— Нет, — отозвалась я, еле дыша.

Айви так наклонила голову, что обсидиановая волна ее волосзаблестела в неярком свете. Теперь она наблюдала за мной из-за этой волны.

— Вирусу не пришлось ждать моей смерти, чтобы меняобработать, — сказала Айви. — Он сформировал меня еще в материнской утробе,давая мне понемногу от обоих миров, живого и мертвого.

Губы ее разделились, и я задрожала при виде ее острых зубов.Хотя отчаянно старалась не дрожать. Пот выступил у меня на пояснице, и, словнобы в ответ на это, Айви сделала глубокий вдох и задержала его в себе.

— Мне очень легко давить аурой, — сказала она, медленновыдохнув. — На самом деле весь фокус в том, как от этого удержаться.

Айви снова села прямо, и дыхание со свистом вышло у меня износа. Услышав этот звук, Айви вздрогнула. Затем медленно и методично опустилана пол сапожки.

— Кроме того, хотя мои рефлексы не столь хороши, а моя силане столь велика, как у настоящей немертвячки, и в том, и в другом я намноготебя превосхожу, — сказала она.

Я прекрасно все это знала. Вопрос о том, зачем Айви мне эторассказывает, десятикратно усилил мой страх. Отчаянно стараясь не показыватьАйви своей тревоги, я заставила себя не вжаться еще глубже в кресло, когда онаположила ладони на стол по обе стороны от креста и подалась вперед.

— Больше того, мне гарантировано обращение в немертвячку.Даже если я умру одна в широком поле, и вся кровь до последней капелькиостанется у меня внутри. Никаких забот, Рэчел. Я уже сейчас вечная. Смертьтолько сделает меня сильнее.

Сердце мое бешено колотилось. Я не могла оторваться от ееглаз. Проклятье. Все это было куда больше того, что мне хотелось узнать.

— А знаешь, что во всем этом самое лучшее? — спросила Айви.

Боясь, что мой голос меня подведет, я молча помоталаголовой. Я шла по лезвию ножа, желая узнать, в каком мире живет Айви, и в то жесамое время стараясь туда Не угодить.

Глаза ее становились все более страстными. Не двигаятуловищем, Айви приперла к столику сперва одно колено, Затем другое. Господиспаси и помилуй! Она буквально на меня надвигалась.

— Живые вампиры могут очаровывать людей— если захотят, —прошептала Айви. Мягкость ее голоса словно бы гладила мою кожу, пока волоски наней не встали дыбом. Будь оно все проклято.

— Что толку в таких чарах, если они действуют только на тех,кто сам этого хочет? — спросила я, и собственный голос показался мне чудовищногрубым по сравнения с нежным голоском Айви.

Губы Айви опять разделились, показывая мне кончики ее зубов.Я не смогла отвернуться.

— Они годятся для великолепного секса... Рэчел.

— Ох-х. — Вот и все, чем я смогла на это ответить. А глазаАйви были уже полностью затоплены вожделением.

— И я унаследовала вкус моей матери к крови, — продолжилаона, становясь коленями на разделяющий нас кофейный столик. — Примерно так женекоторые люди жаждут сахара. Не слишком удачное сравнение, но лучшего мне непридумать, если только ты... сама не попробуешь.

Айви резко выдохнула и всем телом устремилась вперед. От еедыхания по мне начали одна за другой пробегать волны шока. Глаза мои широкораспахнулись в смущенном недоумении, за которым я быстро распознала страстноежелание. Что за дьявольщина творилась? Я всегда была твердой гетеросексуалкой.Почему же мне вдруг так захотелось потрогать ее мягкие волосы?

Мне только и требовалось, что поднять руку. Айви была всчитанных дюймах от меня. Застыла. И ждет. В тишине я услышала, как колотитсямое сердце. Этот звук эхом отражался у меня в голове. В ужасе я наблюдала затем, как Айви отрывает пристальный взор от моих глаз и переводит его на шею—туда, где сейчас вовсю пульсировала жилка.

— Нет! — в панике вскричала я.

И принялась лягаться, задыхаясь от страха, когда вес Айвивдруг оказался на мне, придавливая меня к креслу.

— Нет, Айви, нет! — завизжала я. Я должна была из-под неевыбраться. Отчаянно напрягаясь, я набрала полные легкие воздуха, но все, чтомне удалось, это испустить беспомощный крик. Как же я могла быть такойидиоткой? Ведь Айви вампирша! И всегда ею была!

— Рэчел... прекрати.

Голос Айви был ровным и спокойным. Одной рукой она схватиламеня за волосы, запрокидывая мне голову, чтобы обнажить шею. Стало больно, и яуслышала собственное хмыканье.

— Ты только все усугубляешь, — продолжила Айви, и я былопринялась корчиться, но затем охнула, когда она еще крепче ухватила меня зазапястье, и мне стало по-настоящему больно.

— Отпусти... — еле дыша, словно бы на бегу, выдохнула я. —Господи, помоги! Отпусти меня, Айви. Пожалуйста. Я этого не хочу. — Я уже ееумоляла. И ничего не могла поделать. Меня терзал дикий страх. Я виделафотографии. Было больно. Боже мой, должно было стать намного больнее.

— Прекрати, — снова сказала Айви. В голосе ее слышалосьнапряжение. — Пойми, Рэчел. Я пытаюсь тебя отпустить, но ты должна перестатьдергаться. Так все только хуже. Ты должна мне поверить.

Я опустила глаза, со свистом втянула в себя воздух изадержала его внутри. Затем перевела взгляд на Айви. Кроме се лица, мне теперьпочти ничего не было видно. Ее рот был в считанных дюймах от моего уха. Вглазах вампирши было черным-черно, и голод этой черноты составлял пугающийконтраст со спокойным голосом. Пристальный взор Айви был сосредоточен на моейшее. Капелька ее слюны упала на мою кожу.

— Господи, нет, — вздрогнув, прошептала я.

Тут Айви буквально затрепетала. Я ощутила дрожь во всем еетеле, которое теперь прижималось к моему.

— Рэчел. Прекрати, — опять повторила она. Ужас омыл менячерной волной, когда я расслышала в этом голосе новое, паническое напряжение.Из меня вырвался хриплый выдох. Айви и впрямь отчаянно билась, силясь меняотпустить. И, судя по звуку, битву эту она проигрывала.

— Что мне делать? — прошептала я.

— Закрой глаза, — сказала Айви. — Мне потребуется твояпомощь. Не знала, что это будет так тяжело.

От этого голоса маленькой потерянной девочки у меня совсемпересохло во рту. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы закрыть глаза.

— Не шевелись.

Голос Айви был точно серый шелк. Напряжение так по мне иструилось. Тошнота сжимала живот. Я кожей чувствовала биение собственногопульса. Как показалось, я целую минуту недвижно пролежала под Айви, а все моиинстинкты там временем лихорадочно побуждали меня спасаться бегством.Стрекотали сверчки, и слезы вытекали из-под моих трепещущих век, пока дыханиеАйви омывало мою обнаженную шею.

Я невольно вскрикнула, когда Айви отпустила мои волосы. Апотом хрипло задышала, чувствуя, как она от меня отрывается. До меня больше недоходил ее запах. Но я по-прежнему сохраняла полную неподвижность.