– Но это аморально… По какому праву, вообще!

– А вот тут список с подписями. – Собакин похлопал ладонью по тумбе.

– Список чего?

– Зверев собрал, со всех своих корешей. Все, хочу заметить, добровольно. За бесплатное обслуживание. То есть понимают, что на халяву колоть никто не будет, нужна какая-то отдача…

– Да, неслабую работу вы проделали…

– Так это твоя работа, док, цени! Пока ты там где-то мотался, тут твой золотой Зверев волчком крутился!

– Да, я понимаю… Но…

– Ну что еще?!

– Неправильно все это. Это, в конце концов, вопреки всем элементарным канонам человечности…

– Я в курсе, – согласился Собакин. – Но это надо. А раз надо, значит, будет. Это понятно?

Да уж… Железная логика.

Я ничего не ответил, покачал головой и демонстративно уставился в окно. Выражение лица, надо полагать, у меня в этот момент было исчерпывающе скорбным.

– Так… – Чтобы проникнуться, Собакину потребовалось как минимум полминуты. – Ну и о чем мы там сурово задумались?

– Да так… Думаю, это будет дня три, не больше…

– Чего – «дня три»? В смысле – «дня три»?

– Продержимся дня три. Как только пресса об этом пронюхает, налетят, наедут, одним словом, шум поднимут – все, конец всей этой дурной затее. Впрочем, даже и прессы не надо: первая же комиссия Минздрава – и привет! Это же… Это все просто незаконно как минимум! На каком основании? Вообще сам факт существования такой клиники – самая жутчайшая дикость, которую мне когда-либо доводилось встречать…

– Тебя только это беспокоит?

– Этого мало?!

– Тогда пусть тебя это не беспокоит. – Собакин беспечно махнул рукой. – Ни одна комиссия тебе не страшна. Это я тебе отвечаю чем хочешь. Ни Минздрав, ни пожарная инспекция, ни милиция, ни мое ведомство, даю ляжку на отсечение, тебя точно беспокоить не будет, гы-гы… Короче, все пробито и заточено. От всех отбрехаемся.

– Ну, не знаю. Как-то все это странно…

– А тебе и не надо всего знать. Твоя главная задача – обеспечить нормальную работу клиники. Давай, впрягайся, разгрузи меня. А то я и так все бросил, в последнее время только и занимаюсь твоими проблемами.

– Что значит «моими»?!

– Ну вот смотри: экстази берут на ура. Даже требование предъявлять справку о здоровье никого не останавливает – не ленятся сбегать в центральную поликлинику для обследования… Кстати, опять твой пробел, у тебя тут наикрутейший кабинет диагностики, а специалистов нету, люди идут в другое место – деньги мимо нашей кассы… Ну вот, короче, с молодежью порядок. С «системными» тоже – тут твой корень Зверев тебя выручает, колет всех, кто у нас в списке…

– А с чем проблема?

– Проблема с кокаином.

– Нет кокаина?

– Кокаин есть. Покупателей нет. За все время ни одной понюшки не взяли.

– Ага… Значит, в городе есть «левый» кокаин?

– Точно, док. Правильно мыслишь. Пока мы тут тебя искали, топтались и сопли жевали, какие-то ловкие товарищи быстренько заполнили нишу.

– Ну… Нет, я понимаю, но… Я как-то могу повлиять на ситуацию?

– Да. Можешь прямо сейчас засучить рукава и заняться делом. А я поеду разбираться с этой проблемой.

– Хорошо. Можешь считать, что уже засучил.

– Лады. Можешь считать, что уже разобрался.

– А зачем тогда ехать?

– Гы-гы… Вижу, помаленьку приходишь в норму. Ну все, поехал я. Работайте…

* * *

Вступление в должность было сумбурным и совершенно неупорядоченным. Весь день приходил в себя, принимал «хозяйство», пробовал по телефону комплектовать штат и решал проблемы.

День тяжелый, состояние скверное. Шипучий аспирин, как и следовало ожидать, не помог. Переступив через служебную этику, вынужден был принять триста тридцать граммов пива и зажевать это безобразие мятной пластинкой. Состояние несколько выровнялось, но день от этого почему-то легче не стал.

– Пять по пятьдесят, под горячую закуску, – предложил житейски опытный Родимый. – И сразу все выровняется.

От предложения я стоически отказался. Я категорически поддерживаю традиционные методики ликвидации похмельного синдрома, но… На мой взгляд, начинать новую карьеру пьянкой с подчиненным в рабочее время – последнее дело.

Федор Иванович Родимый – мой завхоз, или, если будет угодно, заместитель заведующего по хозяйственной части. Белобрысый, белобровый, краснощекий крепыш слегка за пятьдесят, невысокий и увесистый. Водянистые хитрые глазки, сильные цепкие руки, держится очень уверенно, подчиненным не выглядит. Сразу понятно, что с «питомника». Смирнов с ним разговаривает уважительно. Думаю, приставлен ко мне в качестве основного соглядатая.

При решении кадровых вопросов выяснилось, что Собакин умный и дальновидный (каковым не кажется), а я – самонадеянный болван. А может, просто день тяжелый? Короче, с кадрами пока что было туго. Толковые однокашники-приятели-коллеги в основной массе были более-менее пристроены и вот так с ходу менять место работы не торопились, даже будучи обласканы самыми заманчивыми посулами. Бестолковые, сами понимаете, мне были не нужны. Кому они вообще в этой жизни нужны? Обзвонил всех, кого смог достать, в итоге нашел всего лишь пятерых кандидатов: нарколога, терапевта, фармацевта, старшую сестру для стационара и медбрата для туда же.

Немного поразмыслив, вынужден был признать, что несколько поторопился. Представьте, звонит вам давным-давно не виденный приятель, про которого вы знаете, что его выкинули из цеха за нарушение корпоративной этики, и сиплым похмельным голосом предлагает лучшую долю. Предложение вроде бы заманчивое, но вот голос… Да и репутация у приятеля…

В общем, надо будет завтра на свежую голову попробовать заново. И продумать как следует саму форму презентации. Чтобы все было весомо и не вызывало никаких вопросов.

Пара слов о документации.

Гарантирую чем хотите: для любого врача, не владеющего ситуацией, даже поверхностное ознакомление с документацией клиники могло бы стать серьезным испытанием психики.

Я с ситуацией знаком, но все же некоторое время пребывал в прострации. Нет, по цифрам и категориям тут был полный порядок, все учтено, разложено по полочкам и, как положено, «проведено» по всем статьям (Федя Родимый – основательный малый)…

Но среди прочих заурядных документов присутствовали накладные на героин, экстази и кокаин, а также инструкции по прядку учета и хранения, а также рекомендации по реализации. Что характерно, никаких ссылок на законодательные акты, либо каких-то иных разрешительных документов, хоть как-то оправдывающих получение, учет и хранение вышеуказанных веществ, не было и в помине.

То есть никакого формального обоснования всему этому безобразию не было. Приедет комиссия Минздрава, посмотрит и в полном составе дружно рухнет в обморок. Или без комиссии, просто любой случайный товарищ из Госкомдури заскочит по наводке, мельком глянет, и столбняк ему обеспечен.