– Она флиртовала со всеми подряд. Просто она такой была.

– А вы не слышали – она не занималась вымогательством с клиентов?

– Меня бы это не удивило, – фыркнула Натали.

– Ходили слухи, – поморщился Брайан.

– А никто из вас не обратил внимания на то, что Мэри вдруг перестала работать в «Пи-Джее»? – спросила Морган.

– Нет. – Натали отломила кусок от печенья. – Там были и другие официантки. И эту Мэри я видела в ресторане не каждый раз, когда там бывала.

– Нет, пожалуй. – Брайан все еще избегал встречаться с Лансом глазами. Скрывал ли он что-то или Ланс стал чересчур подозрительным? – Как сказала Натали, мы не обращали большого внимания на смену обслуживающего персонала.

Ланс сменил тему:

– Вы не замечали ничего необычного в поведении моего отца перед его исчезновением?

Брайан повертел в руках печенье:

– Вик тревожился за твою мать. Она казалась чем-то подавленной.

Морган повернулась к Натали:

– А насколько хорошо вы знали Дженни Крюгер?

– Не так чтобы очень. Я приглашала ее на вечеринки «Tupperware», в клуб книголюбов, ну, и в другие подобные места. Но у меня сложилось впечатление, будто Дженни не хотела сближаться со мной. – Натали бросила на Ланса жалостливый взгляд. – Я пыталась связаться с твоей матерью после исчезновения Вика. Но она ни разу не ответила. Ну, и я отстала. Хотя мне следовало подумать о тебе, узнать, как ты. Мне очень стыдно, Ланс, что я этого не сделала. Прости меня. Я думала, что у нее есть родственники или другие близкие люди.

У Дженни Крюгер никого не было.

При мысли обо всех важных вехах в его жизни, которые пропустил отец, на Ланса навалилась грусть. Он больше не мог задавать никаких вопросов. Эмоции и воспоминания закупорили его разум.

– Спасибо, что уделили нам время, – с трудом выдавил он.

И они с Морган поспешно покинули дом. В груди Ланса клокотали гнев и разочарование.

Пока они шли к его джипу, Морган взяла его за руку. И сжала ее крепко и уверенно:

– Тебе, наверное, все это тяжело.

Ланс промолчал. Он не знал, что сказать ей в ответ.

Морган выпустила его руку, только когда они подошли к машине, стоявшей на обочине.

Но говорить не перестала:

– Поделись со мной. Скажи, что ты чувствуешь.

– Я не знаю.

– Натали, может, и прекрасная мать, но она даже не удосужилась навестить ребенка, который нуждался в помощи. – Морган с шумом захлопнула дверцу машины. – Она содержит свой дом в идеальном порядке. Наверное, готовит еду, как положено, а не потчует семейство полуфабрикатами. Но она не сделала тогда того, что должна была сделать.

– Я уверен, Натали не такая уж и плохая. – На Ланса внезапно снизошло прозрение. – У моей матери никогда не было близких друзей. Должно быть, она отталкивала от себя людей, как оттолкнула Натали.

– А родственники у твоей матери имеются?

– Я никого не знаю…

Морган постучала по подлокотнику.

– Что? – спросил Ланс.

– Для мужа, обожающего выпечку жены, это странно. Брайан не съел ни кусочка ее вкусного печенья. – Пальцы Морган замерли. – Похоже, ложь подпортила ему аппетит.

– Ты тоже это заметила?

Морган сжала пальцы в кулачок:

– Он явно нам солгал.

– Только в чем?

– А это мы должны обязательно выяснить.

На телефон Ланса пришла смс от Шарпа. Ланс прочитал ее.

– Мать Мэри зовут Кристал Фокс. Шарп хочет, чтобы мы встретились с ним в ее доме через час.

– Нам следует где-нибудь перекусить, – сказала Морган. – Как насчет того гастронома на Оук-стрит?

Ланс был слишком взволнован, чтобы думать о еде. Но ему не нравилось, когда Морган жертвовала желудком. Он развернул джип и помчал к гастроному.

Возможно, Кристал Фокс ответит на вопросы, которые его мучают…

Тайны. Секреты.

Их так много.

Они шепчутся с деревьями в лесу. Скрываются на дне озера.

И грозят вернуться из прошлого, чтобы ухватить его за лодыжку.

Ему не следует сдаваться. Он так старался сохранить в тайне все свои преступления. Но, честно говоря, их было слишком много, чтобы их можно было скрыть в одном месте.

Он думал, что спрятал все концы в воду. Но кое-какие нити всплыли. Он должен немедленно их обрубить, или клубок продолжит распутываться.

Только вот какие концы следует оборвать?

Кто что помнит? Если бы знать!

Нет, рисковать он не может. Они все должны умереть.

Начать стоит с… Он еще раз проехал мимо ее дома. Не слишком медленно. Он не должен был привлекать внимание, хотя уже с милю ему не попалось ни одной другой машины. Он опустил окошко. Утренний ветерок разносил по округе собачий лай.

До чего же он ненавидел этих собак!

В четверти мили ниже по дороге он притормозил, а затем развернулся. Ему нужен план. Никаких импульсивных решений. Он должен действовать с учетом всех возможных последствий.

Он не позволит, чтобы одна ошибка разрушила его жизнь. Никто ничего не должен узнать. Никогда!

Ему все еще был виден ее почтовый ящик, хотя деревья заслоняли дом со стороны улицы. Он мог припарковаться прямо на подъездной дорожке, и никто бы этого не заметил. Ближайший к ней соседский дом находился так далеко, что даже лающая собака была всего лишь досаждающим раздражителем. Свернув у почтового ящика, он остановился сразу за плотной шеренгой пушистых сосен. Возле дома стоял старый фургон «Аэростар».

Он выскользнул из своей машины и направился к входной двери. За дверью залаяла маленькая собачонка.

Может, ему следует уговорить ее впустить его в дом? А уже потом «удивить». Он постучал в дверь. Но она не ответила на его стук. Если она была дома, а собака лаяла, значит, она либо не обратила на стук внимания, либо принимала душ.

Последний вариант его возбудил.

Он крадучись прошел вдоль стены. Внутри дома за ним неотступно следовала маленькая собачка, перебегая из комнаты в комнату. Сзади дом обрамлял забор из сетки-рабицы. Калитка предательски взвизгнула, когда он ее открыл. Поэтому закрывать ее он не стал. А пробрался через высокие заросли сорняков к заднему входу. Надев перчатки, он попробовал приоткрыть раздвижную стеклянную дверь. Заперта! Прищурившись и прикрыв глаза ладонью, он попытался рассмотреть сквозь стекло, что внутри. Но внутри была одна темнота. Он начал обходить дом по периметру, пробуя все окна. И наконец нашел одно со сломанным замком.