– Что? – Льерт обернулся, будто почувствовав мое внимание.

Я прикусила губу и мотнула головой, мол, ничего. Конечно же он имел в виду свои волосы, собранные в высокий хвост! Вон какая бежево-каштановая грива!

Селеста, не сходи с ума…

– Леста, спасибо большое за одежду. Не знаю, как и отблагодарить… – начал полуконтрактник, когда мы все-таки сели завтракать. – Это довольно большая сумма, я все отработаю.

Так и не донесла вилку до рта. Почему-то стало грустно. Знал бы он, что вдове Гю-Эль этой «большой суммы» не хватило бы даже на сумочку от модельера, на которой настаивал Мартин…

– Все в порядке, Льерт, ты мне ничего не должен, – сказала как само собой разумеющееся.

– Нет, должен, – заявил упрямец, активно уплетая шакшуку. – Я посмотрел, там одежды примерно на шесть секкеров. Повторюсь, я обязательно все отработаю в ближайшее время.

Не удержалась и фыркнула, сложив руки на груди. Ну посмотрите, каков красавец! Всего сутки на ногах, а уже рвется спорить со мной! Еще скажет, что те язвы мне приснились. Наверное, любая другая девушка на моем месте спокойно кивнула бы, но ее не было. Была только я с прошлым Селесты Гю-Эль – цваргини, которая во всем зависела от первого мужа. И вроде бы финансовая зависимость не являлась чем-то позорным или неприемлемым для моей родной планеты, но у этого словосочетания был один гигантский недостаток – слово «зависимость». В моем мировоззрении оно плохо сочеталось со словом «свобода», и потому я четко парировала:

– Тебе не говорили, что оценивать подарки – некрасиво?

– Не знаю, как насчет подарков, но я всегда считал, что некрасиво заставлять женщину платить за себя. Леста, не спорь со мной, пожалуйста. Я все отдам. И за выкуп у маэстро душ и желаний тоже, разумеется.

Серые глаза посмотрели на меня так внимательно и серьезно, что я растерялась. Ругаться резко перехотелось, да и было бы с чего… Раз он так решил – ладно.

Льерт Кассэль

После фразы, что я собираюсь заработать деньги, разговор сам собой затих. Я тщетно пытался проанализировать, почему Леста в штыки восприняла мое намерение, но у меня явно отсутствовала какая-то часть пазла информации о захухре. Ко всему в голове постоянно всплывала и мешала думать неаккуратно брошенная фраза про хвост. Шварх, я чуть не проговорился, что он у меня был, но, к счастью, Леста не стала задавать уточняющих вопросов или приняла мои слова за оборот речи.

Еда оказалась невероятно вкусной. Шварх задери, я ничего подобного не пробовал! Не знаю, догадалась ли Леста сама, что мне требуется мясо для восстановления мышечных волокон, или это была случайность, что в моей порции яичницы мяса оказалось больше. Я съел все, что положила хозяйка, потом решительно взялся за остатки в сковороде.

– Льерт, но там же канцерогены! Я планировала это выкинуть!

Усмехнулся, бросив беглый взгляд на возмущенную захухрю. Организм цварга на такие мелочи, как пригоревшая еда, вообще не обратит внимания – мы спокойно перевариваем многие яды. Но, боюсь, такие откровения могут шокировать ангелочка.

– Ты не представляешь, сколько сухого крэффора…

– Да помню я, – Леста махнула рукой, смиряясь с моим намерением съесть все до последней крошки, – просто поражаюсь, куда в тебя лезет. Ты же такой… – Слабый? Беспомощный? Не похожий на нормального мужчину? – … худой! Ой, Льерт, у тебя вилка погнулась…

Перевел взгляд на столовый прибор в правой руке и изумленно моргнул. Шварх. Я сломал одну из четырех имеющихся в доме вилок…

Леста подскочила со стула и явно принялась искать запасную.

