Айелий смотрит на меня пристально и опускается рядом, обхватывая меня, увлекая за собой. Он лег, а я устроилась на его груди, чувствуя обнаженной кожей гранит его тела, вконец понимая, что не хочу отсюда выходить. Он оглаживает мое плечо, сжал. Граф молчал, о чем-то думая.

— Нарисуй меня Урана, — вдруг просит он.

Я поднимаю голову, вглядываясь в его лицо. Так сейчас спокойно смотрели на меня его глаза из-под дымки ресниц, а внутри меня кипит все. Я приподнимаюсь.

— Вы серьезно?

Айелий закатывает глаза.

— Не зови меня на «вы», — рычит мне в ухо, запуская пятерню в волосы, притягивает за шею ближе. — Ты же хочешь… рисовать.

Щеки вспыхивают.

— Я не могу, — лепечу вовсе растерявшись.

— Почему?

Не знаю, что ответить. Не могу смотреть на него спокойно, и чтобы пальцы не дрожали, и чтобы сосредоточится. И выговорить ничего не могу.

— Не отвечай, — прижимает меня к себе теснее.

Я кладу голову ему на грудь слыша тугие толчки его сердца. Комната наполняется тишиной и смолистым запахом горевших дров — эта наполненность убаюкивала и веки сами собой начали смежаться. Я не поняла в какой миг уснула, но, когда проснулась в комнате уже стемнело изрядно и угли в очаге едва тлели. Пошевелилась, а следом рука Айелия плавно соскользнула с моего плеча — он спал.

Осторожно пытаясь не нарушить его сон, приподнимаюсь, невольно задерживая взгляд в области паха. Сейчас я могла смотреть на него открыто и все равно ощущение что за мной наблюдают не покидают меня. Поднимаюсь с дивана. Айелий вдруг пошевелился, и я замираю, но он только лишь развернулся, раскидывая удобней руки и ноги на постели. Закусываю губы и медленно соскальзываю с края дивана. Подбирая платье, одеваюсь, и прежде чем уйти, побрасываю поленья в очаг — прохладно к вечеру становилось. Осторожно поправляя волосы выхожу за дверь. Граф меня не окликнул и я свободно пошла по галерее возвращаясь в свои покои.

— Ну слава вседержителю, миледи куда вы пропали? Я так волновалась! — бросилась ко мне Элин.

— Приготовь мне краски и полотно, — велю я, опускаясь в кресло перед трюмо.

Элин, какое-то время стояла в оцепенения, потом быстро кивнула и вышла, не о чем меня больше не спрашивая.

Я смотрю в зеркало и совершенно себя не узнаю: кожа сияла, глаза полнились каким-то туманным блеском. Встряхиваю волосами и беру щетку. Торопливо расчесываю волосы и одеваю другое бардовое платье цвета зрелой розы — оно проще и удобней, чем-то что я надела для завтрака, но этот цвет придавал определенный шик моему телу. Ловлю себя на мысли, что хочу понравиться графу. А это плохой знак, влюбляться я пока не собиралась, да и не собираюсь, особенно сейчас…

