смотреть за рабом, это точно. Да и в сантехническом узле я увидел бы больше одной зубной щетки.

Повторный внимательный анализ вещей лишний раз подтвердил подозрение, что девушка в дом никого не пускает: ни гостей, ни приходящую контрактную прислугу. Насколько мне было известно, на Оентале в прихожей принято хранить запасные тапочки для гостей, но у Лесты их не было. Как и второго полотенца для рук или дополнительного набора столовых приборов – в ящике лежали четыре вилки, четыре суповых ложки и три чайных. Судя по всему, одну девушка потеряла, но ей удобно обходиться и таким количеством.

На чердаке захухря оборудовала что-то вроде мини-кабинета: коротковорсовый ковер, письменный стол и стул. Под самой крышей, криво прибитый к наклонной поверхности, мигал диодами усилитель инфосети. Занятно. Кто ей его настроил? Всегда считал Захран самой отсталой планетой Федерации. Приятно удивил ворох пластелей со стандартными шаблонами для изучения письменности языка и термоперо. Очевидно, Леста не местная и учит оентальский, чтобы лучше разбираться в тонкостях. Машинально переложил пластиковые листы в стопку, рассматривая, и наткнулся на пластели с миттарскими рунами и транскрипцией таноржского диалекта. Она действительно молодец! Неужели лелеет мечту облететь все Миры Федерации?

Настроение тут же скатилось ниже кратера. Перед мысленным взором всплыло очередное болезненное воспоминание.

– Легко тебе говорить, Льерт! Ты на месяцы улетаешь в разведку на своей «Сверхновой»! А мне что делать?! Я тут заперта!

– Фьенна, ты не понимаешь, что просишь. Это не увеселительные поездки, мы служим на благо защиты Цварга и большую часть времени проводим в безжизненном космосе. Поверь, все не так радужно, как ты себе представляешь.

– А я хочу посмотреть другие Миры!

Влажные глаза цваргини из рода Агасси блеснули, и я, как всегда, чувствуя слабость к женским слезам, произнес то, о чем жалел потом долгие десятилетия:

– Хорошо. Я поговорю с Аппаратом Управления Планетой и попрошу, чтобы тебе выдали визу на безлимитные отлеты и влеты в качестве моей невесты и младшего атташе.

В реальность выбросило так же резко, как и затянуло в прошлое. Я старательно помотал головой, приходя в себя. Аккуратно сложил пластели и, вернувшись на первый этаж, решил спуститься в подвал. Думал, меня уже ничем не удивить, но все же, настроив диодную подсветку периметра помещения, обнаружил высокие стеллажи с самыми что ни на есть «мужскими» вещами: универсальный набор инструментов, двусторонний скотч, переносная дрель, клей-гвозди, шпатель, три рулона мембранного материала, замазка, пара ведер, лопата… Да уж, Леста полна сюрпризов. Зачем ей все? Или это для контрактников?

Так и не определившись, как отношусь к находкам в подвале, я вернулся в гостиную и прилег на диван. Ощущать себя слабым было мерзко, но как бы ни хотелось сделать вид, что месяцев рабства и экспериментов у Аюра не было, ресурсы организма не безграничны. От рогов шла уже привычная боль, растекаясь во рту легкой горечью, легкие жгло при глубоких и резких вдохах и выдохах. Тело потратило колоссальные силы, чтобы зарастить внешние раны. Прикрыв глаза, я дал себе установку проснуться, когда вернется Леста, чтобы задать ей интересующие меня вопросы, и позорно провалился в глубокий сон.

Селеста Гю-Эль

В дикой спешке я накидывала в тачку на воздушной подушке мужские брюки, клетчатые свободные рубашки, однотонные тянущиеся футболки, а также дезодорант, пену для бритья, зубную щетку, шлепки, кроссовки… Размеры брала на глаз, надеясь, что хотя бы часть одежды подойдет. Когда не знала, какой размер выбрать, хватала тот, что побольше. Пускай мешковато будет сидеть, зато налезет. Потратила почти все секкеры, но ничуть не жалела. Заработать местную валюту на бытовые траты несложно, а на что-то громоздкое – все равно надо думать, как слетать в Федерацию и снять имеющееся со счетов.

