Олег пожал сухую, жесткую руку Гранделя.

Он терпеть не мог вялых ладошек всяких вельмож, похожих на сырые котлеты, но у графа рукопожатие было что надо. Бонус графу.

– Ну что, господа? – громко сказал герцог. – Позавтракаем – и в путь!

Отправились в двух каретах.

В одной ехали граф, Флора и ее дуэнья Анакаона, а в другой – Олег, Понч, Яр и его светлость.

Паха и Жека составили эскорт – и Сухов завидовал обоим.

Хоть повозки и могли похвастаться новомодными рессорами, смягчавшими тряску, дорога была просто ужасной – яма на яме.

Чтобы сократить путь, двинулись через Париж. Покружили по улицам, выбрались к предместьям, а там и Версаль.

Новый королевский дворец еще не был достроен и не представлял собой того великолепного зрелища, которое будет являть лет через двадцать.

Но черты будущего уже просматривались – в аллеях, фонтанах, роскошных фасадах.

Остаток пути проделали пешком.

Флоре всё было в новинку, она восторгалась на каждом шагу с пленяющим простодушием, присущим девице из провинции.

Олег заметил, как смотрит на свою избранницу Роже Грандель, и ощутил целую гамму эмоций, в том числе ревность – и удовлетворение.

Судя по всему, граф без ума от Флоры.

Сухову стало как-то спокойнее на душе – отдал девушку в хорошие руки. И сразу – грусть…

– Навестим сестрицу! – бодро предложил герцог.

Его светлость шагал по аллее, раскланиваясь с дамами и небрежно касаясь шляпы при встрече с придворными бездельниками.

В этом году сестрица де Вивонна, маркиза де Монтеспан, окончательно вытеснила из сердца короля его прошлую любовь, Луизу-Франсуазу де Ла Бом Ле Блан, герцогиню де Лавальер и де Вожур.

Хорошенькая де Лавальер действительно любила французского монарха, черствого себялюбца, но была слишком тиха, покорна и набожна, а вот пышненькая Франсуаза Атенаис де Рошешуар де Мортемар, маркиза де Монтеспан, голубоглазая блондинка, отличалась взбалмошностью.

Она брала обаянием и колким остроумием Мортемаров. Доставалось всем – Атенаис могла высмеять или заклеймить любого, кроме короля.

И один лишь Сухов ведал про то, что век «самодуры» продлится недолго – скоро маркизу разнесет так, что его величество совершенно охладеет к этой жирной тетке.

А жирная тетка от отчаяния не придумает ничего лучшего, чем вляпаться в дело о ядах.

Впрочем, маркиза и ныне бдительно стережет королевскую обитель, высматривая конкуренток и устраивая тем несчастные случаи.

Для тайных мокрых дел она держала при себе итальянца Азраэля, худющего и бледного, как вампир, холоднокровного, как рептилия, но рабски преданного де Монтеспан.

Надо полагать, Людовик не был особенно увлечен маркизой, просто любой самодержец – это чрезвычайно одинокий человек. Король испытывал голод по обычным для всех человеческим слабостям и капризам и утолял их с подачи де Монтеспан.

А уж та привередничала напропалую, устраивая скандалы даже его величеству, требуя роскоши, роскоши и еще раз роскоши.

Придворные ядовито шептались: «Золото на золоте: сверху кудрявое золото, затем вышитое золотом, золотом тканное золото!»

Людовик предоставил маркизе двухэтажные апартаменты рядом со своими покоями в новом крыле дворца, возле парадной лестницы Послов.

Туда-то Луи Виктор на пару с Олегом и поднялся, попадая в роскошную галерею с мраморными бюстами и колоннами.

Долго искать маркизу не пришлось – в окружении свиты она сама шла навстречу. Сухову маркиза не глянулась – чересчур много складок, а талию не найти.

И что в этой толстухе достойно воспевания?

– О, братец! – воскликнула Атенаис. – Наконец-то ты решился покинуть свои вонючие галеры! Тебя будто самого приковали к веслу!

– Соскучился по твоему ехидству, сестра, – ухмыльнулся герцог. – Кстати, я не один. Позволь представить моего спасителя, шевалье де Монтиньи, корсара его величества. Если бы не он, меня бы уже давно доели рыбы!

– Спасибо вам, шевалье, – улыбнулась де Монтеспан. – Луи – страшный зануда, но я к нему привыкла с детства!

– У шевалье есть корабль, есть команда и есть желание послужить на благо Франции во Флоте Леванта. Не хватает самой малости…

– Королевской милости, – улыбнулся Олег.

– Дайте угадаю! – воскликнула Атенаис. – Речь об офицерском патенте, не так ли?

– Вы поразительно догадливы, мадам, – слегка поклонился Сухов.

– А мы не будем терять время зря! – энергично высказалась де Монтеспан. – Я как раз направляюсь к его величеству. После завтрака король добреет! Братец, не уходи, погуляй пока. И вы, шевалье, подождите!

Маркиза зашагала, удаляясь по галерее. Следом за нею, шурша платьями, оглядываясь и перешептываясь, семенили конфидентки.

Олег прошелся, выглядывая на Королевскую площадь. Всё вроде бы складывалось удачно.

Атенаис, конечно, завзятая интриганка, но строить козни спасителю своего брата станет вряд ли. Да и зачем?

Следовательно, его дело будет рассмотрено быстро и положительно.

Тогда сразу – по коням и вперед. В Рошфор. Давненько он не ступал на палубу «Ретвизана».

– Шевалье, – раздался вкрадчивый голос, – прошу следовать за мной.

Сухов обернулся и смерил взглядом весьма упитанного господинчика, затянутого в камзол цвета семги.

– Его величество желает видеть вас лично! – торжественно провозгласил упитанный.

Герцог за его спиной торопливо закивал.

– Повинуюсь желанию короля, – сказал Олег и двинулся следом за своим провожатым.

Какими-то хитрыми закоулками и потайными коридорами Сухова вывели в светлую комнату, стены которой сияли золотом. Слуга в роскошной ливрее отворил дверь, и Олег оказался в личных покоях короля.

Людовик XIV, пребывавший до того в задумчивости, обернулся – и ожил.

– Приветствую ваше величество, – поклонился Сухов, перьями шляпы омахивая ковер.

– Шевалье де Монтиньи! – воскликнул король. – Он же Олего Драй! Рад, рад видеть вас, спасителя и воителя!

– Слухи о моих подвигах преувеличенны, ваше величество.

– Ах, не скромничайте! Адмирал д’Эстре писал о вас в самых восторженных выражениях. Как я понимаю, вы участвовали во всех походах этого «генерала пиратов», Генри Моргана?

– Довелось, ваше величество.

– Так чего же вы ждете? Рассказывайте! Живописуйте! Ах, в жизни короля так мало ярких красок, но столь много скучных обязанностей и серых будней… Повествуйте!

И Олег повел рассказ о серых буднях корсаров, о штормах и абордажах, о походах на Пуэрто-Бельо, Маракайбо и Панаму.