я решение и выдал Робу наличность.

На этот раз он отказываться не стал, лишь уточнив, чего из еды прикупить.

Ночь прошла спокойно, а утром мы собрались снова на кухне, где я собирался выдать задание моим новым работникам и обсудить с Анукой наши дальнейшие планы.

— Роб, иди на рынок, закупись продуктами. Дом должен быть теперь постоянно под охраной, поэтому мы тебя подождем. Не задерживайся.

— Понял, — кивнул ирландец.

— Артем. Я хочу встретиться с главой вашей общины. Дождемся Роба, и ты познакомишь нас.

— Хорошо, а зачем? — спросил парень.

— Ну, во-первых, у того на тебя могли быть какие-то планы. И твой уход ко мне мог их разрушить. Подобное нужно сразу узнавать и не допускать недоразумений. А во-вторых, я хочу узнать, что он думает про возможные действия англичан после убийства того баронишки. К тому же я принятый в племя Ануки, так что знакомство с вашей жизнью мне не помешает.

Ответил я парню только по одной причине — оба вопроса так или иначе касались и его самого, и лучше пусть он понимает это и считает, что я забочусь о нем. На подобных мелочах и строится доверие, а прикрывать спину должен только тот, кто и сам тебе доверяет, а не только ты ему. А вот о том, что мне нужно заводить связи с «верхушкой» местных элит и начать я решил с кого-то попроще, я уже озвучивать ему не стал. Если умный, то и сам догадается, ну а нет — то ему от этой информации ни горячо, ни холодно.

Перед тем, как Роб ушел, я выдал и ему и Артему задаток за их работу — по пять рублей каждому. Думаю, это еще сильнее должно их замотивировать, да и просто необходимо заботиться о своих людях.

Роб ушел, а Анука принялась соображать нам легкий завтрак из остатков ужина. Но уже через пятнадцать минут в двери дома кто-то постучался. Ирландец не должен был вернуться так быстро. А я арендовал это здание только вчера, решив все вопросы с владельцем дома, и еще никому даже из управления не успел назвать свой новый адрес. Поэтому стук стал не только неожиданностью, но и здорово насторожил нас всех.

Взяв наизготовку револьвер, я встал сбоку от двери и осторожно приоткрыл ее.

— Здравствуйте! Григорий Бологовский здесь проживает? Я журналист из газеты «Ведомости Ново-Архангельска», — протараторил молодой парень лет двадцати пяти, держащий какую-то коробку в левой руке и портфель в правой.

— Что у вас там? — не торопясь открывать, кивнул я на коробку.

— Фотографическая камера. Выдали, как самому ценному сотруднику, — с гордостью заявил тот. — Так Григорий Бологовский здесь живет? — тут он прищурился, поставил портфель и камеру на землю, и достал из кармана пенсне. — Ба, да это же вы! — заулыбался он, когда рассмотрел меня через них. — Позвольте пройти. Я хочу взять у вас интервью. Вы очень занимательная личность! Нашим читателям будет интересно узнать о вас.

— С чего вы взяли? И как меня нашли?

— Ну как же? Вы — единственный, кто выжил после крушения поезда. А буквально вчера, защищая честь родственницы, убили английского барона. Я убежден, что у такого человека есть и другие не менее захватывающие истории! Да и про эти две новости хотелось бы узнать подробности. Так вы позволите мне пройти?

Его настойчивость с одной стороны настораживала, а с другой — только такие вот проныры и выбиваются в лидеры среди других «акул пера». Да и узнать, как он вышел на меня, возникло просто неодолимое желание. Ведь раз меня нашел он, то и другие также могут найти. И стоит понимать, как они будут это делать. Поэтому убрав револьвер, я все же открыл дверь и запустил журналиста в дом.

— Как вас зовут?

— Аркадий Петрович Новиков, — пройдя в зал и принявшись устанавливать свою камеру, отрекомендовался парень.

— Как вы узнали, где я живу? Я только вчера арендовал этот дом.

— Ну, у нас, журналистов, есть свои маленькие хитрости, понимаете? — заулыбался парень, закончив с установкой камеры. — Позволите?

— Нет!

Я тут же отшагнул прочь, чтобы не попасть в объектив.

— Пока не ответите на мои вопросы, никакого интервью не получите. А будете упираться — сдам в полицию за незаконное проникновение в мой дом.

— Но вы ведь сами меня впустили, — с обидой в голосе возмутился репортер.

— Вот и будете доказывать это там, а не работу свою выполнять, — отрезал я. — Так как вы вышли на меня?

