Трудно сразу определить, что там, но, во всяком случае, судяпо результатам вдумчивого ощупывания – нечто, хотя и плотное, однако малопохожее на золотые слитки. Скорее уж сумка набита пакетами с чем-то легкоподдающимся напору кулака... Порошок? Нетрудно догадаться, что за порошоктакой, тянущий на несколько миллионов... Наркотик?

А впрочем, ему-то какая разница? Сверившись с компасом,Мазур поплыл над дном, довольно быстро добрался до тросов, ухватил один из них,одним взмахом ножа отсек грузило и поплыл назад, увлекая трос за собой. Надежнопривязал его к ручкам. Помедлил, собираясь с мыслями.

Предстояло самое трудное – ухитриться, чтобы его не убили.Если от него вопреки клятвенным обещаниям все же захотят отделаться немедленно,то, стоит оказаться в катере...

Он поднимался к поверхности по всем правилам, с остановками.Вокруг становилось все светлее, светлее...

Его неплохо обучили таким штукам – и он возник наповерхности там, где его никак не ждали, вмиг перемахнул через борт, прочноутвердился обеими ногами на настиле. Не все даже успели обернуться в егосторону, это оказалось подобно взрыву: только что не было аквалангиста, а вследующий миг он уже стоит на палубе...

Не теряя ни секунды – но и стараясь не показатьторопливости, – Мазур стряхнул с ног ласты, взялся за баллоны. Будь у неготакое намерение, все наличествующие в катере уже давно отправились бы туда,откуда никто еще не возвращался, – но к чему пороть горячку, дажезаконченные негодяи иногда держат слово... Их физиономии помаленьку становилисьосмысленными.

– Ни хрена себе, – сказал Санни оторопело. – Чтоза цирк?

Мазур уже стоял без ласт, без тяжелых баллонов, без пояса сгрузилами – зато по-прежнему с ножом у бедра. Не вертя особенно головой, онвпечатал в зрительную память, где кто стоит, где лежит каждый ствол, уже знал,как работать при малейшей для себя угрозе, кого глушить раз и навсегда, когодостаточно выкинуть за борт, чтобы довершить дело в более спокойной обстановке– неподалеку еще один катер, и там хватает вооруженных...

– Ну ты даешь!

– Маленькие профессиональные фокусы, – сказал Мазур,собранный, готовый ко всему и опасный сейчас, как та старушка с косой. –Эффектно, а?

– К черту эффекты! – рявкнул Санни. – Чего выплыл?Что, хочешь сказать...

– Потяни-ка за ту вон веревочку, – сказал Мазур,указывая на левый трос. – Подналяжешь как следует – выудишь рыбку...

Вся компания, все до единого, толкаясь и мешая друг другу,кинулись к тросу. Только рулевой остался на месте, но и он вытянул шею, чтотвой жираф. Все они были сейчас совершенно беззащитны. Мазур не расслаблялся.

Они тянули трос ожесточенно, сталкиваясь плечами, тихонькоматеря друг друга – никто не хотел остаться в стороне, всем подсознательнохотелось оказаться причастными... Несмотря на серьезность момента, Мазур скупоулыбнулся – это было по-настоящему забавно...

Сумка показалась на поверхности, под ликующие вопли ееперевалили через борт, и она шлепнулась на тиковый настил. Вокруг расплыласьлужа – и прямо в ней нетерпеливо топтались господа гангстеры,опять-таки совершенно беззащитные, начисто забывшие о Мазуре.

Выхватив большой складной нож, Санни полоснул по верху сумки– оказавшейся при дневном свете оливково-зеленого цвета, точно, армейского –рядом с молнией, запустил туда руку, вытащил большой, пухлый пакет из мутногоцеллофана. Помял его в руках, баюкая, как ребенка. Заглянул внутрь сумки – уже,скорее, для порядка, испустил нечленораздельный ликующий вопль, такой, что его,несомненно, услышали на втором катере – сгрудившись у борта, смотрели в ихсторону...

Несколько секунд оба верзилы, Санни и Фил, с неописуеморадостными рожами, тыкали друг друга кулаками в брюхо, потом, не в силахсдержать эмоций, пустились в пляс вокруг сумки. Продолжалось это довольнодолго. В конце концов Санни с блаженной мордой плюхнулся прямо на мокрыйнастил, запустил руку в ящик, извлек бутылку и совершенно по-русски засадил изгорлышка немалую дозу. Бутылка пошла по кругу, а Санни прыгнул к Мазуру,облапил и, немилосердно хлопая по спине, заорал:

– Все цело, соображаешь? Все целехонько! Эй, Энди, зараза!Поживешь еще, сукин кот! Джонни, а тебя, паразита, нужно, и точно, взять наработу. Будь уверен, Ричарду я так и расскажу – что работаешь ты классно.Мы с тобой еще таких дел наворотим, парень... Держи!

Он сунул Мазуру в руку изрядно опустошенную бутылку, и Мазурк ней исправно приложился, ни на миг не прекращая фиксировать окружающее.Однако секунда убегала за секундой, вот и целая минута прошла, а там и вторая,а он все еще был жив, никто не выказывал поползновений избавиться отнежеланного свидетеля. Ничуть не похоже, что они заранее собрались его пристукнуть.Значит, оставаться им живехонькими...

Санни вновь принялся молотить его по спине. Он прямо-такилучился добротой, щедростью и великодушием.

– Уж ты мне поверь, – сказал он, осклабясь. – Я отебе Ричарду дам самые лучшие отзывы. Если парень полезный – значит, полезный.Он тебя, точно, возьмет на работу. Ты, главное...

Длинная автоматная очередь затрещала совершенно неожиданно.

Мазур не услышал знакомого взыканья пуль, да и по звуку былоясно, что стреляли вовсе не в них...

Он моментально развернулся в ту сторону. Человек на кормевторого катера выпустил еще одну очередь в сторону близкого островка – а оттудауже неслись, размыкаясь, зажимая в клещи, две длинные лодки, и сидевшие в нихлюди издали открыли беспорядочный огонь, строчили автоматы, бахали дробовики,совсем рядом с катером взлетела полоса фонтанчиков, и что-то стукнуло в борт...

Ситуация изменилась мгновенно и в самую худшую сторону.Правда, замешательства не было – Чахлый, скалясь, рывком сдернул брезент, подкоторым и в самом деле оказался «эм-шестидесятый» с заправленной лентой,взметнул пулемет, как пластмассовую игрушку. И чесанул щедрой очередью всторону нападавших. Гильзы длинным рядочком полетели за борт и на палубу,знакомо шибануло пороховой гарью, латинос подхватил «эм-шестнадцатую», клацнулзатвором, развернулся...

Тут его и достала очередь с несущейся прямо на них лодки, онподломился в коленках, стал оседать, брызгая кровью...

Не колеблясь, Мазур подхватил его – и, как стоял,повалился во всю длину на тиковый настил, прикрываясь свежеиспеченнымпокойничком с беззастенчивостью человека, многое повидавшего в этой жизни иозабоченного сейчас лишь собственной безопасностью, без слюнявых эмоций.

Он распластался, вжимаясь щекой в хорошо оструганные доски,держа тяжелое тело меж собой и бортом – хлипкий был борт, деревянный, пулятакой прошьет насквозь и еще, чего доброго, через противоположный вылетит...

Судя по звукам справа, так именно только что и случилось. Апотом мертвец содрогнулся, приняв на себя порцию свинца, которая без этой дружескойуслуги неминуемо досталась бы Мазуру...