К тому времени вернулась Элин. Смотрю на короб с краски и передумываю, они сильно пахнут, могут разбудить графа. Забрав у нее только сухие принадлежности, поднялась вновь на верхний этаж. Боясь, что не успею сделать то, что задумывала. Но к удаче, граф по-прежнему спал и ни что сейчас не могло потревожить его мирный сон. Внутри помещения так тепло и мягко, как в материнской утробе. Я тихонько, устраиваюсь у камина сажусь прямо на пол и беру в пальцы грифель. Света от очага хватает, чтобы наносить штрихи, и очень мягко окутывает тело Айелия, выделяя рельефы мышц, тени только подчеркивали их объем и мощь. Широкими размахами рисую контуры, намечая основные очертания: запрокинутую за голову руку, линию шеи, покатую грудь, которая поднималась мерно во вдохе и опадала при выдохе. Пытаюсь сосредоточиться и перебороть смущение, когда грифель проводит неуверенными штрихами бедра. Растушевываю мизинцем, стыдясь того что делаю, и снова начинаю рисовать, уже увереннее, обводя взглядом своего невольного натурщика, который и не подозревает ни о чем. Ровные брови Айелия во сне хмурятся, но вместе с тем след тревог и сосредоточенности стерлись с его лица, прямой нос и изгиб губ, твердый подбородок с выпирающими скулами — передаю сплав, тяжесть и объем мужского тела, одна линия переходят плавно в другую, играют и создают идеальную гармонию увлекая мое сосредоточенное внимание за собой. А потом меня поглотил процесс, толкая за грани, унося потоком во времени, где не было ни стыда, ни смущения, а только жажда и желание передать все до самой сокровенной черты. Я вынырнула из раздумий, когда стало совсем темно. Встряхиваю частички грифеля, удовлетворенно кладу полотно перед собой. И поражаюсь тому, что у меня вышло. Это не могла изобразить я. Передо мной лежал голый очень красивый спящий мужчина во всем своем великолепии. Скольжу взглядом по мощной грудной клетке, по которой тянется терновый стебель, тот самый что я видела в первый раз, и который невольно изобразила теперь, крепким бедрам, стройным ногам.

К лицу жар подкатил.

«Этого никто не должен видеть» — спохватилась я, подбирая полотно с пола, намереваясь немедленно сжечь. Подношу край бумаги к огню, хоть внутри щемит от того какое преступление совершаю, наверняка пожалею потом.

Он прихватил его быстро, я не успела ничего понять, как мое запястье крепко сжала рука Айелия, и выдернула плотный лист.

Айелий тушит его стремительно, не позволяя заняться огню пуще. Я готова была сквозь землю провалится, когда граф осмотрев полотно перевел укоризненный взгляд на меня.

— Не сомневался, что ты талантлива очень. Если бы успел сгореть заслужила бы мою немилость.

Я опускаю ресницы, когда первая волна стыда сходит с меня и взамен ее приходит новая. Айелий ставит полотно на камин, чуть обугленный снизу, будто испепеленный его собственными руками, драконьим жаром. Я смотрю на свои пальцы, запачканные грифелем и чувствую на себе пристальный взгляд мужчины. Меня пробирает дрожь, я даже на ноги не могу подняться и не хочу, хочу остаться тут в тепле рядом с ним, ощущать и видеть его.

— Посмотри на меня Урана, — вдруг просит он.

И я поднимаю глаза.

— Прикоснись ко мне.

Я перестаю дышать, смотря со своего места на Айелия, лицо его обрамлено светлыми прядями в свете огня отливали бронзой. И глаза еще со сна такие глубокие завораживающие. Пылаю, осознавая насколько он читает мои желания быстрее, чем их распознаю я. А он уже весь возбужден и этого не могу не заметить. Совершенно голый передом мной, расслабленный и в то же время напряженный до стали. Я кладу ладонь на его бедро, провожу вверх. Мои пальцы подрагивают от волнения. Приподнимаюсь и касаюсь губами его бедра, скольжу вверх. Наверное, совсем потеряла стыд, но не могу ничего с собой поделать, мной управляла иная сила, еще неведомая мне, она не требует никакого одобрения. Она подчиняет. Выжигает все мысли. Это страсть, но страсть настолько поверхностная недолговечная на фоне того что я ощущаю, это что-то другое настолько древнее, и укоренившееся в недрах моего существа, что я не вольна противится тому. В кокой- то момент я ощутила себя на таком пике, взлете что все страхи во мне обращаются в пыль. Обхватила его плоть рукой, но сомкнуть пальцы у меня не получилось. Я чувствовало его желание, оно жидким плавленым золотом вливается в меня отяжеляя все тело. Дыхание графа сбилась и дрожь пробежала по мощному телу, пышущее жаром и возбуждением. Оглаживаю его. Айелий невольно качнулся вперед, положив ладонь мне на щеку, пронизав пятерней волосы.