Это уже было однажды, вспомнил Мазур. Очень далеко отсюда,практически на противоположной стороне глобуса. Примерно так же, разве что безножа у горла, очаровательная Мэй Лань ангажировала его, чтобы в глубокой тайнеотыскать на дне морском нечто. А потом, в благодарность за труды, всерьезсобиралась прирезать к чертовой матери...

Он не любил вспоминать дела давно минувших дней. Не то чтосмаковать, а вообще вспоминать. Но тут перед глазами невольно встала палубакрохотного суденышка, ночное небо, метнувшаяся в атаку красотка, опасная, какгремучая змея – и автоматная очередь Лаврика, враз расставившая все точки...

– Есть еще нюансы, – сказал Мазур. – Вообще-токогда людей нанимают на работу – не самую простую – им полагается платить.

Двое громил так и закатились от хохота. Даже Ричардсоизволил бледно улыбнуться.

– Нет, ты слышал, Фил? – рявкнул Санни, пихая напарникалоктем под ребро. – Он еще бабки с нас стрясти хочет! Ну, парень, ты инаглый, спасу нет!

– Полагаю, это не тот случай, когда следует требовать еще иденежное вознаграждение, – сказал Ричард холодно. – Мы и так вамзаплатим достаточно щедро...

– Каким образом?

– Оставим вас в живых, мало того, оставим вас впокое, – любезно разъяснил Ричард с той же бледной улыбкой. – Если высчитаете, что этого мало, вы и в самом деле, простите, наглец первостатейный.Жизнь, свобода, отсутствие неприятностей и возможность заниматься своимделом... Королевское вознаграждение. Или я неправ?

– Правы, – буркнул Мазур.

– Тогда?

– А кто вам мешает пристукнуть меня потом?

– О господи... – чуточку театрально вздохнулРичард. – Полное впечатление, что вы насмотрелись дешевых фильмовкатегории «Б». Джонни, в жизни мы несколько не такие, как в фильмах. Нет смыславас убивать. Это нерационально. Вас обязательно станут искать ваши друзья...

– И не только мои, – сказал Мазур. – Знаете, яведь, признаться по совести, отнюдь не кладоискатель-одиночка. У меня естьдрузья, не самые бедные и бессильные, культурно выражаясь, я работаю на некийсиндикат...

– У меня возникали такие догадки, – кивнул Ричард,абсолютно бесстрастно. – Некоторые наблюдения позволяют думать, что всеименно так и обстоит, вы в чем-то коренным образом отличаетесь от обычногоодиночки, набравшего в порту компанию сообщников. Не могу изложить вам точносвои впечатления, все основано на интуиции и чутье, но эти вещи меня как раз ине подводили... Ну да, логично. Какой-то синдикат... – он усмехнулся,скупо и жестко. – Но сейчас вы со мной один на один, Джонни. Вашнеизвестный синдикат в лучшем случае попытается, если что, свести счеты –но вас-то это уже не будет волновать, как и все происходящее в нашем мире...Вам уже станет все равно. Проще согласиться. Повторяю, я не собираюсь васубивать. Это совсем нерационально. Скажу вам вот еще что: если все пройдетгладко, не исключено, что я сделаю вам предложение о постоянном сотрудничестве.В ближайшем будущем. Мне нужны хорошие ныряльщики. А ваш галеон – пока не болеечем призрак...

– Великолепно, – сказал Мазур. – Значит, в будущему нас снова начнутся такие вот уговоры?

– Думаю, в дальнейшем, если все пройдет гладко, мы переведемнаши отношения в иную плоскость. И вот тогда можно будет говорить о денежномвознаграждении. Но сначала покажите себя. Нужно убедиться, что вам стоитплатить. Ну, Джонни? Не дурите. Я с вами играю предельно честно. Поразмыслитесами: будь у меня с самого начала намерение прикончить вас сразу после дела, явел бы себя иначе. Пообещал бы вам кучу денег и жизненных благ, чтобы выразвесили уши и поверили... Ничего подобного нет. Я играю честно и сразурасставляю все точки над «i». Достаньте груз – и вас оставят в покое, а что добудущего – посмотрим...

