Рэй молча направился к двери и открыл ее перед ней. Она стала искать ключи, не обнаружила их в кармане пиджака, порылась в своей объемной сумке, шлепнула кейс на прилавок и принялась обшаривать все углы. Ключей нигде не было.

– Боже! – она снова стала рыться в сумке. Она видела, что у нее дрожат руки, но продолжала эти безумные поиски, потому что ничего другого делать не могла, и ей казалось, что эти поиски продлятся целую вечность, даже после того, как ключи найдутся.

– Это они? – Рэй держал ее ключи в правой руке.

Джини взглянула на него, не в силах произнести ни слова, ее сердце тревожно билось, чувствуя его близость.

Рэй не двинулся с места, просто протянул ей ключи.

– Они лежали на полке, – произнес он тихо.

Но она не взяла ключи, а продолжала смотреть на него, словно в забытьи, тогда он положил ключи на кейс.

– Лучше мне уйти, – сказал он.

Весь мир застыл в оцепенении, пока она смотрела, как он развернулся и пошел к двери. Ей показалось, что прошло не меньше ста лет, как она услышала робкий голос: «Рэй…» – и поняла, что это ее голос.

– Мне правда пора, я действительно опаздываю на встречу с бухгалтером.

Рэй кивнул, улыбнулся.

– Я верю, – сказал он.

– Давай встретимся позже? В центре? Подальше отсюда.

* * *

– Разве ты не злишься?

Они сидели в японском кафе на углу Лисл-Стрит, ели суп из водорослей. Кафе гудело обеденной суетой, но они нашли крохотное местечко в уголке, под вешалкой с одеждой, которое подходило им как нельзя лучше. Рэй долго не отвечал, обдумывая ее слова.

– Ты правда считаешь, что он это выдумал?

Джини посмотрела на него с изумлением.

– Но ведь этого не было, значит – он все выдумал.

– Зачем ему идти на такую подлость? Наверное, он услышал, как Элли лопочет что-то – как обычно в таком возрасте – и неправильно понял ее.

– Шанти говорит то же самое, но я сомневаюсь. Ты не видел его. Он даже не поднимал на меня глаз.

– Но, Джини, если он не болван, обвинять тебя в том, что ты водишь его дочь к тому, кто обижает ее, это же безумие. Зачем ему это? – Несмотря на его спокойный, благоразумный тон, Джини заметила, что он обеспокоен. – Они ведь не собираются никуда обращаться, правда?

– Сказали, что нет… Кажется, мне удалось убедить Шанти. – Она покачала головой в раздражении. – До сих пор не верится, что он сказал такое… Как гром среди ясного неба.

Рэй сделал глоток пива из бутылки, пока они сидели молча.

– Мне конец, если будет хоть намек на что-то такое, – медленно произнес он, проведя рукой по своим щетинистым седым волосам жестом, который Джини успела полюбить. – Натали запретит мне видеться с мальчиком, школу придется закрыть – не надо ничего доказывать, слухов достаточно, чтобы уничтожить меня.

Джини кивнула.

– Прости меня.

Он иронично улыбнулся.

– Это же не твоя вина.

– Они мои родственники.

– Значит, ты не думаешь, что Элли действительно что-то сказала?

Официантка стояла возле стола с их заказом, и они оба взглянули на еду с одинаковым безразличием.

– Видимо, она рассказывала о тебе. Она же обожает вас с Диланом, ты смешишь ее. Но в ее болтовне участвуют все люди, которых она знает, и обычно эти рассказы бессмысленные. Она слишком маленькая, чтобы понимать, что сидеть на чьих-то коленях может быть опасно. В любом случае это неважно, она никогда не сидела у тебя на коленях.

Джини сняла пиджак, внезапно ей стало невыносимо душно.

Рэй покачал головой, явно озадаченный.

– Думаешь, тут замешан кто-то еще, другой мужчина? Возможно, все это правда, а она просто перепутала человека?

Джини не думала об этом и мгновенно проанализировала возможные варианты.

– Она ни с кем не видится, кроме меня, Джорджа и Алекса… по крайней мере, одна.

Она взяла немного риса с курицей своими палочками.

– Конечно, они оба постоянно усаживают ее к себе на колени.

Рэй лукаво посмотрел на нее, и она рассмеялась.

– Нет, нет… Сомневаюсь, что мой муж или мой зять повинны в растлении малолетних.

– Только во лжи.

– Правда не всегда важна, не так ли?

Слова повисли в воздухе. Они оба понимали, что она имела в виду. Наслаждение, которое Джини испытала, когда села напротив Рэя, испарилось.

– Меня еще никогда не шантажировали, – заявил Рэй.

Он был ошарашен, вышколенное спокойствие на время покинуло его, но Джини видела, как он сделал глубокий вдох и на мгновенье словно ушел в себя.

– В айкидо учат воспринимать нападающего как человека, потерявшего связь со своей сущностью, а не как зло. Дело не в битве, а в самозащите; мы используем вес тела нападающего, чтобы отразить нападение.

– Звучит замечательно, но как это использовать, если человек далеко и вовсе не собирается нападать на тебя с мачете в руках?

Рэй пожал плечами.

– Рано или поздно он покажет себя.

Он хотел взять ее за руку, но она отстранилась, сжав руки под столом.

– Ты же понимаешь, что нам больше нельзя встречаться, – слова уныло повисли в тишине.

Рэй ничего не ответил, только опустил голову.

– Еще чай? – официантка подошла к ним с большим глиняным чайником. Они оба кивнули, хотя ни один из них не допил свою чашку.

– Этот разговор с Алексом напугал меня, Рэй. Под ударом твоя жизнь и мой брак. Бог знает, как Шанти отреагирует, если узнает, что я обманываю ее отца… я не могу снова потерять Элли. Оно того не стоит.

Она смотрела на него с мольбой, но его зеленые глаза ответили ей лукавым удивлением.

– Кто мы? Два старых чудака, страдающих от любви, словно два подростка, рожденных под несчастливой звездой.

Джини не удержалась от смеха, и на мгновение все остальное потеряло смысл.

– Не надо о старых чудаках, пожалуйста.

– Джини, настало наше время, разве нет? Мы оба отдали свой долг семье и любимым, в моем случае, возможно, не особенно удачно. Но ты всегда поступала правильно, ты была рядом с ними. И вдруг появилась эта сильнейшая связь между нами, которую никто из нас не ожидал, – он понизил голос. – Я думаю о тебе постоянно, Джини. Может, не стоило говорить тебе, но…

Джини покраснела.

– Понимаю, что мы почти незнакомы. Но это неважно. Я сейчас сорвусь на штампы, но рядом с тобой я… как бы сказать… другой. Как в той рекламе: «Это вы, но в самой лучшей форме». Это любовь? Понятия не имею, но не все ли равно?