— Мама… — я приложила ладони ко лбу.

С одной стороны, я обрадовалась, что мои предположения по поводу неверности кого-то из родителей отпали, с другой — была ошарашена открывшейся правдой.

— Это должно было открыться. — сказала она.

— Она знает?

— Да, знает, не так давно. Но она понимает, что это ничего не изменит, что мы всё так же любим её. Тем более, я, как никто другой, могу её понять. Я всегда знала, что Сашины родители мне не родные, но ни разу в жизни я не усомнилась в их любви ко мне. Так что все мы тут с непростой судьбой. Ничего… когда в её голове всё уляжется, она будет в порядке.

Я подошла к маме и обняла её:

— Мама, я горжусь, что у меня есть такая семья, я очень люблю вас со Светой… Она из-за этого такая грустная?

— Думаю, не только. Недавно приезжал Толик со своей новой женой.

Пару-тройку лет назад Толик, бывший приятель Светы из соседнего села, недолгое время ухаживал за ней, они даже целовались на новогодней дискотеке, но потом он поступил на службу и их дальнейшее общение не сложилось. Света до сих пор была немного влюблена в него, хоть и отрицала это.

Теперь мне стало ясно, почему моей сестре сейчас так тяжело, и начала переживать за неё ещё сильнее. Как бы она не натворила глупостей… На нервной почве Света вполне могла покрасить волосы в кислотно-зелёный цвет или вообще побриться налысо в знак протеста против неприветливой жизни.

До самого отъезда у меня было чувство, что я забыла что-то сделать или что-то сказать. Мысли о нарушенной семейной гармонии тяготили меня. Уезжая, я ощущала бессилие и злилась на себя.

В понедельник во время промежуточной контрольной выяснилось, что многих ответов на вопросы теста я не помню или не знаю. В расстроенных чувствах я непроизвольно, рыча, кинула ручку на стол, после чего она разлетелась на части. Вся группа тут же оглянулась на меня. Я попросила прощения, сдала недоделанную работу и вышла из кабинета. Время до закрытия читального зала я провела за книгами, навёрстывая упущенное.

Помимо умницы и паиньки во мне начала проявляться какая-то чертовщина: звериные инстинкты, желание заняться сексом, что-нибудь изорвать, сломать, беситься… В ночь на вторник мне приснилось, как я жестоко убиваю каких-то злодеев, как хрустят позвонки их шей, как я спускаю полуживые тела с лестницы. Помню, что делала это с удовольствием и мастерством.

«Надо же, — недоумевала я, — откуда это всё берётся?»

Днём мне с усилием удалось избавиться от ночных впечатлений и переключиться на учёбу. Вообще-то в моей природе было усердие, с детства я тренировала силу воли, превозмогала себя, чтобы добиться высоких результатов как в учёбе, так и в танцах и в прочих делах.

Дилана, как назло, снова не было, я уже вскользь намекала ему, что такими темпами я снова забуду, как он выглядит, даже на улице не узнаю и пройду мимо.

Его слова по поводу того, что он будет часто отсутствовать в командировках, не оказались преувеличением. Отсутствие внимания Дилана к моей персоне сводило меня с ума. Когда он вернулся на день, чтобы уехать снова на несколько дней, я решила обсудить волнующие меня вопросы:

— Теперь так будет всё время?

— Если ты о моих отъездах, то да, — прямо ответил он.

— Дилан, я не хочу так жить.

— А как ты хочешь жить? Тебе дано самое главное: возможность получать образование и ни в чём не нуждаться. Так что занимайся любимым делом, развивай себя, — он достал из портмоне несколько пятитысячных купюр и протянул мне. — Купи себе что-нибудь.

— Можешь засунуть их обратно.

— Диана, давай не будем ссориться из-за вещей, на которые ты не можешь повлиять! — строгим тоном сказал он. — И не смотри на меня так.

— Как?

— Словно теперь будешь нарочно всё делать назло мне.

— Тебя же нет, так что мне некого будет злить, — увильнула от ответа я.

— Всё, перестань. Подойди ко мне, — он обнял меня одной рукой.

— Ты знаешь, в какой-то момент мне показалось, что мы действительно стали семьёй. Сейчас я жалею, что допустила наше сближение.

— Почему же? Разве я обижаю тебя? Разве запрещаю тебе жить полной жизнью и заниматься любимым делом?

— Обижаешь. Тем, что не в состоянии поддерживать отношения. Думал, приласкал один раз, и я навечно превратилась в ручного зверька? Да ни черта подобного! — я оттолкнула его от себя.

— Хорошо, обещаю, что постараюсь проводить с тобой больше времени, но тебя не должны так задевать мои отъезды.

— Ну так давай разойдёмся? Просто, мирно, по обоюдному согласию? Меня не устраивает то, что ты предлагаешь мне.

— Это ты так пытаешься меня шантажировать?

— Нет. Я всерьёз предлагаю развестись.

— Не говори ерунды, Диана. Сейчас мне некогда ссориться с тобой. Мы всё обсудим, когда приеду. И перестань, пожалуйста, злиться, у нас всё будет хорошо, — он поцеловал меня в макушку и продолжил собирать вещи. Для него всё было куда проще, чем для меня.

Вскоре он уехал и оставил меня наедине со своими мыслями, по большей части негативными. Мне было трудно признаться себе самой, что я влюбилась. Когда я закрывала глаза, то представляла любовные сцены, однако моему перевозбуждению некуда было вылиться ночами. Я сходила с ума: то стонала, то рычала, гоня наваждение прочь от себя, и изо всех сил желала Дилану чувствовать то же самое, только в тысячу раз больше, пусть помучается.

Зато в университете я была сама сосредоточенность: отставляла в сторону все развлечения и удовольствия, и только по окончании всех дел могла позволить себе расслабиться с девочками из группы или своими бывшими соседками.

Так и тянулись дни, я просто старалась как можно реже бывать дома, в этой тюремной тоскливой атмосфере. Пока Дилана не было, я даже не утруждала себя готовкой и прочими домашними делами, квартира была для меня исключительно местом для ночёвки.

Как-то вечером в читалке меня выловила Анка и уговорила пойти на танцы. Пожалуй, больше всего в данный момент для меня была необходима эмоциональная и физическая разгрузка.

Я заскочила домой, чтобы перекусить, оставить вещи и переодеться, затем побежала веселиться. После закрытия дискотеки мы отправились в ночной клуб в центре города, как раз за три квартала от моего дома.

Зал в том клубе был просто огромный: две сцены, два этажа, передвижные тубы для танцовщиц. Вторник — день бесплатного входа для девушек, поэтому всю нашу компанию в десять человек пропустили. От мощных басов дребезжал даже пол.

Меня сразу потянуло танцевать, энергия внутри бурлила, вскоре и остальные ребята начали отрываться вместе со мной. Анке было мало танцпола: она залезла на тубу с пилоном. Я переборола стеснение и залезла на соседнюю. Это было безумство: откровенные танцы, слишком сексуальные. Мне хотелось кричать от удовольствия. Однако скоро нам пришлось слезть, так как пришли настоящие девочки «гоу-гоу».