— Хорошо, — обреченно вздохнул тот и кивнул на диван. — Позволите?

Я поощрительно махнул рукой, и парень уселся на диван.

— Вчера в редакцию поступила «горячая» новость о том, что русский дворянин убил иностранца с помощью магии. Естественно я тут же, как услышал об этом, кинулся на место происшествия. Такая новость! Это ведь может вызвать международный скандал или даже спровоцировать новый виток войны диаспор.

Я мысленно поставил себе пометку, что был прав о возможных проблемах с убийством того англичанина.

— Ну и когда прибыл, тут же стал опрашивать местных. Кто что видел, просил описать всех участников события. Уличные мальчишки в этом деле — первейшие помощники! За копейку готовы все рассказать, а уж с памятью у них все в порядке, как и со зрением. Дальше, больше — сходил в местный участок полиции. У меня в каждом есть знакомые. Очень знаете ли помогает в работе. Тут уж извините, но называть их я вам не буду, и не просите!

— Хорошо. Дальше.

— В полиции узнал точные имена всех участников. Барон мертв и я оставил его на потом, а сам принялся искать данные о вас. Пришлось побегать, но то, что я узнал, того стоило, — довольно улыбнулся Аркадий. — Наткнуться на единственного выжившего из съехавшего с рельс поезда — дорогого стоит. Да тут еще и участие местных жителей, героическое спасение ими русского офицера! Чем не пример признания местными права России распоряжаться здесь? Тут и политическую тему можно поднять, — журналист аж зажмурился от удовольствия, представляя «перспективы» его статьи.

— Как вы нашли этот дом? — вернул я его к главной для меня теме.

— Так те же мальчишки сказали сначала ваш прошлый адрес. А там уж и про Ивана Романовича вспомнили — его самоход ни с каким другим автомобилем не перепутаешь. Ну у него и спросил, куда он вас привез.

— Он меня не до дома вез.

— Ну так уличные мальцы и здесь есть, — хитро улыбнулся Аркадий.

«А ларчик просто открывался…» вспомнил я слова из басни Крылова. «И ведь я сам когда-то пользовался „услугами“ уличной шпаны через Сашку. А то, что не один я такой умный, почему-то не подумал».

— Ну так что? Я ответил на ваш вопрос? Мы можем приступить к интервью?

— Ладно, — нехотя дал я свое согласие.

— Отлично! — тут же подскочил с дивана журналист и кинулся к своей камере. — Присядьте, пожалуйста, сделаем ваш снимок для газеты.

Светить своим лицом не очень хотелось, но я и так понимал, что кому надо все равно разыщет нужную информацию обо мне, а вот постараться направить этого Аркадия Петровича в удобное для меня русло — будет дорогого стоить.

С удобством усевшись на диване и закинув ногу на ногу, я откинулся на спинку и приподнял подбородок, посмотрев в объектив камеры. В следующий миг яркая вспышка ослепила меня и чуть не заставила подкинуться с места, будто на меня напали. Слава богу, я себя сдержал. Чертовы древние технологии фотографирования!

— Замечательно! Просто превосходно! — воскликнул Аркадий и, отпустив камеру, бросился к своему портфелю.

Оттуда он достал тетрадь с карандашом и, разместившись в кресле, что стояло сбоку от дивана, принялся за «допрос».

— Итак, Григорий Мстиславович, верно? — я кивнул и он продолжил. — Григорий Мстиславович, расскажите, что произошло в поезде? Как это было для вас? Каким образом вы спаслись?..

И дальше он буквально закидал меня вопросами. На какие-то я отвечал прямо. На некоторые — уклончиво, как например то, какое именно племя меня спасло и что я там делал до момента прибытия в Ново-Архангельск. Прошелся он и по «дуэли» с бароном и ее причинах. Уточнил о цели моего прибытия на Аляску. Чем я занимался раньше. И так далее. Сразу видно, несмотря на возраст он был настоящим профессионалом своего дела.

«Спас» меня вернувшийся Роб. К тому моменту я настолько задолбался, что искал способ деликатно послать журналиста куда подальше. И с каждой минутой мысли о деликатности уходили, и хотелось его просто послать. Ага, на те самые три русские буквы всемирно известного маршрута.

— Если в статье я найду хоть что-то порочащее мое имя и мои поступки… — я многозначительно замолчал.

Аркадий, уже стоящий на пороге и готовый покинуть мой дом, лишь истово заверил меня, что ничего подобного, о чем я мог подумать, не будет. И он готов