– Не переживай, наверное, набор бракованный. Покупала его в спешке за гроши, не удивлюсь, если производитель подмешал мягкие металлы, чтобы удешевить товар. Вот, держи. – Девушка протянула мне новую вилку.

– Спасибо, – пробормотал задумчиво. – А относительно объемов еды… Ты уж извини. Я долго… э-э… недоедал положенную норму. Внешне могу выглядеть почти как мужчина твоей расы, наверное.

– Как кто?

Девушка с золотыми волосами мило нахмурила носик. Мне неожиданно пришло в голову, что она может и не знать, как выглядят цварги. Или бояться их… Наименее образованные представители рас неоднократно называли цваргов эмоциональными вампирами, затем и просто вампирами, так и не разобравшись, как именно функционируют наши рога.

– Как человек с Захрана.

– А-а… – протянула хозяйка.

– Ну вот. Внешне я сейчас выгляжу почти как человек, но в норме у меня процент мышечной ткани значительно выше, чем у большинства представителей Федерации Объединенных Миров, ну и чем у людей, разумеется. Достаточно долго мне это играло на руку и помогало выживать. Организм расходовал внутренние ресурсы, как батарейку, разрушал то, что имелось, вытягивал энергию и жил на это. Но теперь батарейку нужно заправить.

– Понятно. – Леста сосредоточенно кивнула, о чем-то усердно думая. – А это все особенности твоей расы?

Я почесал затылок. Про регенерацию она и так догадалась, видела же, что язвы зажили за какие-то трое суток. Про отрубленную конечность говорить не хотелось – сама мысль сознаться девушке, что я потерял свой хвост, да не в бою, а будучи в плену у пиратов, вызывала внутреннее отторжение. После такого она будет смотреть на меня как на грязь под ногами. Да я и сам так на себя смотрю, когда вспоминаю. Стоит ли говорить о рогах? Что могу уловить ее эмоции, если пожелаю?

Златовласка улыбнулась и замерла, точно лань на водопое. Она пыталась быть доброжелательной, но свежий запах эдельвейса в этот момент смешался с еле заметной, пока еще очень тонкой кисловатой ноткой не то страха, не то напряжения.

Нет, наверное, не стоит этого говорить. Во-первых, теперь рога могут запросто меня обмануть, а во-вторых, это ее напугает еще больше.

– Да вроде все. – Пожал плечами.

Из огромных карих омутов Лесты исчезла настороженность, и я убедился, что принял правильное решение.

– Какие у тебя планы на сегодня? Давай помогу?

Поднялся, собрал всю посуду. Окно у раковины выходило на южную часть участка. Пока мы завтракали, местное голубое светило уже поднялось над горизонтом. Судя по отсутствию облаков, день обещал быть знойным. Я думал, что Леста захочет поплавать в озере, позагорать или встретиться с друзьями, но она меня удивила.

– Надо убраться в доме, несколько дней назад наметила, да все не было времени. Потом обработать корни кистаса, что соседка выкорчевала, иначе они загниют, ну и немного поработать.

– Поработать? – эхом произнес, нахмурившись.

– Ничего сложного. – Леста неожиданно тепло улыбнулась. – Я пеку пироги и тортики на заказ. В постоянных покупателях – несколько соседей и два дома маэстро. У нас оговорено, что могу сколько угодно экспериментировать на свой вкус, они просто выкупают готовую кулинарию. Мне это скорее в радость, ну и секкеры лишними не бывают.

Признание огорошило. Нет, интуитивно я понимал, что девушка живет одна и, по-видимому, сама зарабатывает на жизнь, но все равно было странно и непривычно. Цваргини работали крайне редко. Семейный бизнес, управление финансовыми активами, актерское мастерство или благотворительность – максимум того, чем занимались женщины на моей родине. Ручной труд и любая неинтеллектуальная работа испокон веков считались у них позором и чуть ли не деградацией. К тому же, одно дело стандартные траты на еду и одежду, и совсем другое – собственный дом, свежий ремонт, простая, но добротная мебель, современная