Я воспроизводил в памяти вторую, утреннюю встречу с Генералом. На этот раз он был сдержан, сух и точен в ответах.

«Почему вы нас посылаете туда именно сейчас?» — спросил я.

«Потому что послать больше некого, — был ответ. — Вы слышали о городе Лисьегонске? Нет? Значит, теперь уже никогда не услышите. Две недели назад он был уничтожен. Кто и как это сделал, нам неизвестно. Но мы знаем, что это нечто пришло с Территории. И туда же убралось, когда работа была закончена».

«Нечто подобное происходило раньше?»

«Только однажды. Четыре года назад пограничный с Территорией населенный пункт был стерт с лица земли. Тогда и стартовал Проект. Мы начали искать таких, как вы. А теперь времени уже нет. Мы не можем пассивно ожидать следующего удара…»

Он по-прежнему ненавидел каждого из нас, наш Генерал в чине полковника, но сейчас мы были единственным его оружием, единственной надеждой. Пожалуй, я несколько несправедливо заподозрил его в театральной патетике. Генерал был искренен в своих эмоциях, он просто не умел выражать их должным образом.

Я не сумел понять сути лишь одной его реакции — когда осторожно, но твердо сообщил, что мы ни в коем случае не намерены оставлять в Питомнике Ежика. Генерал будто этого и ждал. Он улыбнулся странной улыбкой, выражавшей одновременно злорадство и облегчение. «Наши намерения в данном случае полностью совпадают», — ответил он.

Мы ехали уже больше часа и начали ощутимо уставать не только от дороги, но и от неопределимости времени и расстояния, отделяющего нас от конечной точки маршрута. Расхожее утверждение, что хуже всего ждать и догонять, всегда поражало меня своей нелепостью. Странно, что кому-то может не нравиться азарт и романтика погони. И уж, конечно, ощущения убегающего гораздо менее комфортны, чем того, кто его преследует. Да и в ожидании можно найти немало полезного — хотя бы возможность спокойно поразмыслить. Но сейчас даже такой возможности у нас не было. Мысли от тряски разлетались, словно стальные шарики из лопнувшего подшипника. Я ощущал себя просто неодушевленным и к тому же очень плохо закрепленным грузом, сохранность которого абсолютно безразлична и отправителю, и получателю.

Вездеход сбросил скорость и неожиданно плавно остановился. Грохот двигателя сменился тишиной, звенящей в наших ушах, как согласное пение миллионной комариной армады. Генерал и его помощник, обалдевшие от поездки не меньше нас, неловко пробрались к выходу, распахнули дверцы и первыми спрыгнули на землю. Мы терпеливо ожидали команды, и она последовала спустя пару минут.

— Выходите!

Снаружи стояла темная и довольно теплая для этого времени года ночь. Разминая затекшие мышцы ног, я сделал несколько шагов в сторону от тусклого пятна света, вытекающего из кабины, запнулся о корень и едва не врезался лбом в дерево. Постепенно приходящие в норму чувства подсказывали, что мы находимся на опушке леса. Мои спутники топтались по невысокой и редкой траве, а Стажер тем временем сноровисто выбрасывал из кузова плотно набитые вещевые мешки.

— Территория начинается примерно в полукилометре отсюда, — негромко заговорил Генерал. — Через сорок минут начнет светать и вы все сами увидите, когда мы отсюда уберемся. В мешках у каждого из вас пятидневный запас продуктов, одеяла, теплые вещи и всякие мелочи, необходимые в пути. Экипировали вас специалисты, так что в этом отношении все в порядке. Там же оружие, хотя, как показывает практика, толку от него на Территории немного. Пистолетами вы все пользоваться умеете.

Он бросил короткий взгляд на Ежика и поправился:

— Почти все. В одном из мешков рация со сменным комплектом батарей. Её с собой не берите, оттуда связаться все равно невозможно, оставьте где-нибудь неподалеку, лучше всего выберите какое-то приметное место, которое всякий из вас сумеет потом найти. Рация водонепроницаемая, за несколько дней с ней ничего не случится. Задача, полагаю, вам ясна. Пройти в глубину Территории насколько возможно, взять пробы почвы, воды, воздуха и прочего. Выяснить то, что возможно о происходящем там. Не подвергать себя опасности. Нам нужна только информация. Мы ждем от вас сообщений в течение недели.

— А если сообщений не будет? — вежливо поинтересовался Костя.

— Тогда, естественно, ждать перестанем, — с зеркальной, но изрядно приправленной сарказмом вежливостью ответил Генерал. — Но хочу вас предостеречь: не пытайтесь вместо выполнения задания скрыться. У нас есть возможность узнать об этом и отреагировать соответственно. Вас будут ждать, но вовсе не для того, чтобы вступать в дальнейшие переговоры. Вы меня понимаете? Это не угроза — просто констатация, мы не имеем права рисковать. Вот и все, что я собирался вам сказать. Какие-нибудь вопросы есть?

— Скажите, уважаемый, — спросил Вартан, нарочито усиливая акцент, — а ваш сотрудник, он что, совсем немой, да?

Отвечать Генерал не стал. Вместе со Стажером они захлопнули дверцы кузова, а потом забрались в кабину водителя. Вездеход глухо заревел, обдал нас душным выхлопом, развернулся по широкой дуге и скрылся во мраке. Мы оставались неподвижными до тех пор, пока шум мотора полностью не растворился в ночи.

То ли мое зрение постепенно адаптировалось к темноте, то ли начинался рассвет, но сейчас я довольно хорошо различал не только силуэты своих спутников, но и ближайшие деревья.

— Ну что ж! У нас есть время позавтракать. — Костя нагнулся к ближайшему мешку. — Надеюсь, фонарики они не забыли положить.

— Я бы не стал сейчас пользоваться фонариком, — сказал Игорь. — Лучше подождем, пока рассветет.

— Ты что-то чувствуешь? — спросил я.

— Да… мне кажется. Но я не понимаю… Что-то совсем незнакомое… Хотя довольно далеко отсюда.

— А оно нас чувствует?

— Не уверен… Нет, скорее всего, нет.

Игорь — полный телепат. То есть, он не только слышит чужую мысль, но и способен транслировать собственную. У адресата трансляции при этом возникают весьма необычные впечатления и с непривычки переносить их немного жутковато. Ты воспринимаешь не речь, не слова — никакого «голоса извне» и даже не образы, а ощущения, которые тебе не принадлежат и которые приходится затем переводить в слова. Словно бы под черепной коробкой вдруг неведомо откуда появляется абсолютно чужое и независимое от тебя существо. Кстати, не отсюда ли пошло выражение «тараканы в голове»? Но с помощью Игоря мы общались все время нахождения в заведении, когда нужно было обойтись без участия тех, кто ежечасно и ежеминутно следил за каждым нашим шагом.

— Ты, случайно, не попытался понять: что Генерал имел в виду, когда говорил о возможностях нас обнаружить? — спросил Вартан.

— Попытался, но не понял, — сказал Игорь. — Но Генерал не блефовал. У него действительно есть какой-то сюрприз.

— Чего там понимать! — проворчал Костя. — Микропередатчики, зашитые где-то в мешках или в нашей одежде. В определенное время выдают короткий контрольный сигнал, который наверняка постоянно пеленгуется. Конечно, мы можем потратить сутки или двое, распарывая каждый шов в их поисках, или просто выкинуть все к чертовой матери и рвануть отсюда голышом, но нас немедленно начнут ловить, потому что пеленг меняться больше не будет.