Тина улыбалась, а Лука пробирался сквозь толпу, останавливаясь то здесь, то там для короткого разговора, всегда сопровождавшегося быстрым поцелуем очередной женской руки. Но Тину это больше не беспокоило. Она привыкла к постоянной оценке, вспышкам фотокамер вокруг них. Привыкла видеть в желтой прессе их совместные фотографии в ресторанах.

Что они скажут, когда Тина уедет, не имеет значения. Но при мысли об отъезде у нее внутри все сжималось. Ей будет не хватать этого сказочного образа жизни, нарядов, дорогих интерьеров, ужинов в ресторанах, да просто этого одного из самых невероятных городов в мире. Но не только… Ей будет не хватать Луки.

Странно вспоминать, но когда-то она ненавидела месяц, который ей предстояло провести в Венеции, отчаянно желая уехать. Это правда. А теперь ей будет не хватать его темного жгучего взгляда. Ей будет не хватать тепла его тела рядом с ней в постели. Не хватать того, как он обнимал ее своими большими руками во сне, его медленного и глубокого дыхания. Тине будет не хватать секса с Лукой. И нет уже никакого смысла притворяться, что это «просто секс». Нет смысла притворяться, что от этого можно спокойно отмахнуться и вернуться к прежней жизни.

Все изменилось. Жизнь с Лукой уже слишком много значила для нее. Он дал ей не только секс. «Только секс» никогда не бывает настолько хорош…

Они вошли в здание Оперы, которому было более пятисот лет. По этим широким мраморным ступеням на первом этаже концертного зала вот уже несколько веков поднимаются люди. Они приходят сюда, чтобы послушать музыку и насладиться ею.

Оглядываясь вокруг, Тина понимала: здесь живет высокое искусство.

Машинально она сжала руку Луки, когда он повел ее к их местам, не обращая внимания на качающийся под ногами пол.

— Что-то не так? — спросил Лука, чувствуя ее беспокойство.

— Это ведь безопасно, правда? Здание, я имею в виду.

Лука рассмеялся, и смех гулким эхом отразился от стен:

— Оперный театр здесь с тринадцатого века. Надеюсь, зданию удастся простоять еще пару часов. — Он взял Тину за подбородок и притянул ее лицо к своим губам для неожиданного поцелуя. — Не бойся. Уверяю тебя, это безопасно.

«Действительно? — Тина задыхалась, у нее кружилась голова. — Было ли это просто колебание пола под ногами или нечто большее? Пожалуйста, Господи, пусть это не будет ничего более!»

Каблуки стучали по мраморному полу, а затем все стихло, гул разговоров исчез, как и свет огней, когда наконец пришло время начать представление.

В одном из самых известных оперных театров мира заиграла музыка. В просторном концертном зале она возносила на небеса, создавая ангелов и херувимов в душе слушателей, приглашая аудиторию в чудесное путешествие.

Великолепные голоса наполняли пространство, и было невозможно не увлечься трагизмом истории Виолетты. Так, оказывается, звали героиню в оригинальной версии, и ее любовников, воюющих за любовь умирающей куртизанки. И все же, несмотря на окружающее их чудо, Тина никогда так отчетливо не чувствовала присутствие рядом с ней Луки, его случайные прикосновения. Тина хотела наслаждаться этими прикосновениями, пока еще могла. Она мечтала запомнить это ощущение на долгие ночи, которые будет проводить дома в одиночестве, когда Лука и Венеция останутся для нее лишь далеким воспоминанием…

История, рассказанная в опере, стала ясна: молодые влюбленные наконец объединились, только для того, чтобы снова быть насильно разделенными их семьями. Пели по-итальянски, и, хотя Тина понимала лишь некоторые слова, она ясно чувствовала, какую страсть испытывает героиня, какая это боль и какое мучение.

Как иронично — Лука привез ее сюда сегодня вечером, чтобы она услышала рассказ о падшей женщине, для которой любовь была болезненным и нелегким трудом, и в конечном итоге бесполезным. Может, он привез ее сюда, чтобы преподать ей своего рода урок? Жизнь, как сказал Лука, прежде чем они покинули палаццо, не всегда имеет счастливый конец…

Третий акт подошел к концу. Несмотря на всплески восторга, вспышки счастья, смерть Виолетты всегда была трагедией. Тина почувствовала, как в финале слезы покатились из ее глаз. Удивительно, почему эта история так сильно повлияла на нее? Ведь это была просто выдуманная история, вымысел. И все же она прочувствовала трагедию бессмысленной любви Виолетты как свою.

Через несколько дней она будет вправе вернуться домой.

Свободна. Тина не закончит, как Виолетта. Она не позволит этому случиться! И все равно ее немного трясло. Тина пыталась контролировать себя, но не могла, а еще этот шатающийся под ногами пол… Она хотела сохранить спокойствие, по крайней мере до финала.

— Что ты думаешь? — спросил ее Лука, когда они встали со своих мест, хлопая певцам и оркестру в благодарность за великолепное исполнение. — Ты все поняла?

Тина фыркнула сквозь слезы и кивнула. Самому Луке этого никогда не понять…

В ту ночь сон не шел к ней.

Тина лежала с открытыми глазами, слушая размеренное дыхание Луки и звуки проплывающих мимо судов.

В конце концов Тина перестала пытаться уснуть. Она надела шелковое платье цвета нефрита и продолжила свое ночное раздумье у окна, чувствуя себя несчастной и одинокой. Она смотрела на широкий канал, наслаждаясь видом, который уже совсем скоро останется лишь приятным воспоминанием. И хотя Тина пыталась убедить себя, что в ее настроении виновата опера, в глубине души она знала: это не так.

Это чувство шло из нее самой.

Она вздохнула. Ветер поднимался и уносил с собой запах уходящего лета. Вечера стали гораздо холоднее, облака все чаще появлялись на небе, закрывали луну и солнце.

Тина стояла у открытого окна и наслаждалась всем этим, мысленно складывая в альбом фотографии этой ночи, запахи и образы, которые она сможет посмотреть, когда вернется домой. На следующей неделе. От тоски все у нее внутри сжалось. Все это происходит слишком рано…

Тина почувствовала какое-то движение позади. Она услышала шум, как будто что-то разрывают, и заставила себя повернуть голову.

— Не оборачивайся! — приказал Лука.

— Что ты делаешь?

— То, что захотел делать, как только увидел тебя, стоящую здесь у окна, — сказал он, и что-то в его голосе заставило ее испытать уже хорошо знакомые примитивные острые ощущения, приятное чувство ожидания. Она повернулась назад, лицом к окну, к темному каналу. — Продолжай наблюдать за водой и лодками.

— Как тебе будет угодно, — сказала Тина.

Улыбка коснулась ее губ. Она почувствовала жар у себя за спиной. Ее губы расплылись в улыбке, которая отчетливо связывалась с мыслями о сексе. Тина вздохнула. О боже, ей будет не хватать этого…

Она схватила ближайшую занавеску, чтобы закрыть окно.

— Не трогай их, — сказал Лука. — Не трогай занавески. Я хочу, чтобы ты держалась руками за перила балкона.