Трэгг сказал:

– К вашему сведению, Мейсон, нам очень не нравятся адвокаты,которые разъезжают по городу и натыкаются на трупы. С вами это и раньшеслучалось – и неоднократно!

– Я принадлежу к такой категории адвокатов, которыесражаются на линии огня. На передовой, так сказать. Я не могу вести дело, сидяв кабинете.

– Ладно, ладно, – попытался успокоить его Трэгг. – Вы этонам и раньше говорили. То, что вы боретесь на передовой, а не у себя вкабинете… А теперь скажите, почему это дело вы не могли вести, сидя дома?

– У меня были причины полагать, что Агнес Берлингтонявляется свидетельницей в этом деле.

– А что это за дело?

– Об этом я не имею права говорить.

– А почему вы решили, что Агнес Берлингтон являетсясвидетельницей в этом деле?

– На этот вопрос я тоже не могу ответить.

– Продолжаем играть в прятки, Мейсон, не так ли?

– Просто я защищаю интересы своего клиента.

– Хорошо! – сказал Трэгг. – Итак, вы вошли в дом иобнаружили труп… Вы прикасались к нему?

– Да.

– Зачем?

– Проверить, что с женщиной. Мертва она или только безсознания.

– Даже слепому было бы ясно, что она мертва уже какое-товремя. Неужели вы не заметили лужу крови у головы?

– Заметил, – ответил Мейсон. – И тем не менее долг требует втаких случаях убедиться, что жертве уже ничем не поможешь.

– Но как только вы притронулись к ней, вы сразу поняли, чтоона мертва, не так ли?

– Да… И я понял, что она мертва уже довольно давно.

– До этого вы хоть раз разговаривали с Агнес Берлингтон?

– Нет.

– А что вы о ней знаете?

– Что она работала медсестрой в больнице.

Трэгг заглянул в машину и кивнул в сторону Эллен Эйдер.

– Эта женщина – ваша клиентка? – спросил он.

– Да, – ответил Мейсон. – Это моя клиентка.

– И вы говорили, что она занимает ответственную должность?

– Она работает в большом универмаге «Френч, Коулмен иСвейзи» старшим продавцом.

– Хорошо! – кивнул Трэгг. – Давайте послушаем, что скажетона сама. Как вас зовут?

– Эллен Эйдер.

– Вряд ли есть смысл допрашивать мисс Эйдер, – вставилМейсон. – Ведь я являюсь ее доверенным лицом.

– Что ж, остановите ее, если посчитаете, что она говорит то,чего говорить не следует, – с иронией предложил Трэгг. – Итак, расскажите, чтоможете, мисс.

– Я приехала сюда с мистером Мейсоном, – ответила ЭлленЭйдер. – И с мисс Стрит. Мы обнаружили в этом доме мертвую женщину и сразу жепозвонили в полицию.

– Вы к чему-нибудь притрагивались?

– Никаких вещей мы не трогали.

– Зачем вы приехали к покойной?

Мейсон покачал головой и улыбнулся:

– Это уже вопрос, который я предпочитаю не обсуждать вданный момент.

– Значит, вы просто приехали сюда, нашли мертвую женщину исразу же позвонили в полицию? – Глаза Трэгга пытливо посмотрели на Эллен Эйдер.

– Да, – ответила она.

– Ну что ж, – сказал лейтенант. – Можете разъезжаться подомам. Если вы нам понадобитесь, мы вас найдем.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон.

– Не за что, – ответил лейтенант Трэгг с чрезвычайнойлюбезностью. – Нам очень приятно работать с людьми, которые всегда готовысотрудничать с нами.

– И это все? – удивленно спросила Эллен Эйдер, когдалейтенант Трэгг направился к дому Агнес Берлингтон, а Перри Мейсон завел мотор.

– Нет, это далеко не все, – ответил Мейсон. – Это тольконачало.

– Но он не задал мне ни одного вопроса относительно того,что я знаю об убитой женщине.

– Он знал, что я не позволю вам отвечать на такие вопросы, –пояснил Мейсон. – Но даже если бы вы и ответили на них, у него не было бывозможности проверить, солгали вы или сказали правду.

– Что вы обо всем этом думаете?

– Лейтенант Трэгг разбирается в убийствах гораздо лучше, чеммы. Но если все-таки принять во внимание степень трупного окоченения,оставленный в доме свет и невыключенную оросительную систему, то можнопредположить, что Агнес Берлингтон была убита приблизительно сутки назад.Правда, степень окоченения трупа – это лишь один из факторов, которые помогаютопределить время смерти. Есть и другие: температура тела, время последнегоприема пищи, состояние пищи в желудке и много других. По мнению Трэгга, все мылюди умные и не будем пытаться избегать допроса. Он, например, знает, что всемои слова – правда, но лейтенант не совсем уверен, что я ему сказал все.Например: зачем мы приехали к Агнес Берлингтон, какое дело связывает меня свами и многое другое.

– Так вы беретесь за мое дело или нет? – спросила ЭлленЭйдер, когда машина свернула на бульвар.

– Я не все еще понимаю, Эллен, – ответил Мейсон. – Сперва выотказываетесь от моих услуг, а потом паникуете и снова прибегаете ко мне.Почему?

– Я не паниковала. Я просто задумалась и пришла к выводу,что, поскольку речь идет о двух миллионах, мне нечего больше прятаться. Японяла, что они меня все равно найдут, что они найдут и Агнес Берлингтон, иУайта… Ну и пришла к выводу, что незачем больше прятаться. Уайту надостановиться на ноги, и два миллиона помогут ему сделать это.

– Поэтому вы и пришли опять ко мне?

– Да.

Несколько кварталов они проехали молча, потом Мейсон сказал:

– Вы очень расчетливая женщина, Эллен.

– Я не расчетливая, я действую под влиянием обстоятельств.Правда, пытаюсь контролировать свои поступки.

– Я это и имел в виду, – ответил Мейсон. – И самоконтроль увас отличный.

– Вам это не нравится?

– Не знаю… Но ведь всего несколько минут назад вы были вистерике.

– Я справилась со своей истерикой. А после нервногопотрясения чувства обычно притупляются.

– И вы становитесь холодной и равнодушной ко всему?

– Конечно, я сейчас более холодна и равнодушна, чем в тотмомент, когда увидела труп.

– Тем не менее, когда был обнаружен труп, вы действоваливопреки своему характеру, – заметил Мейсон. – Я сказал вам, чтобы вы ни к чемуне притрагивались, а вы, словно пьяная, начали бродить по комнате, натыкаясь тона одно, то на другое, хватаясь то за шкаф, то за ручку двери, а потом вырвалисьиз рук Деллы и натолкнулись на стену, чтобы и там оставить свои следы… Да, иеще. Когда я заглядывал в окно, вы встали рядом и тоже оставили свои отпечаткина стекле.