Лео и его страх

В хорошие дни он мог смотреть на воду с безопасного расстояния и не испытывать панический страх. В плохие — фобия обострялась, и тогда даже утолить жажду становилось проблемой. На случай таких неудачных дней Лео всегда носил с собой специальное устройство, способное долго сохранять холод внутри своих металлических стенок. Он клал туда кубики льда, чтобы рассасывать во время затянувшихся приступов. Замороженная вода — твердая вода его не пугала. По крайней мере, не так сильно, как текучая, наполняющая котлованы озер и русла рек. Вода, способная поглотить тебя с головой. Лишить жизни.

Аква’тэ’молле была идеальным спусковым крючком для фобии Лео. Не просто река, а населенная жуткими тварями, о которых мало кто знал. Одни говорили, что глубина ее метров триста, другие — что брошенный в воду камень никогда не достигнет дна. Потому что дна у этой реки нет: она — ледяная пропасть.

У тех, кто владел древнеэльфийским языком, не только от вида реки, но и от ее названия по спине бежал холодок ужаса, потому что Аква’тэ’молле переводилось как «Рука из глубины».

Сразу представлялись чудовища, утягивающие под воду нерадивых пловцов и любителей рыбалки. Разумеется, никому бы не пришло в голову купаться в Аква’тэ’молле или стоять с удочкой на ее заросших травой берегах.

Безумцев не было. Даже дети знали: здесь, среди дрейфующих водорослей, обитают сирены — сладкоголосые опасные души утопленниц.

Думать, что Лео сможет пройти по мосту над воплощением своего давнего кошмара, было глупо и опрометчиво. В самое неподходящее время у него снова случился приступ. Да какой! Лео остолбенел. Ужас наполнил его до краев. Лишил разума.

Несущиеся позади гномы-людоеды выпали из его окружающей реальности. Перестали существовать. Лео забыл о них, полностью отдавшись своему главному страху.

Вода.

Бурлящие темные волны.

Пугающие глубины.

Неведомая угроза, таящаяся на дне.

Захлебываясь от ужаса, Лео не чувствовал, как его дергают за руку, не слышал, как что-то шепчут. Он все больше и больше отдавался страху, увязал в его трясине глубже и глубже.

А потом в уши врезался крик.

Веснушка упала с моста и теперь барахталась в воде, взывая о помощи. Она не умела плавать. Тонула. Смотрела в его сторону умоляющим взглядом. А он, ничтожество, не мог пошевелиться. Спасать его любимую бросился Варг. Смело перебравшись через сплетение канатов, он нырнул в реку.

Лео же хватило только на малодушную мысль: «Все будет хорошо, все будет хорошо. Пес ее вытащит».

Как же он презирал себя за слабость! Как ненавидел за беспомощность! Он должен был последовать примеру соперника, но лишь шептал немеющими губами: «Варг, помоги ей. Умоляю, помоги». А сам ничего не делал.

Сердце остановилось. Внезапно из воды к волку потянулись прозрачные руки, словно сама река вознамерилась его схватить. Всплеск — и пловец исчез. Там, где он только что был, на поверхность поднимались пузырьки воздуха.

Сирены! Варга утащили сирены!

Увидев это, Веснушка, похоже, была шокирована настолько, что решила сдаться. Перестав барахтаться, она камнем пошла ко дну.

А возможно, ей в ногу вцепилась такая же призрачная рука, что утопила волка. «Рука из глубины».

Из груди Лео вырвался тихий скулеж.

«Ты будешь смотреть на это? — зарычал в сознании ягуар. — Будешь смотреть, как наша любимая тонет? Просто стоять и смотреть, ничего не делая?»

Зверь выл, царапал когтями грудь, рвался наружу.

Больше всего на свете Лео боялся воды. Она страшила его до потери сознания, приводила в панику, превращала в хнычущего ребенка. Страх сковывал мышцы, делал их непослушными, деревянными. Демоны проклятые, в плохие дни Лео даже не мог набрать в стакан воды, чтобы попить. А сейчас был один из таких плохих дней. Один из самых ужасных дней на его памяти.

«Ты не можешь дать ей умереть», — рычал ягуар.

«Я не могу дать ей умереть», — отзывался Лео.

«Ты не простишь себя».

«Я себя не прощу».

Сделать первый шаг к краю моста было подвигом. Словно две гири были прикованы цепями к его ногам. Страх подчинял и мысли, и тело. Парализовывал.

Но Веснушка тонула. Ее голова скрылась под водой. И Лео прыгнул в реку. В самый плохой свой день. Победив паническую атаку. Он прыгнул. И прыгнув, вспомнил, что тоже не умеет плавать.

Его сразу захлестнула паника. От ощущения холодной воды, окружившей со всех сторон. От одного ее вида. От понимания, где он находится — посреди Аква’тэ’молле. От того, что он не знает, как двигать руками и ногами, чтобы оставаться на поверхности и не захлебываться.

Вода попадала в рот — мерзкая вода с привкусом тины, — и ужас усиливался, грозя перерасти в полную потерю самоконтроля.

А терять разум было нельзя.

Если Лео не справится, если поддастся панике, то не сможет спасти Веснушку и утонет сам. Он должен успокоиться. Заткнуть вопль ужаса, звенящий в голове. И скорее понять, какие манипуляции позволяют держаться на воде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Как всегда, в трудную минуту зверь пришел хозяину на помощь. Глубоко вздохнув, Лео выпустил наружу свою вторую сущность. Ягуар, в отличие от человека, обладал врожденным умением плавать. Всего-то и нужно было, что довериться животным инстинктам.

Он нырнул раз-другой в темную муть реки, пытаясь найти Веснушку. А потом заметил ее голову над поверхностью, за поднявшимися волнами. Девчонка не сдалась, не отправилась ко дну, как он сначала решил, — по-прежнему отчаянно боролась за жизнь, размахивая руками и стараясь держать подбородок над водой.

Заметив ягуара, она заорала:

— Сюда! Пожалуйста, сюда!

Он добрался до нее за несколько гребков и позволил ухватиться за свою спину.

— Лео! Ты пришел за мной. Ты за мной пришел! — Любимая вцепилась в него, как в спасательный круг, едва не потопив. — Что с Варгом? Где он? Я видела руки. Прозрачные руки, словно состоящие из воды. Водяные руки. Это сирены?

В звериной ипостаси можно было не отвечать на вопросы. Да и что Лео мог сказать? Да, сирены. Забудь. Варг не жилец.