– Так-то оно так...

– Ну что опять?

Мазур посмотрел ему в глаза, цинично ухмыляясь:

– Я – человек подозрительный, знаете ли. Тяжелое детство,непростая биография, безденежье, странствия, печальная судьбачужака-эмигранта... Поневоле станешь подозрительным. А если вы – не изпочтенного торгового дома, – он иронически выделил два последнихслова, – а из полиции, или того похуже, и задумали против меня какую-тожуткую провокацию?

– Вы серьезно?

– Приходится просчитывать все варианты.

– Ах ты, ломаться еще... – прогудел Санни и живовыпрямился во весь свой немаленький рост, сжав немаленькие кулачищи. – Ятебе сейчас объясню просто и ясно...

– Санни!

Великан мгновенно притих, с неприкрытым сожалением разжалкулаки.

– Аквалангист с травмами ни черта не стоит, помнишь? –спокойно произнес Ричард. – Джонни, вы меня озадачиваете... Неужеливсерьез считаете? Да, похоже...

Его взгляд за стеклами не столь уж и сильных очков несколькосекунд растерянно плавал, но потом стал ясным, жестким, как у волевогочеловека, принявшего какое-то окончательное решение. На всякий случай Мазурподобрался, готовясь к неприятностям. Он уже знал, кого успокоит первым, коговторым...

Ричард встал, подошел к двери и, приоткрыв ее, негромкочто-то сказал. Вошел инспектор Пэриш, олицетворение меланхолии и отрешенности.

– Сущие пустяки, милейший Пэриш, – сказалРичард. – Посмотрите на эту штуку...

Он приобнял инспектора за плечо, направляя его к старинномубуфету в углу комнаты... и вдруг с неожиданным проворством ударил носком начищеннойтуфли под колено, сбивая с ног, правой рукой ухватил падающего за горло, рывкомвыворачивая голову...

Мазур не шелохнулся – как и оба верзилы, следившие за нимнастороженно и зорко. Инспектор Пэриш лежал на полу без движения, голова нелеповывернулась набок. К Ричарду следовало относиться со всей серьезностью.Человек, блестяще владеющий подобными приемчиками, крайне опасен. В секундусломать шейные позвонки – это надо уметь, нужен немалый опыт и регулярныетренировки...

В мертвой тишине Ричард неторопливо вернулся на свое место –по-прежнему элегантный и невозмутимый, прическа не растрепалась, костюм вполном порядке...

– Вот так, Джонни, – сказал он ровным голосом. –Это убедительный аргумент? Какая, к черту, полицейская провокация? Вы неиностранный министр, не дипломат, не резидент чьей-нибудь разведки, чтобы радипровокации кончать самого натурального инспектора... Логично?

– Логично, – пробормотал Мазур.

– То-то, – Ричард непринужденно улыбнулся. – Это иназывается – одним выстрелом убить двух зайцев. Покойный, да смилуется Господьнад его душой, был слабым звеном в цепочке. У него, изволите ли знать,появились колебания души. Ему грустно было в роли продажного полицейского, онначинал тяготиться, тосковать, поскуливать вслух... А в таком случае энергичныемеры следует принимать как можно раньше, затосковавшие продажные шкурынепредсказуемы... И потом! Если вы и дальше будете жеманиться, как деревенскаядевчонка на сеновале, на вас, кроме попытки растления благонравной девицы,можно будет без труда повесить и убийство инспектора. Он вас застал, а вы его,в панике, соответственно... Свидетелей полон дом, начиная с его напарника,человека совершенно другого склада, в котором я полностью уверен, и кончая миссНатальей... Шутки кончились, Джонни. Извольте-ка быстренько сообщить о своемрешении.