— Рисай.

— Да, куколка? — На автомате замираю и поворачиваюсь.

Зря я это делаю. Потому что следующей фразой Дарья убивает меня наповал.

— Ты встречал когда-нибудь тату в виде дракона, свернувшегося в клубок? Она что-нибудь означает?

Машинально прячу руку за спину и накрываю тыльную сторону ладони ладонью другой руки. На миг совершенно забываю о том, что печать изгнанника, совершившего преступление против Императора ке-тари, сейчас не видна. Всё благодаря колдовской мази.

Как раз перед свиданием с Дарьей я израсходовал последние крохи того, что оставалось на дне баночки. Действие этой мази почти всегда длится трое суток. И к тому времени, когда оно закончится, я успею купить у Марты новую порцию.

Всё это я знаю. И всё равно первой мыслью, посетившей меня после вопроса Дарьи, становится мысль о том, что наличие клейма на моей руке больше не тайна.

Скорее всего я и вовсе не стал бы скрывать его. Ведь Дарье давно известно, кто я. Преступник, изгнанный в Призон по приговору двух сильных сего мира: наместника и Императора.

Если бы только не одно «но»…

Когда перед самым аукционом я приходил убедиться, что на торги выставят именно Дарью, она заметила печать на моей руке.

Тогда я не ещё подозревал, как стремительно будут развиваться события и как всё перевернётся с ног на голову.

Я совершил огромную ошибку, когда солгал Дарье, что увидел её впервые во время торгов и по объявленному имени понял, кто она.

Из-за одной маленькой лжи, я не могу рассказать правду о печати. Иначе Дарья сразу же поймёт, что тем мужчиной, которому её показывали перед аукционом, был я.

— Так ты встречал когда-нибудь такую татуировку? — повторяет Дарья вопрос, напоминая о своём присутствии и возвращая меня в реальность.

На мгновение замешкавшись, я всё ещё сомневаюсь в своём ответе. Но похоже выбор у меня не так уж велик.

— Нет, Дарья. Татуировку с драконом я никогда не видел.

Мысленно успокаиваю себя тем, что почти не вру. Потому что по сути на моей руке не тату с мифическим драконом. На ней печать. Императорский герб, на котором изображён крылатый змей — одно из проявлений второй ипостаси ке-тари.

— Жаль, — вздыхает Дарья.

— Отдыхай. — Лёгким кивком прощаюсь, снова разворачиваюсь и на этот раз быстро шагаю по коридору в сторону кабинета.

Из-за того как завершился сегодняшний вечер, на душе остаётся осадок. Я не хочу больше обманывать Дарью. Но и как сказать правду, пока не представляю.

Я пойман в ловушку собственной лжи.

Ложь как наркотик. Она вызывает зависимость и привыкание.

Ложь как снежный ком. Она всегда тянет за собой всё новую и новую ложь. И единожды солгав, уже невозможно остановиться. Пока не сознаешься в обмане или окончательно в нём не увязнешь.

Финал в обоих случаях ждёт один. Рано или поздно ложь разрушит всё, чего коснётся.

И это уже происходит у нас с Дарьей.

Я обязательно расскажу ей всё без утайки. Но не сейчас. Для меня сознаться сейчас означает потерять Дарью, когда мы только-только научились ладить.

Так и не дойдя до кабинета, я резко останавливаюсь. Мысленно выругавшись, в очередной раз разворачиваюсь и возвращаюсь к комнате Дарьи. Протягиваю руку к двери, чтобы открыть, но решительность вмиг улетучивается. И я стучу.

Дарья открывает почти мгновенно. Так как если бы знала, что я вернусь. Как если бы всё это время стояла за дверью и ждала.

Она едва успевает открыть рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю.

— Хочу провести эту ночь с тобой, Дарья, — выпаливаю на одном дыхании. Готовый на всё, лишь бы остаться с ней. — Клянусь, что ни разу даже не дотронусь до тебя. Просто позволь быть рядом.

Дарья удивлённо хлопает ресницами, затем пожимает плечами и отступает назад, позволяя мне зайти.

Я переступаю порог её спальни и закрываю за собой дверь. Мы оказываемся так близко друг к другу, что я слышу учащённый стук сердца Дарьи. И так же как недавно в клубе ощущаю её запах.

Делаю шаг к Дарье. Обхватываю ладонями её лицо и прижимаюсь губами к губам, вкладывая в поцелуй всё то безумие, что разрывает душу на части, и всю ту необъяснимую нежность, что наполняет сердце.

Я совершенно не помню, когда и как мы успеваем раздеться и оказаться в кровати.

Дарья льнёт ко мне всем телом и засыпает почти сразу. А я протягиваю руку, хочу дотронуться и обнять, но боюсь разбудить.

— Сладких снов тебе, моя куколка, — желаю я шёпотом и, так и не прикоснувшись, просто провожу над ней рукой.

Довольно уже лгать даже самому себе! Я не хочу потерять Дарью. Я боюсь потерять её.

Не знаю, в чём причина моего нежелания и страха.

В колдовском ли ритуале Марты, прошедшем не так как надо. В незнакомых ли понятиях истинной пары и любви, украденных когда-то у ке-тари одержимым Императором.

Или может быть, в том, что впервые встретил женщину, не испугавшуюся меня. Женщину, не побоявшуюся разделить со мной и постель, и преступление.

Я не знаю, в чём причина моего нежелания потерять Дарью.

Но уже точно не в мести…

Я очень ясно и отчётливо понял это сегодня, когда готов был убить за Дарью любого.

Ещё недавно подобные мысли не терзали мой разум. Но теперь я не смогу поступить с Дарьей так, как задумывал раньше.

А это значит, мне нужен новый план. План, в котором Дарья всегда будет рядом со мной. В безопасности.

И к огромному моему сожалению, на всей Земле есть лишь один человек, способный помочь мне осуществить этот план.

Но захочет ли?..

Половину ночи я задаю себе вопросы, ответов на которые у меня нет. И главный из них: готов ли я собственными руками уничтожить жизнь, которую сегодня спас?

Я желаю Дарью. Желаю, чтобы она была моей, но не понимаю настоящей причины своих желаний, появившихся так внезапно.

К утру, измучив себя сомнениями, я всё-таки принимаю окончательно решение. Единственно правильное, как мне кажется…

Выбираюсь из постели. Тихо, чтобы не разбудить мирно спящую Дарью, одеваюсь и, с нежностью взглянув на неё, иду в кабинет.

Да, мою ладонь изуродовали клеймом преступника. Да, меня изгнали из столицы в чёртов район Призон. Мне дали дом и в качестве наказания запретили брать в этот дом савари…

Но никто ведь не запрещал мне писать письма и использовать средства связи?

Включение комтайпа занимает несколько секунд. Ещё минута уходит на активацию почтового сервиса и введение моего личного кода.

Я почти не задумываюсь над словами. Не забочусь о складности мыслей.