class="p1">Окончание всякого ливня в Габене – это совершенно самодостаточное погодное явление. И даже к упомянутому ливню оно, по сути, имеет лишь косвенное отношение.

Предположим, вы где-то прячетесь, чтобы не текло за шиворот, подтянув коленки к самому подбородку. В полушаге от вас все та же стена грязно-серо-сине-зеленой воды, что и час назад. И тут вдруг происходит кое-что такое, что не оставляет сомнений: ну наконец-то ливень закончился! Его уже нет, хотя еще минут пятнадцать вода будет течь, и выбираться из укрытия пока рано.

Если подняться в воздух на воздушном шаре и отлететь на достаточное расстояние, взять подзорную трубу и запастись терпением, то можно увидеть, как высоко в небе дождь уже прекратил идти, а внизу, у самой земли, еще льет как из ведра. Словно кто-то закрутил в облаках краны, но еще пройдет достаточно времени, пока все, что осталось, дотечет.

И вот, к примеру, в том же Фли, в тупике Гро, где разместился «Балаганчик Талли Брекенбока», дождь пока еще шел, как и минуту назад, но все, кто там в тот миг были, сразу же почувствовали, что погода взяла и изменилась, словно капризная красотка Осень вдруг передумала и надела другое платье.

Крики и вопли, возмущенные всхлипы и оскорбленные визги, как тот ливень, уже затихли, но эхо от них еще жило в тупике, отбиваясь от бурых и зеленых стен домов, расползаясь меж потертых фургончиков и по-прежнему звеня в ушах.

В итоге голодная тетка Тишина все же схарчила их. Последний отзвук сгинул. С тем и последняя капля ливня упала на землю – в выбоину между камней старой брусчатки. Круг на луже разошелся, и на этом все – ливень закончился.

Незнакомец глянул в небо, улыбнулся и сложил зонтик.

– Я уж думал, ты будешь идти еще неделю, – пробормотал он.

– Эй ты! Да – ты! – Талли Брекенбок покинул навес и угрожающе двинулся к незнакомцу. – Унылый бормотун с зонтом! Как ты сюда забрел? И кто ты вообще такой?

Чужак без страха посмотрел снизу-вверх на подошедшего хозяина балагана.

– Мое имя Тибсен Несбит, – сказал он и протянул руку.

– Странное имя. С какой стороны ни посмотри. – Брекенбок с подозрением уставился на ладонь чужака: «Что этот незнакомец хочет от меня? Он тянется к часикам в жилетном кармане?»

– Можете называть меня мистером Несбитом. – Догадавшись, что рукопожатия он так и не дождется, чужак, как ни в чем не бывало, опустил руку. – И все будет проще и очевиднее.

– Вы заблудились… гм… мистер Несбит?

Актеры сгрудились, напоминая зевак, наблюдающих за уличной экипажной катастрофой – их любопытные лица выглядывали из-под навеса.

Интерес членов труппы был понятен: если не считать зрителей на постановках уличного театра, чужаки забредали в тупик Гро нечасто – в Фли все знали, что место это дурное, и к нему лучше не приближаться.

Между тем обладатель черного зонтика выглядел весьма примечательно. И хоть он был перепачкан с головы до ног (видимо, вымакал собой все без исключения лужи в Блошином районе), его костюм и цилиндр напоминали костюмы и цилиндры, какие носят по ту сторону канала. Труппа Брекенбока сразу же это поняла, невзирая на толстый слой грязи. Ко всему прочему, на незнакомце были неплохие туфли, еще у него имелся похожий на докторский кожаный саквояж, но самое поразительное заключалось в том, что он курил папиретку марки «Осенний табак» – такие папиретки, как до сего момента полагали актеры, во всем Габене курил лишь Брекенбок.

Чужак с улыбкой оглядел всех присутствующих, отметил стонущую на столе куклу и валяющегося у стола старика. Эта его улыбка была настолько воздушной, что казалось, подуй – улетит, но что-то в ней все же крылось. Неприятное…

– Я пришел наниматься в ваш… «Балаганчик Талли Брекенбока». – Он поднял взгляд на хмурящегося и гневно кусающего нижнюю губу хозяина балагана. – Вам ведь нужны актеры?

– Нет! – воскликнул Манера Улыбаться. – Нам никто не нужен!

– Да! – сказал, в свою очередь, Талли Брекенбок, недовольно покосившись на шута в зеленом пальто. – Нам нужны актеры. Вероятно.

Манера Улыбаться, крутя раскрытый зонтик в руке и разбрызгивая дождевые капли кругом (Гуффин, видимо, не заметил, что ливень закончился), крадущейся походкой подошел к мистеру Несбиту и принялся беззастенчиво разглядывать его лицо, поднеся свое почти вплотную. Мистер Несбит ощутил несвежее дыхание шута и даже разглядел прожилки в серых гуффиновских глазах – настолько тот был близко.

– Знакомый нос. – Гуффин с подозрением прищурился. – Мы с вами прежде не встречались?

– Полагаю, что нет. – Мистер Несбит отодвинул настырного шута зонтиком. – Вы часто бываете в Старом центре?

– Нечасто.

– А я – постоянно. Вот видите: мы с вами определенно не могли встречаться.

– Странно все это как-то…

– Так! – решительно сказал Брекенбок. – С меня хватит этой возни. Мадам Бджи! – Он повернулся к кухарке. – Доделывайте ужин. Проныра, – хозяин балагана хмуро поглядел на бывшего адвоката, – только попробуй еще раз сунуть нос в котел, иначе следующий ужин будет уже из тебя. Эй вы! Сломанные Пальцы и Шишковатые Головешки! Молотки в руки, и дальше сколачивать сцену!

– Но у нас пальцы болят…

– Но у нас шишки… болят…

– В «Семь дубов» резаться они вам не мешают? Я все сказал. Заплата! – Брекенбок брезгливо поджал губы. – Открутишь куклу от стола и оттащишь Бульдога на сцену – пусть там валяется. Я еще с ним поговорю. Мадам Шмыга! – Хозяин балагана глянул на гадалку. – Отправляйтесь в свой фургон и примите сонный порошок, а то вы своим унылым видом уже всех в сон вогнали. Я разрешаю вам немного поспать перед ужином. Сабрина, – наконец, он повернулся к кукле, которую Заплата, кривясь и про себя ругаясь, как раз поспешно освобождал, – продолжай учить роль.

Раздав труппе указания, Брекенбок развернулся и потопал от навеса прочь.

– Но куда вы? – удивленно глядя ему вслед, спросил мистер Несбит.

Брекенбок обернулся.

– В свой фургончик. Ах да, я ведь забыл вам сказать, чтобы вы шли за мной. – Он выдержал паузу. – Идите за мной.

Приложив два пальца к грязному цилиндру и широко улыбнувшись актерам балагана, чужак последовал за Брекенбоком. Но не один: Гуффин приклеился к нему, словно тень.

Вскоре они втроем уже были в фургончике.

Мистер Несбит