– Привет, ты дома! – воскликнула она.

Один взгляд на него, и ощущение его близости всколыхнуло все ее чувства. Он обхватил руками ее лицо и нежно поцеловал. Поцелуй получился долгим.

– Хорошо провела день?

Алеша закатила глаза:

– Ты хоть представляешь, какое это испытание – ходить по магазинам с твоими родственницами?

– Неужели все так плохо?

– Не смей надо мной смеяться, – предупредила она.

– Мне бы это и в голову не пришло. – Он положил руки ей на плечи. – Что больше болит – ноги или плечи?

– Все, – призналась она и чуть не закричала, когда его пальцы принялись умело разминать ее измученные мышцы.

– И много вы купили?

– Какие-то мелочи и, кажется, туфли, – ответила Алеша, – хотя у меня есть свои нарядные туфли, которые прекрасно подошли бы. Твоя мать предложила мне свою кружевную фату.

– Тебе пойдет.

– Мне казалось, ходить по магазинам – это просто.

– Для женщин в моей семье делать покупки – это высокое искусство, и оно требует должного уважения, – заверил ее Лукас.

– Завтра придется все начинать сначала. – Она обернулась к нему: – А нельзя придумать что-нибудь, чтобы завтра я могла поехать с тобой и посидеть у тебя в офисе?

– Это выше моих возможностей.

– Ты шутишь? Всесильный Лукас Андреу робеет перед тремя слабыми женщинами?

– Четырьмя, – поправил он с улыбкой. – Ты забыла про себя.

– И когда состоится эта наша вторая свадьба?

– В начале следующей недели, я надеюсь.

– То есть ты сам точно не знаешь?

– Говорили, что во вторник.

Она справится!

– Есть ли какие-то планы, о которых мне нужно знать?

– В субботу один фонд пригласил нас на благотворительный вечер. Наша семья спонсирует их уже много лет.

Приглашение на благотворительный вечер означало, что она, как невеста Андреу, будет окружена всеобщим вниманием.

Алеша вспомнила, как совсем недавно, на похожем вечере в Сиднее, все взгляды были прикованы к Лукасу, новому мужу наследницы семьи Карсули.

Ну что ж, во всем мире принято, чтобы богатые семьи жертвовали свои деньги и время на благотворительность. Чтобы собрать средства, комитеты организовывали балы, приглашали артистов и музыкантов, предлагали изысканное угощение и вина – и все это затем, чтобы дорого продать входные билеты.

Балы давали повод светским дамам продемонстрировать свои наряды и драгоценности, а некоторые счастливицы попадали на страницы светской хроники глянцевых журналов.

– Как прошел день? – спросила Алеша и повернулась к Лукасу.

– Много дел. Ты знаешь, отец подумывает отойти от бизнеса. Придется многое изменить, поменять руководство, привлечь новых людей. Я должен так выстроить систему управления, чтобы можно было контролировать весь бизнес из Сиднея.

– И ты займешь место отца? Но тогда тебе придется работать в два раза больше и делить все время между Сиднеем и Афинами.

Будет ли она путешествовать вместе с ним? Почему-то в этот момент перспектива остаться одной в Сиднее не показалась Алеше такой уж привлекательной. Она будет скучать по нему, по его присутствию в комнате в ее постели, по его небрежным прикосновениям… Черт, как будто частички ее не будет рядом.

На секунду Алеша потеряла способность ясно мыслить. Откуда это взялось? Ей было не все равно? А она ведь давала себе слово ни к кому не привязываться!

Алеша скучает по мужу – поистине это лучшая шутка года!

– Конечно, придется. Отцу уже за шестьдесят.

Мгновение она непонимающе смотрела на него. Погруженная в свои мысли, Алеша совершенно забыла, о чем они говорили.

В глубине его темных глаз вспыхнула улыбка. Он подошел ближе, чуткими пальцами коснулся выреза ее халата, затем распустил пояс и положил ладони ей на грудь.

– Ты прекрасна, – нежно прошептал Лукас, наклоняя голову и покрывая ее грудь легкими поцелуями. Его губы нашли маленький, едва заметный шрам под соском, и острое чувство блаженства пронзило ее тело. – У тебя новые духи.

– Это мыло. – Ей с трудом удалось говорить спокойно, хотя голос чуть-чуть дрожал. – С ароматом гортензии.

Она охнула, когда он поднял голову и поцеловал ее в губы.

«Он просто околдовал меня», – мелькнула у Алеши мысль, а ее пальцы уже гладили его волосы. Она потянулась поцеловать Лукаса.

Алеша была готова отдавать себя и принимать все, что он хотел ей дать. Нет, этого мало! Алеша желала обладать им целиком, чтобы их обнаженные тела сливались воедино в диком первобытном экстазе, без которого ни один из них не мог больше существовать.

Это и есть любовь?..

Скорее вожделение и похоть. Любовь – это что-то совсем другое, возвышенное, построенное на доверии и верности.

Она не могла полюбить его… или могла? Совсем недавно Алеша клялась себе – ни одного мужчину она больше не впустит в свое сердце! Ни один мужчина больше не заставит ее страдать!

Но появился Лукас и поработил ее душу, заставив поверить – для него нет никого дороже.

Сделав над собой усилие, она отстранилась и заметила – Лукас даже не попытался ее удержать.

– Тебе пора принять душ и переодеться, иначе мы опоздаем к обеду, – сказала Алеша с мягким упреком.

Следующие несколько дней были наполнены походами по магазинам. Наконец женщины семьи Андреу сочли свою задачу выполненной. Наряды, которые они для нее выбрали, были просто великолепны.

– Теперь ты можешь расслабиться, – шепнула Алеше Лекси, когда в пятницу вечером они добрались наконец до дома.

«Как бы не так», – подумала Алеша.

Как раз спокойствие ее в ближайшее время не ждало. На завтра был запланирован благотворительный бал, а торжественная свадебная церемония должна была состояться во вторник.

По настоянию Ангелины Алеша осталась обедать. За чашечкой кофе Лекси поделилась с ней своими планами:

– Я занимаюсь созданием модных ювелирных украшений. У меня студия в Плаке. Этот год был удачным, скоро даже придется набирать новых сотрудников в штат.

– И когда же я смогу полюбоваться твоими шедеврами? – спросила Алеша.

– Я дам тебе ссылку на свой сайт и попрошу Кристоса найти время, чтобы привезти тебя ко мне в студию. Хорошая идея?

– Буду ждать с нетерпением.

Было уже почти одиннадцать вечера, когда Кристос привез Алешу домой в Кифисию. Она еще не успела подняться по лестнице, как зазвонил ее мобильный телефон.

– Дорогая, я задержусь еще на час. – Голос Лукаса звучал немного глухо.