, и по краям помещениетонуло в невнятных тенях. Еще светились огоньки электронного оборудования.

— Значит, идея пойти на работу в ВБ принадлежала твоемупапе? — отважилась я начать.

Айви поставила белую картонную коробочку себе на живот. Явноне желая встречаться со мной глазами, она лежала на спине и лениво пережевывалапобег бамбука, глядя при этом в потолок.

— Первоначально эта идея принадлежала моей матушке. Онахотела, чтобы я вошла в руководство. — Айви взяла еще один кусочек бамбука. —Предполагалось, что там мне будет приятно и безопасно. Матушка считала, что мнеполезно будет перенять кое-какие навыки моей породы. — Она пожала плечами. — Ая хотела стать агентом.

Сбросив шлепанцы, я подобрала под себя ноги. Затем,свернувшись в клубочек вокруг своей «мыльницы», стала наблюдать за тем, какАйви медленно вытягивает палочки изо рта. Большую часть высшего руководства вВБ составляли немертвяки. Причину этого я всегда видела в том, что с такойработой легче было справляться, если у тебя не имелось души.

— Не то чтобы она могла меня остановить, — продолжила Айви,обращаясь к потолку. — Поэтому в наказание за то, что я поступаю по своей воле,а не по ее, матушка позаботилась о том, чтобы моим начальником стал именноДенон. — Смешок слетел с ее губ. — Она думала, что это очень скоро, менядостанет, и я перепрыгну на руководящий пост, как только он мне подвернется.Матушка даже предположить не могла, что я воспользуюсь своим наследством, чтобырассчитаться за контракт. Кажется, я ей предельно наглядно показала, все, что яоб этом думаю, — язвительно добавила Айви.

Я отпихнула в сторону крошечный початок кукурузы, желаядобраться до ломтика помидора.

— Ты выбросила все свои деньги только потому, что тебе ненравился твой начальник? Мне он тоже не нравился, но...

Айви застыла. Сила ее пронзительного взгляда едва не вышиблаиз меня дух. От неприкрытой ненависти в этом взгляде слова буквально застряли уменя во рту.

— Денон— упырь, — проговорила Айви. Слова ее словно бывытягивали из комнаты все тепло. — Если бы мне пришлось еще хотя бы один деньсносить его понты, я бы ему глотку разорвала.

Я на секунду заколебалась.

— Упырь? — недоуменно переспросила я. — А я думала, онвампир.

— Он упырь. — Когда я никак на это не откликнулась, Айвирезко скинула ноги на пол и села прямо. — Послушай, Рэчел, — раздраженным тономпродолжила она. — Ведь ты наверняка подмечала, что Денон не похож на вампира. Унего человеческие зубы, разве не так? Он не может поддерживать ауру в полдень.А движется так громко, что его за милю слыхать.

— Я не слепая, Айви.

Баюкая белую картонную коробочку, Айви смотрела прямо наменя. Ночной воздух, проходящий в окно, был слишком прохладным для позднейвесны, и я поплотнее запахнула халат.

— Денона укусил немертвяк, — продолжила Айви. — Так в немзавелся вампирский вирус. Это позволяет ему проделывать пару-другую фокусов иказаться довольно милым. Могу себе представить, что Денон бывает страшен дочертиков, если ты позволяешь ему себя запугать, но на самом деле Денон просточей-то лакей, Рэчел. Он всего лишь игрушка и всегда ею останется.

Раздался негромкий скрип, когда Айви поставила белуюкоробочку на кофейный столик между нами и подалась вперед, чтобы с легкостьюдотягиваться до своего обеда.

— Даже если Денон умрет, и кто-то позаботится обратить его внемертвяка, он так и останется вторым сортом, — продолжила Айви. — Посмотри емув глаза, когда и следующий раз с ним увидишься. Всякий раз, как Денон позволяетнемертвякам от себя кормиться, ему приходится довольствоваться их устнымзаверением, что они обратят его в немертвяка, если потеряют над собой контрольи случайно его прикончат. — Тут она медленно перевела дух. — Наверняка онстрашно боится.