К тому же это, с раздражением припомнил Бёртон, тот самый Osteletsky, что сорвал год назад тщательно подготовленную операцию в Порт-Саиде и едва не пустил на корм рыбам его самого. А потом – шёл по его следам в Триесте, вынудив покинуть насиженное место и бежать в Англию, где его ждало неудовольствие важных господ из Форин Офис.

Что ж, пришло время платить по счетам. Сложность, однако, заключалась в том, что ускользнув от Королевского Флота, «Луиза-Мария» так и не объявилась в Магеллановом проливе. Миновать Пунта-Аренас незамеченным судно не могло. Оставался единственный вариант, вызывавший у англичанина сильнейшие сомнения. Чтобы пароход посреди зимы двинулся вокруг мыса Горн, пренебрегая безопасным, удобным Магеллановым проливом – для этого надо быть… русским?

Покрутив ситуацию и так и эдак, Бёртон отбросил эту мысль. Капитан «Луизы-Марии» – бельгиец, опытный морской волк, а этой нации свойственны осторожность и рассудительность. «Луиза-Мария» несомненно, объявится, а Бёртон к тому времени предпримет необходимые действия. Иметь дело с чилийцами ничуть не сложнее, чем с их соседями, аргентинцами, а в этом у англичанина имелся определённый опыт. Опаздывает Греве – ему же хуже, англичанин успеет принять необходимые меры, чтобы сорвать его замыслы. Британской Империи нужна победа Сантьяго в этой войне, причём такая победа, которой они целиком будут обязаны Лондону. А значит, так тому и быть, несмотря на то, что сейчас военное счастье не на стороне чилийцев. Хватит с Англии позорных провалов и неудач – пора брать реванш.

Вот только, куда подевался пароход с чёртовыми русскими? Бёртон, при всём своём опыте разведчика и чрезвычайно богатом воображении, не мог предположить, чем обернётся для его планов эта пропажа.

Западное побережье САСШ,

Калифорния, полуостров Мар-Айленд.

Август 1879 г.

– Поразительно, насколько быстро американцы умеют работать! – заметил Серёжа, рассматривая выпуклый, словно цистерна, борт. Судно стояло на слипе, удерживаемое по бортам подпорками из толстых брёвен. – Полугода не прошло – и вот, пожалуйста, готово дело! Месяц, не больше, достройки, и можно отправляться к месту службы. А ведь англичане заложили свой прототип больше года назад, и он до сих пор стоит в эллинге королевской верфи в Чатеме!

– За такие деньжищи, что им отвалили из российской казны – грех было бы не поторопиться! – кивнул Повалишин. – Сделали, можно сказать, подарок перуанцам. Они-то выложили за монитор сумму сугубо символическую, а истинная сумма контракта держится в секрете.

– А подарочек хорош! – согласился Серёжа. – Я о таком даже в книжках не читал.

Каперанг ткнул носком сапога железные рельсы, по которым кораблю предстояло скатиться в воду.

– Поначалу мы хотели предложить американцам взять за основу конструкцию французского броненосного тарана «Бельё», но потом отказались от этой мысли. Вчерашний день: деревянный корпус с железным шпироном, броневой пояс из прокованных железных листов, уходящий под воду на пять футов и возвышающийся над ней всего на два. Палуба же и оставшийся надводный борт защищены железной бронёй, толщиной всего полдюйма – слёзы!

– Да, «Полифемус» – такое имя, кажется, будет носить британский таран? – совсем другое дело. Остаётся удивляться, как нам удалось раздобыть чертежи?

