Я почти не испытываю эмоций. Для меня они – редкий подарок, вспышка, счастливое мгновение. И чтобы его ощутить, мне требуется куда больше, чем поцелуй, восход июльского солнца или просмотр комедийного фильма. Мне необходимо то, что рождает самые сильные чувства, чтобы испытать хотя бы самые слабые.

Смерть.

Лишь она, в самых страшных своих проявлениях, способна взбудоражить наше воображение, наши чувства; наши эмоции.

Я не испытываю наслаждения от жестокости как таковой. Но наслаждаюсь самим фактом, что испытываю хоть что-то. Как внезапно прозревший слепой, впервые увидевший мусорную свалку, наслаждается не самой свалкой, а тем, что способен ее видеть.

И не нужно думать, что нас тянет глазеть на выпавшего из окна человека чувство тихого счастья, что это произошло не с нами. Дело не в этом. Нас притягивает очарование непостижимости смерти. И предшествующие ей страдания и страх.

И еще, раз уж ты по какой-то причине читаешь мой дневник: ты такой же психопат, как и я. Уясни это и больше никогда не мни себя кем-то другим. Потому как то, что ты до сих пор не схватился за нож для разделки рыбы, еще ничего не значит. Ты начинаешь завтрак с просмотра криминальных новостей и сожалеешь, что кровавые раны на теле жертвы ограбления закрыты непроглядными кубиками из-за чертовой цензуры. Тебе хочется видеть все это в чистом виде. И если даже ты и испытываешь при подобном зрелище отвращение, но продолжаешь смотреть, значит, ты получаешь удовольствие. Иначе ты бы этого не делал. Ты бы отвернулся, переключил канал, прошел бы мимо.

Самопровозглашенные «психологи», «специалисты» по вопросам семейных отношений, их тонкие брошюры из дорогой бумаги найдутся в каждом книжном магазине. Их читают взахлеб тысячи женщин, впитывают себя их советы и применяют на практике. «Как заполучить мужчину своей мечты», «Сто и один способ заставить его жениться», «Секреты успешной женщины» и прочая ересь для убогих дур.

Купи одну такую книжонку и полистай. Советы психопата. Пособие по манипуляции.

Все они учат одному – как правильно притворятся не тем, кем являешься на самом деле, чтобы добиться желаемого. «Выбери для себя правильную роль. Если твой мужчина привык все делать своими руками, дай ему эту возможность. Например, собираясь с ним на свидание, скажи, что все отменяется, потому что у тебя сломался ключ в замочной скважине и теперь тебе придется дожидаться мастера. Весь вечер он провозится с замком, а ты не забудь разогреть лазанью и налить вино по бокалам». «Смейся над его шутками, даже если они кажутся тебе совершенно не смешными. И будь уверена, эта маленькая «жертва» принесет свои плоды».

Психопаты плодят психопатов. И первые умудряются зарабатывать на этом неплохие деньги. Например, моя мамаша. Сорок тысяч экземпляров каждый год – неплохо для «психолога» без образования.

На протяжении всей истории человечества землю населяли психопаты. Охотники до самых ярких эмоций. Эмоций, которые способна вызвать лишь смерть. Гладиаторские бои в Древнем Риме. Средневековые публичные казни. Изощренные пытки, суть которых в действительности не в необходимости, а в получении наслаждения от самого процесса. В этом коктейле еще много чего понамешано. И чувство безграничной власти, и холодный расчет, и банальное любопытство. Но краеугольным камнем в созерцании чужих страданий всегда стояло и будет стоять наслаждение.

А если это не так, если я ошибаюсь – отложи вилку с наколотым на нее беконом в сторону, возьми пульт от телевизора и переключи канал.

Перед тобой всего лишь дневник. Обыкновенные буквы. Они тебя не осудят, не упрекнут. Тебе незачем их обманывать. Поэтому можешь быть честен: ты не переключишь. Потому что, в сущности, ты ничем не отличаешься от меня. Разница незначительна, какой бы огромной она ни казалась на первый взгляд. И поверь, она бы стерлась в тот самый миг, как только ты бы разучился испытывать эмоции от безобидных мелочей вроде созерцания звездного неба в ясную ночь.

И тогда в погоне хоть за какими-нибудь эмоциональными ощущениями ты возьмешь в руки нож.

* * *

Моя кружка с пивом стояла почти нетронутой. Бак же заканчивал с третьей. Для него пиво – что лимонад. Чтобы с него хоть немного захмелеть, ему нужно по меньшей мере еще столько же.

Мы сидели в закусочной «Кукушкино гнездо» и ждали детектива Маккоя.

Наконец он появился. Присел рядом, вставил в рот сигарету, поймал укоризненный взгляд бармена и, чертыхнувшись, убрал обратно в пачку.

– Значит, так, – сказал он, – этот ваш торчок, которому вы, кстати сказать, сломали челюсть, в общем, он не наш парень.

Я понимающе кивнул. Если честно, я и не рассчитывал на другое, уж слишком убедителен он был, когда тыкал в нас с Баком игрушечным пистолетом.

– Значит, снова тупик? – спросил я.

– Да подожди ты. – Бак отмахнулся от меня, как от мухи и обратился к Маккою: – Вы точно уверены?

– Ну мы спросили у него, – сказал раздраженно детектив, – и он дал нам честное слово. Конечно, уверен! Я лично его допрашивал. В квартире провели обыск, никакого оружия. Мы поговорили с его приятелем, он подтвердил, что Стэнли действительно находился у него в тот вечер, когда на вас напали. Стэнли уверяет, что видел все собственными глазами. Когда нападавший скрылся, он обыскал ваши карманы и забрал бумажник. Позже, свалив оттуда подальше, он обнаружил в нем водительские документы и, разумеется, выбросил их, на кой черт они наркоману несчастному. Мы, конечно, прочесали то место, где он их швырнул вместе с пустым бумажником, но что толку?

Маккой позвал бармена, заказал черный кофе и продолжил:

– Его ломает, он напуган, уж такие вещи я вижу сразу. В таком состоянии, если бы его история была ложью, он допустил бы ошибку, логические нестыковки и проговорки загнали бы его в тупик. Но любой мой вопрос не был для него неожиданностью. Значит, либо он говорит правду, либо он хладнокровный расчетливый криминальный гений. А вы его видели. Но дело даже не в этом. – Маккой в два глотка выпил кофе и попросил бармена повторить. – На месте преступления провели визирование. Сопоставив траекторию полета пули с местоположением нападавшего по рисунку протектора.

– Детектив. – Я устало потер веки.

– Короче, стрелявший почти наверняка правша. А Стэнли – левша. И кроме того, он торчок с многолетним стажем; у него руки ходуном ходят. Он бы промахнулся, даже уткнув дуло пистолета вам в глаз…

Маккой осекся и посмотрел на меня. Я улыбнулся, дав понять, что все в порядке. Хватит с меня Эйлин и миссис Уэлч, моих нянек. Не хватало еще, чтобы полицейский вел себя так, словно я подросток, подвергшийся домашнему насилию со стороны отца-извращенца.

– В любом случае нам нечего ему предъявить, кроме ваших сновидений, а это, сами понимаете, даже косвенной уликой не назовешь. Но повторюсь: я уверен, Стэнли не тот, кого мы ищем.

– И что? Никаких зацепок? – спросил Бак.

– Кое-что есть.