У нее будет ребенок, и это самое важное в мире. Она будет матерью. У нее родится самый красивый малыш на свете, она будет носить его на руках и любить. И сможет вернуться в балет.

Сможет ли?

– Саффрон!

Саффи чуть не уронила стаканчик. Что? Неужели слуховые галлюцинации?

– Саффрон!

Саффи медленно повернулась, уверенная, что этот глубокий командный голос она придумала или это просто шум гудящего от людей терминала. Она сходит с ума, больше ничего.

Блейк? О боже, это Блейк! У нее застучало сердце. Выйти из очереди? Подойти к служащим и упросить их пропустить ее? Она понимала, что это глупо, у Блейка есть деньги, он просто купит билет за любую цену и последует за ней.

Саффрон высоко подняла голову и осталась в очереди, демонстративно встретив его взгляд, хотя и трусила в душе. Сделала все, что могла, чтобы сбежать и не иметь с ним никаких дел. Не хотела ничего выяснять. Но он нашел ее, и теперь придется вернуться. Было малодушием оставлять ему записку. Но ей представлялось, что это единственный способ освободиться от него.

– Ты не полетишь этим самолетом.

Саффи вздохнула, поняла, что это не обмен любезностями.

– Я еду домой, Блейк, и ты меня не остановишь.

Он смотрел холодно. Будто не узнавал ее.

– Нет, остановлю. Ты не увезешь моего ребенка, Саффрон. Ни сейчас, никогда.

Она не знала, что сказать. Это его ребенок, но она ожидала, что он будет настаивать на аборте, а сейчас это всего лишь попытка настоять на своем.

– Я сохраню этого ребенка, Блейк. – Она положила руку на живот, не обращая ни на кого внимания.

– Ты едешь со мной. Сейчас же, – приказал Блейк, крепко беря ее за руку.

– Мой багаж уже прошел регистрацию, рейс через два часа.

– Саффрон, ты не летишь на этом самолете. – Если Блейк раньше был просто сердит, то сейчас кипел от гнева.

– Отпусти меня, – прошипела Саффи, в глазах появились слезы, решимость быстро таяла, она уже не чувствовала прежней смелости. – Ты не можешь просто заставить меня.

Он не был похож на мужчину, который потерпит возражения в ответ.

– Дорогая. Мы уедем из аэропорта вместе, хочешь ты этого или нет.

Она задохнулась, когда он потащил ее за собой. Хотела позвать охранников, завопить, но люди, ожидавшие очереди вместе с ней, только отводили глаза, не желая вмешиваться в чужие дела. Саффрон позволила выдернуть себя, сожалея, что у нее так мало сил и решимости, но битва проиграна. Закончилась, так и не начавшись. Блейк нашел бы ее в любом месте, зачем обманывать себя, думая, что можно убежать, а он забудет о ней.

– Можешь уже отпустить меня, – тяжело дыша, проговорила она, отстраняясь и замедляя ход. Блейк был упрям, однако замедлил шаг, уже не так сильно сжимая ее руку. – И если хочешь знать, ты сделал мне больно.

Он полностью отпустил ее, подтолкнув слегка к выходу.

– Просто идем со мной.

– А мои вещи?

– Мне сейчас не до твоих вещей.

Она остановилась, посмотрела на него.

– Или мы забираем мой багаж, или иди к черту!

Он посмотрел на нее долгим взглядом, повел назад к стойке, продолжая держать за руку, поговорил с кем-то, показывая карту, подтверждающую, что он имеет льготы или что-то в этом роде.

– Твои вещи пришлют. Пошли.

Пришлось поверить ему на слово. Через минуту они сидели в сверкающем черном автомобиле, который сорвался с места, как только они сели в него.

– Ты не можешь просто взять меня в заложники, – с трудом выговорила Саффрон, слова застревали в горле.

– Следующие шесть месяцев или сколько там будет нужно я собираюсь предпринимать именно это.

Она повернулась к нему лицом, посмотрела в глаза, которые теперь принадлежали незнакомому человеку. Не красивому, обаятельному мужчине, в которого она медленно влюблялась с того вечера, когда они познакомились, а мужчине, к которому она боялась приблизиться, чтобы он не увидел, насколько она сломлена. И насколько сломлен он. Кроме того, прямо сейчас она не видела никаких проявлений страдания, ни одной трещинки в его защитном коконе. Только спокойный и почти молчаливо контролирующий ситуацию мужчина. Впервые Саффи увидела в нем отражение того Блейка, который служил в армии, – спокойного, трезвомыслящего, контролирующего происходящее. Его холодность доходила почти до пустоты.

– Значит, ты хочешь, чтобы я сохранила ребенка?

Он не смотрел на нее.

– Да, а ты, если захочешь, можешь уехать, как только родишь.

– Не захочу!

Он посмотрел на нее, она отвернулась. Нет, если речь идет о ее ребенке, она не позволит отнять его у нее, сколько бы денег на это ни потратил Блейк!

– Ты использовала меня из-за денег, забеременела, одурачив своими россказнями о том, что у тебя не может быть детей. Обманула однажды. Пусть это останется на твоей совести. Но если обманешь еще раз, пожалеешь. Не могу поверить, как я позволил тебе подойти так близко, поверил, что ты друг.

Она судорожно вздохнула:

– Блейк! Я не собиралась рожать от тебя. Это нелепость!

– Что, и предпочла бы только взять деньги и растить его одна? – Он просто испепелял ее взглядом. – Не выйдет. Ты и так сделала больше, чем нужно. Поговорим о ребенке здесь.

– Это не из-за денег, Блейк! Хочешь все выяснить, давай, вперед. Позвони моему онкологу, у меня сохранился его номер. Посмотри мои медицинские карточки. Подумай, какое это чудо, что я вообще смогла забеременеть. – Саффрон почти кричала на него, забыв о конфиденциальности, только бы не дать ему оттолкнуть ее сейчас. – Никто, даже ты, Блейк, не может сказать, что я не работала как лошадь, чтобы достигнуть того, чего достигла. И это подразумевает, что моя жизнь – это моя жизнь, моя во всем. – Она сдерживала слезы, чтобы казаться сильной. – Я не лгала тебе, не подлавливала тебя, ничего не делала, чтобы появился этот ребенок. Ты более чем ясно дал понять, что не хочешь семьи, а я хочу, чтобы моего ребенка любили.

Он, все еще не отрываясь, смотрел на нее.

– Ты закончила?

Она отвернулась.

– Можешь думать обо мне что хочешь, Блейк. Но ты ошибаешься.

Весь оставшийся путь они не проронили ни слова. Саффрон очень хотелось расплакаться, но она сдерживалась изо всех сил. Впервые с тех пор, как решила стать профессиональной балериной, она ощущала другое жгучее желание, которое никто не сможет победить. Она будет защищать своего ребенка, и никто не сможет помешать ей стать лучшей матерью на свете. Может, она и не хотела этой беременности и не знала, что делать ни сейчас, ни в будущем, но этот ребенок родится, и он нужен ей больше всего на свете. Каждому нужен человек, который его любит, и Саффи станет для своего малыша таким человеком.