— Теперь ведешь ты. Незаметно — так чтобы мне не пришлось думать или отвлекаться.

И снова мгновенное преображение: Тали распахивает глаза и будто становится сильнее и выше ростом. А я… теперь я смеживаю веки.

Работа с гранями всегда уникальна, несмотря на схемы.

И мне, пытающемуся отстраниться от родовых норм и правил, от отца и его схем, приходилось много экспериментировать, всегда добавляя к повсеместно используемому порядку что-то свое, лучшее.

Сейчас был именно такой случай. И я… всего лишь изменил начальный импульс. Не заклинание, не выдох, не напряжение мысли… Вместо этого — одно наше совместное движение — и росчерк огненного всполоха, который повторил это движение в воздухе.

Еще одно, ногами — и снова возле вспыхивает огонь.

Тали подхватывает мою идею как и все остальное. Не мешает мне смешивать наши жизненные энергии, не мешает магии перетекать в её пальцы и делает вид, что мы участвуем в каждом преобразовании вдвоем.

Кажется, это выглядит эффектно — танец посреди оранжевых мазков, которые растворяются также легко, как и появляются. Это становится понятно по хлопкам и возбужденным разговорам…. вот только я сам погружаюсь в нашу историю так глубоко, что почти забываю, ради чего она была затеяна.

— Отлично! Закончили.

Только когда нас останавливает магистр и довольно заявляет, что это было великолепно, я понимаю — получилось. И понимаю что отдал много энергии… очень много. И что готов отдать еще столько же, только бы сияющий взгляд девушки не отрывался от меня.

Студенты, которые не принимали участи в испытании, наваливаются все сильнее, хлопают, делятся впечатлениями. Я вяло объясняю, что именно "мы" делали, делаю вид, что заинтересован в том, что делали другие, а когда занятия объявляют законченным, перехватываю Тали снова за руку, не давая присоединиться к своей пятерке.

Повсюду слышны возбужденные разговоры, народу много и все хаотично продолжают перемещаться, и я пользуюсь суматохой, чтобы отвести брюнетку прочь. Вывожу ее в коридор, а потом толкаю дверь в ближайшую пустую комнату для занятий.

Мне нужны ответы — и она это понимает. Объясняет чуть сбивчиво и тиху — и почему-то мне кажется, что не всю правду:

— Спасибо… спасибо что помог. Я маг — была магом — но по дороге в Одивелар произошла неприятность, я почти лишилась осколков. И если бы сообщила об этом — меня отправили назад с позором. Мы с пятеркой решили что не будем ставить никого в известность и попытаемся вернуть мне магию…

Вздыхает и закусывает губу.

— Но безуспешно?

— Да… Пока ничего не выходит, — медлит, а потом выпаливает, — Почему ты помог мне?

Теперь уже держу паузу я. И тоже выдаю не всё:

— Может я хотел показать, что я лучше, чем ты обо мне думаешь?

— Я… — она теряется и выдавливает из себя, — я не думаю о тебе плохо.

— Тем не менее, предпочитаешь мое общество другим? не могу сдержаться. Что-то снова толкает меня от восхищения к злости, и я не хочу думать, что это ревность.

— О чем ты?

— О ком. О придурке Хайме-Андресе…

Напрягается:

— И чем тебе не угодил Хайме?

— Кроме того, что ты целуешь его тоже?

Тали отшатнулась бы, если бы я ее не удержал. И тут же замкнулась, напрягшись. Я бы может пожалел о своих поспешных словах, вот только очарование нашего танца и момента уже прошло — и я позабыл о своей жалости и желании помочь, зато в груди вновь возникло горько-давящее чувство.

Она это поняла. Сверкнула своими глазищами почти ненавидяще.

— Какое тебе дело до этого?

— Никакого. Но я бы на твоем месте подумал еще, стоит ли так безропотно ему отдаваться — парни делают ставки, кому ты достанешься, и я слышал, что Хайме готов на все…

— Потому ты решил сам его опередить и стать победителем? — прошипела взбешено, делая собственные выводы.

И кто я такой, чтобы разубеждать?

Только ухмыляюсь:

— Что ты, у меня вряд ли есть шансы против белобрысого даже после этого занятия — мне пришлось нападать на тебя, под него же ты стелешься сама.

На бледном лице вспыхнули алые пятна румянца, а сама девушка застыла. Я увидел в её взгляде желание убивать…и обозвал себя мысленно идиотом, потому что… Завеса его знает, почему.

Почему я чувствую, что совершил какую-то гадость? Разве я не сказал правду?

Тали налетает на с шипением дикой кошки. Ее кудри будто стоят дыбом, а губы изогнулись в оскале. Она начинает хаотично наносить удары по груди и плечам, ругаясь и шипя, что она не шлюха, чтобы говорить ей такие вещи…

И я вроде бы понимаю, что сам виноват, что и правда перегнул, что я вообще впервые в жизни так оскорбительно веду себя по отношению к женщине — а она только что пережила сильнейшее потрясение, когда думала, что её секрет будет раскрыт, но я ничего не могу поделать с собой… Не могу ни успокоить, ни остановить, потому что сам неспокоен — с того самого вечера как незнакомая девица случайно плюхнулась мне на колени.

В крови вспыхивает пожар, поглощая все разумные мысли и логику, и я хватаю её за плечи и зло и коротко целую.

Девушка замирает.

— Ты просто… просто…Мерзавец!

— Истеричка.

— Ублюдок!

— Чокнутая!

— Отойди от меня!

— И не подумаю…

Я снова целую её, теряя контроль.

А она снова бьет, пытается вырваться, а потом льнет так, ка не льнула даже в танце, стонет, проталкивает свой язычок глубже, кусает и трется всем телом…И все-таки отталкивает.

Я уже не сопротивляюсь, слишком ошеломленный безумием последних часов.

Я ведь хотел о ней забыть.

Я хотел всего лишь помочь… перед тем как забыть.

Что я творю? Зачем?

Кажется, она смотрит на меня с таким же отчаянием и сумасшествием и просто сбегает прочь… А я бреду в свою комнату и валюсь на кровать, бездумный и безумный, и не реагирую на стук и вопросы Даниеля, все ли нормально.

Не нормально, конечно.

Не удивлюсь, если она будет теперь от меня шарахаться.

Не удивлюсь, если я буду обходить ее стороной.

Тем удивительней, что ближе к полуночи она стучится в мою дверь, и я открываю.

Талис

Я сошла с ума, сошла с ума…

Зубы стучат, отбивая свой собственный ритм, а внутри творится что-то невообразимое.

От того, что произошло сегодня.

От осознания, кто мне помог.