Домой почти бежала, выставив на аэротачке максимальную скорость – восемь километров в час. У злосчастной калитки на участок сообразила, что так и не купила аккумулятор для замка, и принялась рыскать по карманам в поисках ключа. Пока искала, услышала звучный голос Гутрун, только, на мою беду, любопытная соседка собиралась прогуляться на вечер глядя, и не одна, а в компании своих трех сыновей.

– Хей, Леста! Как дела? Опять домой прибежала с первыми сумерками? А мы в «Гаванну» идем, не хочешь с нами?

Я оторвалась от поисков ключа и внимательно посмотрела на четверку. Гутрун впервые за долгое время предстала передо мной не в холщовом комбинезоне и садовых сапогах, а в ярком цветастом платье кислотно-оранжевого цвета в зеленый горох, весьма, надо сказать, гармонирующим с цветом ее кожи. Длинные темно-изумрудные волосы она заплела в какую-то высокую башню на голове и украсила фиолетовыми перьями. Хэварт, Оден и Финнр не так чтобы очень отличались от своей матери в плане расцветок. Кричащие пестрые костюмы, цветная лакированная обувь, даже нижние клыки не поленились покрасить по последней моде временной фосфоресцирующей краской.

Я растянула губы в вежливой улыбке и покачала головой.

– Нет, спасибо. У меня другие планы на вечер.

– Пойдем, Леста, весело будет! – подхватил приглашение матери Хэварт.

– Я не люблю громкую музыку, – почти не соврала.

Убираться или что-то делать под музыку мне нравилось, но под ту, которую выберу сама, а не тереться о потные тела оршей под взвизгивания колонок, которые могут разорвать барабанные перепонки слабоподготовленному гуманоиду. Почему-то для местного населения ночной клуб «Гаванна» был синонимом чуть ли не рая. Никогда не понимала этих увлечений.

– Тогда посидим на балкончике, попьем сельдереевый сок, – вмешался обычно застенчивый Финнр, делая шаг вперед. – Ну?

С изумлением посмотрела на младшего сына соседки. Сельдереевый сок и дома попить могу, да я его не люблю.

– Ты прямо как старая дева, только на базар ходишь раз в неделю да пироги свои печешь на продажу! Ни разу ни в «Гаванну» не ходила, ни в ресторации! – возмутился Оден, а я машинально сделала шаг назад.

Амплитудный детектор на мою голову! Приехали! Они за мной следят?! С момента, как я узнала о Службе Безопасности на Цварге и приказе Лацосте меня контролировать, это стало личным пунктиком. Пальцы предательски задрожали – не то чтобы я считала семейку оршей тайными агентами, просто это была реакция организма на саму мысль, что кто-то за мной следит.

Гутрун неожиданно шикнула на сыновей и сократила расстояние между нами до шага.

– Эй, Леста, все в порядке? – она попыталась прошептать, но мощная грудная клетка не умела выдавать тихие звуки.

Я кивнула.

– Да-да, все отлично. Я правда не люблю шумные места, как заметил Оден. Идите, развлекайтесь без меня.

«А меня дома ожидает раб со сложным характером, который только-только очнулся…»

– Ешкин пихряк! – Гутрун смотрела почти осуждающе. – Леста, мы скоро год соседи! Ты мне как родная кровиночка. Чего боишься-то? Пойдем в «Гаванну», оторвешься с моими мальчиками. Думаешь, про тебя кто плохое скажет? Да перестань! Ты молодая деваха, вон тростиночка какая. Каждой женщине нужен мужик, чтобы ее защищал. Ну и ублажал, разумеется.

Захотелось взвыть. Ну что они ко мне прицепились? Не везет так не везет…

– Я не хочу. Никуда. Идти.

– Ну давай мы уйдем, а кто-то из моих мальчиков, кто симпатичней, с тобой останется? – Гутрун хлопнула длиннющими изумрудными ресницами. – Вообще позорище, что ты в таком возрасте в девках засиделась.