Хотя, люди тоже были хороши. Даже я, не слишком хорошо разбиравшийся в ситуации, мог понять: даже дай эльфам полную свободу, они и за десяток тысячелетий не заселят человеческий континент. Побочным эффектом долгой жизни были крайне низкая рождаемость и медленный рост силы магов. Людям, способным за пару веков вырасти в численности в несколько десятков, а то и в сотню раз, эльфы никогда даже близко не были соперниками. Оставили бы остроухих в покое — пусть бы себе тихо-мирно жили в своих чащах. Так нет же, превосходство человечества должно быть абсолютным.

Вот только уничтожить эльфов людям также было практически невозможно. И тому также было две причины. Во-первых, святые древа, способные исцелить любые раны, если остроухий не умирал на месте. Пока они жили, захватить центральные города анклавов, сердца эльфийской цивилизации, было практически невозможно. А во-вторых, эльфийские святые. Благословлённые самой природой, способные использовать невероятную по мощи магию, а также воскресать после смерти с новыми силами. Пусть их можно было пересчитать по пальцам, каждый остроухий святой стоил нескольких человеческих Живых Крепостей. И так как скорость роста их силы могла заставить кусать локти даже человеческих гениев, каждое рождение такого благословлённого эльфа или эльфийки превращалась для людей в настоящее проклятье, а убийство остроухого святого — величайшим военным достижением.

А это означало, что выдуманная угроза, с помощью которой я хотел заставить Рейшу свести меня с Лирой, неожиданно стала более чем реальной. Святая дева эльфов, с которой я познакомился в подземелье некроманта, после начала войны наверняка оказалась одной из первых, если не самой первой в списке на устранение. Ведь даже по меркам человеческих магов она сейчас была довольно молода и любой грамотный генерал наверняка захотел бы устранить Лиру до того, как она станет реальной угрозой.

Меня, понятное дело, такой расклад не устраивал.

— То есть ты хочешь сражаться на стороне эльфов? — в глазах Лаэны легко читалось удивление.

Вечером через несколько дней после того, как покинули дьявольские недра, мы собрались в гостевой комнате номера гостиницы. Я уже давно понял, что в одиночку сделать можно куда меньше, чем с чужой помощью, так что решил первым делом обсудить с остальными происходящее и понять, что они думают по этому поводу.

— Ещё чего, — я покачал головой. — Что будет с остальными остроухими меня совершенно не интересует. Я хочу лишь найти Лиру.

— Ты что, правда влюбился? — Веск улыбался от уха до уха. — Вот уж от кого ожидал этого в последнюю очередь, так это от тебя!

— Я, вообще-то, теперь человек, — огрызнулся я, — по крайней мере частично. Почему это я не могу влюбиться? Хотя на самом деле я пока что сам не понял, влюбился или нет. И чтобы это понять, хочу её найти, пока что это всё.

— Ладно-ладно, я просто подкалываю.

— Если бы не знал этого, давно прибил. И ещё раз, нет, я не собираюсь сражаться за остроухих. Скорее уж против людей, если вам так проще. Так что нам надо решить, что делать со становлением Живыми Крепостями, потому что Воители, даже нашей силы, в этой войне мало что будут значить.

— Погоди-погоди, и что, никаких: «Я пойму, если вы не захотите идти со мной»? — Веск откровенно забавлялся.

— С какой стати? Перед тем, как мы отправились убивать Паттиса, я уже устраивал нечто вроде голосования. Каждый раз городить весь этот ненужный пафос я не собираюсь.

— Но ведь тогда речь шла о нашей общей выгоде, а не конкретно о твоей подружке.

Я тяжело вздохнул. Похоже, всё-таки настал момент, когда мне придётся расставить всё по местам. Слишком уж они заигрались.

— И что с того? На самом деле, мне даже тогда не стоило спрашивать вашего мнения. Ведь вы уже выразили своё желание следовать за мной, всё, обратного пути нет. Куда я — туда и вы. К тому же, ни у кого из вас нет причин отказываться.

— Строишь из себя босса? — уже куда менее дружелюбно спросил бывший охотник.

— Я ничего не строю, — я встал и навис над ним. — Я и есть босс. У нас сформировались приятельские отношения, я не против считаться с вашим мнением и следовать вашим советам. Но это не отменяет того факта, что последнее слово было и будет за мной. Что-то не нравится — попытайся отобрать у меня это право. Всё просто. Это, кстати, всех касается, — я обвёл притихшую от неожиданности компанию взглядом.

— Мы ведь и просто уйти можем, — Лаэна с решимостью подняла на меня глаза.

— Не можете. Раз решили присоединиться ко мне, на обратную дорогу уже не рассчитывайте. Неподчинение и бегство — это предательство. А предателей убивают. Вы, похоже, привыкли к тому, что с вами я добренький. Но зарубите себе на носу, к друзьям я буду не менее жесток, чем к врагам, просто до сих пор вы ничем не заслужили моего недовольства.

Повисла долгая, тягучая тишина. Четвёрка обдумывала мои слова. Агнес в расчёт можно было не брать, она уже давно стала ручной. Больше всего меня интересовала, конечно, реакция Рагока. Присоединившийся к компании совсем недавно, он вполне мог взбунтоваться. Остальные же, я практически не сомневался, в конце концов примут такое положение вещей. Однако, что удивительно, первым своё одобрение высказал именно бывший паладин. Возможно, сказался инстинкт демонов подчиняться превосходящей силе.

— Хорошо сказал! — он встал и хлопнул меня по плечу. — И я тебе верю! Надо сказать, до этого я сомневался в своём решении, но теперь уверен: пойти с тобой было правильным решением.

И эти его слова разрядили атмосферу. Даже Веск, на счёт которого у меня были самые большие подозрения, с учётом его человеческого прошлого, кивнул мне и улыбнулся вроде бы искренне. Более того, именно он озвучил лучшую за вечер идею по разрешению вопроса с поднятием рангов.

— А что если, — произнёс он после нескольких минут тишины, когда мы зашли в тупик, не способные найти компромисс между необходимостью как можно быстрее отправляться на поиски Лиры и необходимостью набрать энергии тьмы, — использовать сокровища, что мы награбили?

Давным-давно, больше тридцати лет назад, когда я был ещё совсем молодым и несмышлёным скелетом, а ранг Воина казался чем-то невероятным, мне, вместе с Веском и Лаэной, тогда ещё Тольей, довелось поучаствовать в компании по сбору энергии смерти. На четвёртом этаже подземелья некроманта, благодаря особенностям местной нежити, авантюристы наладили этот процесс с помощью особого кристалла, вбирающего в себя энергию уничтоженных мертвецов. Когда энергии к кристалле становилось достаточно, её переправляли на поверхность с помощью вспомогательных артефактов-хранилищ, а там просто продавали, как какую-нибудь картошку или пушнину. И это было совершенно законно, разве что требовало определённых разрешений от правительства и церкви.

Так что можно было не удивляться тому факту, что в человеческом мире, несмотря на запретность магии монстров, можно было без особых сложностей достать кристалл с заключёнными внутри энергиями смерти или крови. Нужны они были для самых разных целей. К примеру, можно было, подвергая тело не сильному, но продолжительному воздействию энергии монстров, выработать к ней определённый иммунитет. А это легко могло стать решающим фактором в бою и однажды спасти человеку жизнь. Также эта энергия использовалась для ритуалов нейтрализации запретных артефактов, в исследовательских целях, для усиления оружия и доспехов, чтобы они были эффективнее против определённого вида монстров… в общем, легальных способов использования хранилищ запретной энергии было немало.