– Просто отлично! Никогда бы не посмел просить тебя тратить на мои дела свое драгоценное время, но если ты сама предлагаешь, отговаривать не стану. Встретимся у метро?

– Да, жду у метро в десять. До встречи! – Довольная тем, что все так хорошо складывается, я попрощалась с профессором и обратилась к Инке, которая с сиротливым видом вылавливала из мисочки с соевым соусом последнюю рисинку: – Я завтра в первой половине дня с Джоном и Эльвирой, а ты, если сможешь, сгоняй все-таки по адресу прописки Звягинцева.

– Как быстро суши кончились, – вздохнула она. – Сгоняю, не вопрос.

Время, как всегда, пролетело со страшной скоростью. Было уже поздно, и, чтобы свежей и бодрой встретить завтрашний день, нужно было готовиться ко сну. Выпроводив Инку, я подумала было позвонить Петрову, но вовремя бросила взгляд на часы и решила проявить гуманизм. Вполне вероятно, что в четверть двенадцатого неутомимый борец с преступностью уже заслуженно спал в обнимку с красавицей Джулией. Других красавиц, насколько я знала, домой Петров не водит. По крайней мере, сам он так утверждает, и мне очень хочется ему верить.

Памятуя о взятых на себя перед Неволькиной обязательствах по написанию снотворных четверостиший для детей, я залезла в электронную почту. Тамара обещала выслать картинки с укладывающимися на боковую зверятами, и мне необходимо было их распечатать, чтобы в ближайшее время приступить к творчеству. Когда речь идет о стихах к иллюстрациям, я обычно поступаю так – ношу картинки с собой, любуюсь ими время от времени, а потом – бац – приходит стих! Рисунки дошли, и были они пресимпатичными – разнообразные звериные мамы в разнообразных же природных интерьерах укладывали спать своих детишек. Единственным затруднением стало то, что некоторых зверей я идентифицировать не смогла, художник изобразил их как-то обтекаемо. Например, толстая белочка очень походила и на лису и на кошку одновременно, а суслик на поверку вполне мог оказаться крупным мышонком. Так уже бывало, и, чтобы не писать зря, я пометила спорных зверей маркером и решила завтра же уточнить их породы у редактора.

Наконец после хлопотного дня можно было и мне нырнуть под одеяло. Уютно устроившись, я предалась приятным мыслям о предстоящей встрече с Джоном. Общаясь с ним, я всегда величаю его «дядей», как и всех остальных родительских друзей, которых знаю с детства. Его же я помню сколько себя. С родителями Джон познакомился, когда они все вместе учились в университете. Джон изучал русскую литературу, которая стала делом всей его жизни, а папа – английскую, так что им всегда было и есть о чем поговорить. Высокий, статный, яркий брюнет, Джон совершенно не походил на среднестатистического англичанина. В Англии я бывала не раз и могу с уверенностью сказать, что нынешние английские мужчины в основном невыразительные, субтильные блондины, если, конечно, не брать в расчет рыжих задиристых ирландцев. Орлиный профиль, черные брови и густые темные волосы придают Джону разительное сходство с нашими кавказцами. Конечно, если знать, что он британец, то становится понятно – генотип Джона восходит к чистейшим кельтским корням, а если не знать, то запросто спутаешь! Родных детей у Джона множество, но все они от первого брака. Трое сыновей и дочь, моя ровесница, давно живут отдельной и самостоятельной жизнью. Первая жена Джона, их мать, уроженка Франции, через тридцать лет совместной супружеской жизни внезапно ударилась в какую-то странную религию и, уехав на родину, подарила Джону абсолютно не нужную ему свободу. Однако бобылем тот пробыл недолго – замечательная русская женщина Татьяна, преподающая биологию в Манчестерском университете, быстро заметила, что от одиночества пропадает особо ценный и редкий вид мужчины, и оперативно вышла за Джона замуж. С Татьяной я пока не была знакома лично, но папа мне говорил, что она – золото. В туманном Альбионе Татьяна обосновалась много лет назад, из России ее увез первый муж, англичанин. Недавно он скончался, и она осталась одна, с двумя дочерьми студентками – Бетти и Айрин. Так что Джон, женившись, приобрел не только жену, но и двух дополнительных дочерей, что, судя по всему, его отнюдь не расстраивало. Вот для одной из дочек, Айрин, супруги и затеяли покупку квартиры. По словам родителей, Джон и Татьяна прекрасно ладят и просто влюблены друг в друга. Меня это известие очень порадовало, потому что, когда в жизни Джона случилась та дикая история с нежданным разрывом и разводом, он был сам не свой. Мечтая о том, что, как повелось с детства, дядя Джон подарит при встрече что-нибудь необычное, я уснула…

И конечно же проспала! За сладкими мечтами о подарке я забыла завести будильник, поэтому, когда в половине десятого меня разбудила дрель соседа, я готова была наградить его медалью, а не придушить. Вскочив с кровати, я, проклиная себя на чем свет стоит, начала собираться по скомканной программе. Зла я была безумно – именно сегодня мне хотелось тщательно собраться и хорошо выглядеть! Мало того что Джончик, как ласково называет его мама, не видел меня целый год и желательно было произвести на него благоприятное впечатление, так еще и Эльвирка! Самолюбие страдало от одной мысли о том, как она – безупречная и напомаженная – окинет меня, замарашку, снисходительным взглядом. Чтобы не допустить подобного унижения, я решилась на крайние меры. Имеется у меня парочка нарядов и приемчиков, с помощью которых в рекордно быстрое время можно добиться неплохих результатов.

Умывшись и причесавшись, я сделала высокий хвост, чуть дотронулась до скул румянами и положила на губы каплю прозрачного блеска. Мой вынужденный девиз сегодня звучал так: «Естественность и только естественность!» До выхода из дома осталось минут пять, не больше, и я, не раздумывая, надела серый брючный костюм от Армани, который был уместен везде и сидел безупречно. Да, вчера я совсем иначе видела сегодняшний выход, но жизнь внесла свои коррективы… Хорошо хоть сосед вовремя схватился за свою верную дрель.

Галопом доскакав до метро, я даже умудрилась прибыть за минуту до Джона. Как всегда элегантный, в джинсах и «профессорском» клетчатом пиджаке, великан Джон устремился ко мне.

– Наташенька! Как выросла! Прекрасно выглядишь, – заключив в объятья, приветствовал он меня.

– Да и вы цветете, дядя Джон, – честно сказала я.

– Вот, держи, скромный сувенирчик от дядюшки Джона.

С этими словами он протянул мне подарочный бумажный пакетик дивной красоты. Сбылись ночные грезы! Мне не терпелось сразу же изучить его содержимое, но место не располагало – люди вереницей спускались в метро, а мы стояли на входе.

– Спасибо огромное. Посмотрю, что там, в спокойной обстановке, – поблагодарила я.

– Если не возражаешь, я тебе попозже сам подарок продемонстрирую, – заинтриговал меня Джон.

Обмениваясь новостями, мы дошли до Эльвириной двери, и я смело нажала на звонок. Сжав челюсти, я приготовилась не дрогнуть ни одним мускулом лица при виде роскошной Ветровой, дабы не доставить ей лишнего удовольствия. Но вопреки ожиданиям, та расфуфыриваться не стала – минимум косметики, чуть бледное лицо, деловой юбочный костюм. Да, когда сердце не на месте, не до нарядов, подумалось мне. Нехарактерный имидж и бледность неоднозначно указывали на то, что выпендрежница Эльвирка сама не своя.