с гоблинской братией, но и давать им задания с помощью жестов и рисунков, которые они выполняли на удивление резво. А иногда и с помощью простонародного мата, что ретивость прислуги удваивало. Впрочем, обучение было обоюдным, потому уже совсем скоро по моему поместью сновали гоблины, которые погоняли друг друга на манер человеческого плотника, и Дарина, которая находила звучание гоблинских скабрёзностей до нельзя забавными, потому частенько распевала их на манер частушек.

Их стараниями уже на третьи сутки усадьба имела вполне приличный и обжитой вид, хотя я и подмечал неявные ассоциации с избой Дарины.

Порой, мне даже казалось, что главным наказанием для девчонки было бы просто заставить ее день ничего не делать. Даже попытался, но к своему ужасу понял, что получившая задание отдохнуть девчонка откуда-то нашла нитки с иголкой и штопала заплатки на все, что подворачивалось под руку и имело не просто дырку, даже намек на оную. Потому я сильно негодовал, когда почти на всех моих штанах нашел заплатки на прорезях, которые предназначались для хвоста. И ладно бы просто заплатки, так в линявый цветочек! Черные кожаные штаны с кокетливым квадратиком в ромашку на заднице! И откуда она вообще эту ткань сыскала во Мраке??? Еще и линявую! Под подолом с собой контрабандой из верхнего мира захватила? Или исподнее пустила на «благое дело»?

В перерывах между бурной деятельностью и доведением меня до белого каления, девчонка встречала гостей. Да, тех, которых я не жаловал и привечать был не расположен. Но все изменилось, стоило мне пережить сутки в качестве «господина Володеньки»! Потому, когда получил просьбу навестить Дарину от демониц, с готовностью согласился, надеясь, что, по крайней мере, на время, пока они будут у нас гостить, Дарина даст мне и гоблинам передышку.

Увы. Уже спустя час, Дарина потребовала показать ей несколько рецептов из демонической кухни, и те дружным строем отправились на кухню, потеснив поваров. Зарывшись в кладовую и обнаружив кучу ящиков с местными овощами, девчонка уже было собралась угостить подруг своими кулинарными изысками, но гоблины вмешались и позвали на выручку меня, вынудив дать обещание держать деятельную ведьму подальше от кухни, пока она всех не отравила. А все потому, что во Мраке много овощей, похожих на те, что растут в верхнем мире, вот только вкус и предназначение у наших разнился. То, что Дарина ошибочно приняла за репу, у нас — ягода. Причем имеющая весьма специфичный вкус. И так далее.

Обещание пришлось дать, потому что меня не радовала перспектива самому питаться тем, что приготовит Дарина. А учить ее я не мог, потому что сам не сильно разбирался в этом.

Была надежда на Владыку и Владычицу, которые также стали частыми гостями. Но, если с матерью Дарина общалась с легкостью и радостью, то Нималлара девушка сторонилась и держалась отчужденно, даже с опаской, несмотря на попытки Владыки познакомиться с дочерью поближе и непривычную для него доброжелательность. Владыку если это и расстраивало, то вида он стоически не подавал, а вот Людмила однажды сделала дочери замечание, посетовав на ее упрямство:

— Ты даже не прилагаешь усилий, чтобы его узнать. Пойди ему на встречу. Вот увидишь, твой отец — порядочный и достойный мужчина. Я буду безумно счастлива, если вы поладите.

— Не так давно ты делала все, чтобы мы с ним друг о друге не узнали. А теперь ждешь, что я упаду в его отцовские объятья? — упрямилась девчонка, проявляла здоровый скепсис. — Да еще недавно ты говорила, что он хотел мою душу заполучить, а затем и вовсе — убить! Думаешь, сейчас его планы поменялись? Мне вот что-то не верится!

— Жизнь и обстоятельства поменялись, — строже добавила Людмила, пока я притворялся ветошью, подслушивая без зазрения совести. — Позволь ему получше узнать тебя. Быть может, и ты увидишь в нем то, за что я, несмотря ни на что, без сомнений отдала ему свое сердце и ни разу не пожалела, — тише добавила Людмила. — Почему ты сопротивляешься? Что тебя беспокоит?

— Я не верю, что он мог полюбить меня на расстоянии и его чувства ко мне искренние, — помедлив, призналась Дарина. — Я и подавно не знаю, что к нему чувствую. Я уже и думать забыла об интересе к своему возможному отцу. В детстве ты явно дала понять, что не хочешь о нем говорить, и просила просто смириться, что отца у меня нет. Я смирилась, как ты и просила. Сейчас, когда он так внезапно появился, мне сложно перестроиться. У него было семь лет на то, чтобы свыкнуться, что у него есть дочь, и узнать меня хотя бы по рассказам. У меня было всего несколько дней, — произнесла она мрачно и строго, чем вызвала мою усмешку.

Вот только я оказался не единственным, кто подслушивал, и за противоположной колонной заметил знакомую высокую фигуру и часть лица демона. И, судя по выражению его глаз, Владыке не понравилось услышанное. Вот только не злость он ощущал и не досаду, а печаль и смирение, отчего моя усмешка слегка померкла.

— Это не значит, что ты не можешь дать ему шанс. Не заставляй Нималлара расплачиваться за мои ошибки и решения. Ты, как никто, должна понимать, какого это нести ответственность за других, — напомнила Людмила то, какого было Дарине, когда та поселилась в хижине и то, как ее приняли деревенские после смерти Людмилы.

— Я… я попробую, — помолчав, слабо кивнула девушка, позволяя привлечь себя в объятья матери.

* * *

— Господин! Господи-и-ин! — взвыли у меня за плечом, отчего я сделал большую чернильную кляксу на документе. Чертыхнувшись, я мрачно обернулся на нанятого гоблина-прислужника, который мялся на костлявых и кривых ножках, прижимая к тщедушным плечам непропорционально большую голову с длинными заостренными ушами и крючковатым носом на зеленоватом лице.

Вид он имел нервозный и испуганный, что от такого хитрого, деловитого существа обычно не ожидаешь. От одного взгляда на прислужника я тут же понял, что могло стать причиной его волнения. Точнее — кто.

— Что она опять сделала? — смиренно прикрыл я глаза, привыкнув, что в последние дни все происшествия в моей жизни так или иначе связаны с Дариной. Я стал ловить себя на том, что, несмотря на попытки отстраниться, она не отпускает даже в мыслях.

— «Она»? — переспросил гоблин. — А! Вы о человечке? — догадался прислужник. — Девушка тут не при чем… Но, быть может, господин мог бы повлиять на ведьму? Повара негодуют. Девчонка пробирается на кухню едва ли ни ползком и уже несколько раз пыталась отравить слуг.

— «Отравить»? —