– Специально обученные люди постарались. – тонко улыбнулся Серёжин собеседник. – Трудность в том, что англичане непрерывно вносят в проект изменения. Похоже, они решили начинить корабль всеми возможными техническими новинками: тут тебе и полупогружной корпус в виде веретена, и носовое подъёмное перо руля для улучшения маневренности, котлы с принудительным дутьём, питающие две машины компаунд по пять тысяч индикаторных сил каждая. И даже сбрасываемый подкилевой чугунный балласт, позволяющий быстро уменьшить осадку…

– И неудивительно! – поддакнул Серёжа. – Судно проектировали с учётом опыта позапрошлогоднего балтийского фиаско и, по сути, для той же самой задачи. А прорываться мимо фортов Кронштадта можно, только имея малую осадку.

– Ну, новым хозяевам это ни к чему. – Повалишин задрал голову, рассматривая трёхметровый таран из кованой стали, украшающий форштевень. – Порты что Перу, что Чили, сплошь глубоководные, а морских крепостей, вроде Кронштадта и Свеаборга там отродясь не было. А вот возможность бомбардировать побережье, а не только вести бой с вражеским флотом – это как раз то, что им сейчас нужно. И таран перуанцы очень хотят заполучить – их знаменитый «Уаскар» с успехом пользовался этим средством морского боя, да и опыт баталий в европейских водах, где тараны нередко шли в ход, они изучили внимательною Так что мы и отказались от британской идеи таранного миноносца, предназначенного для прорыва в защищённые гавани морских крепостей. Из шести пусковых аппаратов для самодвижущихся мин, предусмотренных английским проектом, оставлены лишь два, а взамен мы установили в барбете на палубе крупповскую казнозарядную десятидюймовку – не две, как на «Бельё», а одну. Получился эдакий гибрид из британского и французского проектов в американском исполнении…

– …и с индейским названием! – подхватил Серёжа. – Тупак Амару – это какой-то их вождь?

– Последний правитель государства инков, казнённый испанскими завоевателями ещё в шестнадцатом веке, кажется. А лет сто назад его имя взял вождь мятежников, выступавших против угнетения народа Перу. Он погиб страшной смертью – испанцы разорвали его на куски лошадьми. Теперь он, как и его тёзка, – национальный герой Перу, и я не знаю, в честь кого из двух назван этот корабль.

– Придётся узнать, Иван Фёдорович. Вам же им командовать! Теперь мы с вами – офицеры флота республики Перу, впору новый мундир строить.

Повалишин скривился, словно откусил лимон. Он до сих пор не мог смириться с необходимостью сменить мундир Российского Императорского флота на латиноамериканский – пусть и расшитый золотом с головы до пят.

– Кстати, о мундирах, Сергей Ильич – не знаете, есть в этом городишке приличные портные?

– Вряд ли, Иван Фёдорович. Вальехо – военно-морская база, тут только верфь, эллинги с мастерскими, да казармы для рабочих и матросов. Но не беда: до Сан-Франциско всего миль двадцать по морю, и пароходик бегает каждый день. А уж там-то можно найти кого угодно, хоть портных, хоть сапожников, хоть китайцев-прачек! Будут нам с вами обновки, даже не сомневайтесь!

Западное побережье САСШ,

Калифорния, Сан-Франциско.

Три недели спустя.

– Напомните, Сергей Ильич, как ваш кораблик называется, «Кондопога»? – осведомился Повалишин. – Никак не привыкну, язык сломаешь…

«Тупак Амару» пришёл в Сан-Франциско из Вальехо, и уже вторую неделю стоял на рейде, в окружении китобойных шхун, каботажных пароходов и коммерческих барков, притягивая к себе удивлённые взоры горожан. Ничего подобного здесь ещё не видели, и городские газеты третий день подряд выходили с дагерротипами, изображающими диковинное судно и его русского капитана. Репортёры стаей южноамериканских рыб пираний кружили вокруг «Тупака Амару» на наёмных лодчонках, не оставляя попыток подняться на борт – и выслушивали в ответ беззлобные матерки вахтенных. А позавчера к броненосному тарану присоединилось ещё одно судно с перуанским флагом под гафелем, подстегнув тем самым любопытство местных акул пера.