Обе группы действительно получили от Эстебана приказ взять незнакомца живым. Но он об этом не знал и знать не мог. Свои же собственные догадки и выводы казались ему не до конца обоснованными.

Поэтому Андрей не собирался оставлять своего намерения обстрелять тройку преследователей с кратчайшего расстояния. Он уже выставил автомат, как вдруг справа от себя услышал недвусмысленное шипение.

Сомнений не было — рядом находилась змея. Скорее всего, она была весьма агрессивно настроена и собиралась атаковать. О вероятности такой угрозы Батяня знал. Все-таки не зря он штудировал информацию о регионе. Но вот это конкретное столкновение со змеей, да еще и при таких обстоятельствах, оказалось для него полной неожиданностью.

Смертельная опасность была куда более реальной, чем со стороны преследователей. От тех нашлось хоть какое-то укрытие, а змея ведь была в буквальном смысле под боком. Счет здесь шел на десятые, если не сотые доли секунды!

Реакция Батяни была молниеносной. Он выхватил нож и резко ударил очень острым лезвием. Быстрота действия спасла ему жизнь. Змея была обезглавлена. Андрей с облегчением вздохнул.

Его противники не понимали, что происходит, почему незнакомец бездействует. Они прекратили стрельбу и стали переговариваться по рации.

— Вы что, пристрелили его? — послышался возбужденный голос одного из них.

— Нет! Мы стреляли так, как и договаривались! — отвечал ему кто-то из другой группы.

— Если этот тип мертв, то Энрике порвет нас всех на куски!

Обрывки этих диалогов долетали и до Батяни. Он никак не мог собрать из таких вот пазлов цельную картину, зато решил немного подразнить своих врагов. Майор схватил мертвую безголовую змеюку за хвост и метнул в направлении второй группы.

Как только она шлепнулась на землю, раздался испуганный крик:

— Граната!

Андрей нажал на курок автомата. Пара длинных очередей заставила его преследователей залечь на землю. Один из них при этом получил ранение.

На выстрелы русского сразу же отреагировала группа, находившаяся возле машины. Охранники открыли огонь одновременно из четырех стволов. Однако, как и во всех прошлых случаях, они стреляли метра на два-три над землей.

В это самое время произошло нечто непредсказуемое. Из зарослей вылетела то ли птица, то ли летучая мышь. Шум стрельбы ее почему-то ничуть не испугал. Более того, она пронеслась прямо над головами четырех стрелков.

Это не осталось незамеченным. Один из них серьезно переполошился, рука дрогнула, ствол сместился, пули полетели вниз и взрыхлили землю прямо под носом Батяни!

После этого он был полон уверенности в том, что «стрельбы понарошку» нет, что все догадки и интерпретации обрывков фраз, долетавших до него, ничего не значат. Майор приготовился к продолжению противостояния.

Тем временем вторая группа опомнилась. Один из громил удосужился рассмотреть то, что бросил русский.

— Это же змея с отрезанной головой, — обескураженно проговорил он.

— И что? — скептически спросил второй, подымая раненого подельника.

— Это же знак одной из мафиозных группировок!

— Да ты что! Надо сообщить Энрике.

Охранники тут же связались с Эстебаном и рассказали о случившемся. Тот недоумевал, пытался уточнить, не произошло ли ошибки. Но его заверяли в том, что змея с отрезанной головой действительно является своеобразной меткой местной мафии. В конце концов атлет пообещал приехать на место боя. Громилам же дал он указание придержать этого мафиози, не убивать его.

Батяня вновь огрызнулся несколькими очередями. Громилы посетовали на то, что так он постепенно достанет всех. Впрочем, больше они верили в то, что у мнимого мафиози закончатся патроны.

Лавров же надеялся на то, что одна из пуль угодит в топливный бак машины. Тогда можно будет пойти на прорыв окружения. Пелена тумана по-прежнему не позволяла ему толком различить очертания автомобиля.

Тут Андрея осенило. При себе он имел рацию. По идее, можно было настроиться на волну, которую преследователи использовали для переговоров между собой. Майор сумел сделать это, но пока не стал афишировать свой успех.

Он рискнул воспользоваться фонариком, чтобы осветить ближайшую к нему тройку громил. Нескольких секунд хватило на то, чтобы отметить для себя их местоположение. После этого со стороны Батяни мгновенно последовала автоматная очередь.

Все трое рухнули на землю. Трудно было понять, ранены они, убиты или просто спасаются. Последовали выстрелы в ответ.

Батяня залег в канаву и по рации попытался связаться с группой при автомобиле.

— Эй, там, на машине. Этот черт всех нас ранил, — проговорил он. — Сливайте бензин и поджигайте. Нужен свет. Иначе мы его упустим.

— Это кто говорит? Хосе, ты, что ли? — послышалось в ответ, но десантник не стал ничего говорить и отключил рацию.

Понимая, что его могли слышать и остальные, майор снова открыл по ним огонь. Судя по возгласам, еще как минимум один из преследователей был ранен, а рация — разбита.

Возле машины началась возня. Громилы поверили в сообщение, полученное по рации, и собирались слить топливо. Этого Лавров и добивался. Он отполз на необходимое расстояние, прислушался к шуму у автомобиля и принялся стрелять одиночными.

Громилы в ужасе закричали и бросились убегать. Майор же продолжал палить. Он слышал, как пули взрезали обшивку машины, никак не мог добиться своего, однако не сдавался, стрелял снова и снова.

Когда Батяня почти отчаялся и выпустил пулю напоследок, все получилось. Пуля угодила в бак, искра заставила бензин воспламениться, прогремел взрыв. Машину подбросило. Она быстро занялась пламенем.

Батяня сразу же сменил автоматный рожок и принялся стрелять по противникам, опешившим от произошедшего. При этом он двигался вдоль дороги в направлении трассы.

Преследователи даже и не старались ответить ему. Казалось, что они были полностью подавлены и деморализованы.

Впрочем, у одного из них сорвало крышу. Он вскочил с земли, на ходу подобрал автомат и ринулся вслед за «мафиози». При этом он что-то кричал.

Да, это был противник, но Лавров не стал его убивать, лишь полоснул очередью по ногам. Теперь можно было ускориться, пересечь трассу, достать квадроцикл и вернуться к месту привала.

Стоило ему подумать об этом, как позади раздался громкий шум мотоциклетного двигателя. Энрике Эстебан собственной персоной спешил появиться на месте боя. Он мчался на мотоцикле, держа в руке пистолет. Едва Батяня обернулся, как его новый преследователь нажал на спусковой крючок.

Гомес и его подельники услышали выстрелы издалека. Им хотелось думать, что все это лишь отзвуки надвигающейся грозы. Но никаких признаков этого не наблюдалось.